Юрий Силоч - Рыцарь пентаклей

— Пятьсот лет назад, сдаётся мне, ты не лежал в сундуке в виде одноглазого черепа.

— В смысле? — искренне удивился Тиссур. — Что значит одноглазого черепа?..

Орди вздохнул: странности начали ему надоедать. Он устал и больше всего на свете мечтал сейчас отмыться от глины, плесени и паутины и переодеться в чистое. Юноша подтянул рубаху к себе, размотал ткань и выпустил череп из рук. Вообще-то он не собирался его отпускать — просто предположил, что в таком состоянии его находка не сможет далеко убежать. А если и сможет — что ж, так тому и быть. «Горевать точно не стану».

Король, гневно вскрикивая, скатился немного вниз по склону и застрял в крапиве, а молодой человек забросил рубашку с жилетом на плечо и принялся, шипя от крапивных укусов, спускаться на звук ручья, чтобы выстирать одежду и смыть грязь и глину, покрывавшие всё тело.

— Стой! — неожиданно позвал Тиссур.

Юноша остановился, почёсывая зудящие бока и плечи.

— Что ещё?

— У меня есть задание для тебя.

— Надо же, — усмехнулся Орди. — И какое?

— Я ослаб за время заточения и не могу ходить. А оставаться тут в одиночестве особе, вроде меня… — он сделал красноречивую паузу. — Сам понимаешь. Если меня найдут люди Вильфранда или какие-нибудь разбойники, может случиться непоправимое. Королевство нуждается во мне, особенно сейчас, в эпоху смуты после моего исчезновения. Доставь меня в замок и получишь щедрое вознаграждение.

— Да неужели? И чем же ты меня щедро вознаградишь? — юноша прихлопнул комара, тонко жужжавшего прямо над ухом. Проклятые кровопийцы почуяли человеческое тепло и торопились на пиршество. — Листьями? Камнями и глиной? Тебе не кажется, что за пятьсот лет твой замок мог пятьсот раз развалиться? А этот Вильфранд, которого ты так боишься, скорее всего, уже давно мёртв.

Тиссур закатил глаз.

— Только не он. Я скорей поверю в то, что я мёртв.

Орди поднял указательный палец и открыл рот.

Орди опустил указательный палец и закрыл рот.

— Даже если мой замок и разрушен, что, безусловно, полная чушь, то остались тайники на случай непредвиденных обстоятельств. Понимаешь, о чём я? — снова этот округлый тон взяточника.

«Принц» понимал. Прекрасно понимал. Словам про сокровища он ни капли не поверил, но дело было и не в них. Мозг Орди лихорадочно заработал и на-гора выдал несколько интересных сценариев, в которых ему бы очень пригодился говорящий череп с горящим глазом. А на крайний случай оставались торговцы диковинами.

— Хорошо, ваше величество, — лучезарно улыбнулся юноша. — Будьте здесь и никуда не уходите. Я скоро вернусь.

Одноколейная дорога серой пыльной змеёй вилась между невысоких холмов, поросших лесом. Она огибала лощины, перебрасывала мостки из брёвен через ручьи и рытвины, тяжело взбиралась на пригорки и стекала вниз, на очередную зелёную равнину с идеально ровными квадратиками засеянных полей, цветущими садами и аккуратными белыми домиками. Пасторальную картину портили только слепни: эти твари размером с воробья целым роем кружились вокруг одинокого путника.

А ещё пасторальную картину портил Тиссур.

Он занял своё место в рубахе, тщательно выстиранной в ручье, и теперь болтался за спиной, время от времени клацая челюстью, бормоча, ругаясь и разговаривая сам с собой. Он вёл себя как ненормальный (хотя Орди не мог сказать, где проходила граница нормальности для летающего черепа), периодически вскрикивал, всхлипывал и производил ещё множество резких, пугающих звуков.

Орди знал, что у них на пути будет небольшой городок. Даже если бы он не помнил географию этих мест, то по нескольким причинам всё равно безошибочно определил бы, что где-то тут точно есть крупное поселение.

Во-первых, дороги стали намного лучше — на некоторых участках даже виднелась древняя брусчатка, а на обочинах возвышались руины сторожевых башен. Давным-давно, когда этот край был глухим приграничьем, где очень не хватало законов, зато лихие люди водились в избытке, тут обитали дружинники. Но с тех пор в мире стало куда спокойнее, и бесполезные каменные строения потихоньку разрушались и выветривались. В такой глуши они были никому не нужны даже в качестве помещений для гостиниц или трактиров.

Во-вторых, деревеньки, хутора и отдельно стоящие домишки стали попадаться намного чаще. А вместе с ними намного чаще попадались поля и огороды, где можно было что-нибудь стянуть — и лишь это спасало желудок Орди от голодных конвульсий. Плохо было только ногам: им приходилось много бегать и терпеть многочисленные укусы собак, искренне считавших себя собственниками урожая.

Тиссур не желал разговаривать со своим спасителем и совершенно никак себя не проявлял. Юноша пытался его разговорить, но нарывался либо на молчание, либо на требования оставить в покое — и это были довольно резкие и неприятные требования. Так или иначе, это отбило у Орди желание общаться, и если бы череп не начинал бормотать или вскрикивать, то юноша вообще забыл бы, что у него за спиной болтается настоящий древний король.

Городок раскинулся на берегу небольшой речки с очень крутыми глиняными откосами, в которых гнездились тысячи ласточек. Птицы стремительно носились над водой в поисках чего-нибудь маленького, летающего и кусачего. Дорога некоторое время вела по берегу: как и любые другие дороги, ведущие по берегу, она располагалась максимально близко к воде, но не настолько, чтобы попасть под удар весеннего половодья. С неё открывался отличный вид. Речка в этом месте выгибалась в дугу, и можно было рассмотреть множество выстроенных на высоком берегу домов, домишек и домиков. Во дворах цвели сады, от одного взгляда на которые Орди вспомнил запах спелых яблок и чуть не захлебнулся слюной. Жить тут, должно быть, одно удовольствие.

После того, как Орди вошёл в городок, приятное впечатление нисколько не потускнело, а наоборот, усилилось. Местечко оказалось достаточно чистым: даже отходы выливали не прямо на улицу, а в специальные канавки. Да, хватало и поросят, валявшихся в лужах посреди улиц, и пьяниц, валявшихся рядом с поросятами. Да, на дороге бездарно пропадало множество коровьего, лошадиного, козьего, овечьего и прочего навоза. Но так было везде, и внимание на этом как-то не фокусировалось.

К своему удивлению, Орди не встретил на улицах ни одного человека. Это настораживало, но лишь до тех пор, пока юношу не обогнали две разодетые старушки — и картинка сразу же прояснилась. Во-первых, бабушки семенили с потрясающей для преклонных лет скоростью, даже клюки держали подмышками. Во-вторых, они были одеты во всё самое лучшее: а в мире старых людей и их специфического представления о моде, помноженного на плохое зрение, самым лучшим считалось самое яркое и наименее грязное. Ну и в-третьих, старушки громко обсуждали, что они купят.