Сергей Куц - Тёмная магия [litres]

Сейчас она напустила на лицо строгое выражение и передала склонившейся в поклоне и вытянувшей руки ученице ее волшебную палочку.

– Темная школа с тобой! – торжественно произнесла Калиссандра ди Каллис. – Встань подле наставницы!

Илвет выпрямилась и заняла место по правую руку от Фридеры ди Ренейт. Маг вновь улыбалась. Она едва ли не сияла, чего не скажешь о принцессе, надевшей маску строгой отрешенности. Только взгляд выдал Илвет, почему-то фрау Фридера ей не нравилась.

– Тиамет Лига! – Мать-настоятельница назвала девицу с короткой мужской стрижкой и волосами цвета пепла.

– Да, мать, – сказала вторая подруга Эван.

– Подойди к твоей наставнице Дерстине ди Клармонт и прими дар!

Тиамет направилась к русоволосой даме, а Эван повторила про себя родовое имя Тиамет. Лига. Звучит как прозвище: на севере дорожный путь отмеряют в милях, а на юге обычно лигами. Полное имя Тиамет подтвердило догадку, что она из худородных, простолюдинка, хотя это ничего не значит для академии, а став магом, она получит тогда высокородие с приставкой «ди»…

– Эван ди Рокк!

Девушка встрепенулась. За размышлениями о Тиамет почти упустила, как той вручили волшебную палочку.

– Да, мать, – вслед за подругами произнесла Эван.

Все повторилось в третий раз. Она приблизилась к наставнице, склонилась в поклоне и вытянула вперед обе руки ладонями кверху. Калиссандра ди Каллис вложила в них палочку, обвитую тремя лентами, и объявила, что темная школа отныне с Эван.

– Встань подле меня!

Эван замерла справа от декана школы рядом с наставницей принцессы.

Мечта сбылась! Эван – ученица академии! Она крепко сжала врученную палочку, рекомую по незнанию либо пустой привычке волшебной. Нет в ней никакой магии. Это просто символ, но как же он дорог ей!

Три волшебницы и их ученицы обернулись к многоликой толпе – все, кто являл собой темную школу и находился сейчас в Локонтелоре. Все, от прислуги до высокочтимых магов, приветствовали их дозволенными в сей миг рукоплесканиями.

Фрау Калиссандра коснулась плеча Эван.

– Идите же. – Декан обратилась к трем новоявленным ученицам.

Девушки переглянулись. Эван видела, что подруги очень взволнованы. Да и она тоже.

– Идите же!

Они сделали первые шаги, будучи полноправными ученицами, и через несколько ударов сердца оказались окружены девушками со старших курсов. Эван, Тиамет и Илвет поздравляли, пожимали руки. Часто обнимали и что-то говорили. Потом, вспоминая эти минуты, Эван не могла повторить, что же ей желали. Все забылось. Помнила лишь, как отвечала что-то сбивчиво, но и ее собственные слова совершенно выветрились из головы.

Слуги, кого можно было заметить в суматохе поздравлений, кланялись новым ученицам. Делали они это в первый и последний раз. В академии учениц не баловали.

Еще более сдержанно вели себя волшебницы. Они стояли чуть в отдалении, порой переговариваясь, и просто наблюдали за ученицами. Как и капитан наемников Джон Ленар, только взор его казался совсем уж чужим, можно было даже подумать, что враждебным. Настолько черств и неподвижен был взгляд мрачнеющего кондотьера. Да и боги с ним!

Скоро сумасшествие вокруг подруг начало стихать. Вместе со старшими ученицами они направились в столовую, где к девятнадцати блюдам добавились три. Слуги накрыли праздничный завтрак. Вместо привычной утренней каши подали бобы с жареным мясом, молодой редис и листья салата, а вместо чая и постной булки были кофе и кремовое пирожное.

Для каждого курса стоял свой отдельный столик. Немного ошалевшие от бурной встречи новые ученицы ели молча. Эван то и дело поглядывала на палочку, обвитую лентами, и приметила, что Илвет и Тиамет тоже косятся на свои.

Когда завтрак закончился, круглые часы в столовой показывали чуть более восьми утра, а занятия начинаются в девять. Первый урок в академии! Эван снова почувствовала волнение. Все идет как в ее грезах о Локонтелоре. А мысли, что она суккуб, почти не донимают. Как будто и не было ужасного вчерашнего дня и ночи.

– Пойдемте. – Тиамет поднялась из-за стола.

Им сказали, что нужно вернуться в свою комнату, но ненадолго. Потому что до места, где проводятся занятия, еще нужно будет дойти, а опаздывать нельзя. На аккуратно застеленных кроватях в комнате первокурсниц лежало по тетради. Толстые, в кожаном переплете, для ученических записей. Самая настоящая роскошь, если судить по кошельку барона Огюста ди Рокка.

Эван несказанно обрадовалась, обнаружив тетради. Она любила писать, составляя из букв слова и предложения, но в отцовском замке это от дочерей барона не требовалось. Потому как хозяйство они не вели, и промокать перо в чернила доводилось очень редко.

Но какой же замечательный подарок! Эван едва не захлопала в ладоши, глядя на свою тетрадь. Еще одно зримое воплощение мечты учиться в Академии высокой магии. Девушка обернулась к Тиамет, чтобы сказать, как не терпится приступить к занятиям, и замолкла на полуслове. Высокая девица с короткой стрижкой была испугана.

– Ты не умеешь писать? – воскликнула Илвет. Принцесса тоже заметила странное выражение лица Тиамет.

– И читать, – ответила та, понуро опустив голову.

– Это не страшно, – неуверенно произнесла Эван, вспоминая, что говорила о таких случаях фрау Джосия, наставляя перед поездкой в Локонтелор: академия открыта всем – и высокородным и простолюдинам. – Мне сказывали, что тут учат не только магии, но и читать и писать, коль не умеешь.

– Да уж, – Тиамет уселась на свою кровать и вдруг спрятала лицо в ладонях, – стыдно-то как…

Эван и принцесса растерянно посмотрели друг на друга. Тиамет, чего доброго, еще и разрыдается прямо сейчас, а уже пора идти.

– Я родилась и выросла в маркитантском обозе, – вдруг призналась пепельноволосая девушка. – Не видела ничего, кроме телег с парусиной, и общалась лишь с солдатами, торговцами и шлюхами.

Тиамет отняла руки от лица, подняла голову и с вызовом посмотрела на подруг. Эван перевела взор на Илвет. Для дочери барона неожиданное известие о прошлом Тиамет явилось новостью, но не для нахмурившейся принцессы.

В первый день знакомства, когда Илвет хотелось выдрать пепельные волосы, Тиамет бросила ей в лицо слова, что лучше жить под одной крышей с солдатами, чем с высоколобыми, и особенно с принцессой. Да, так и сказала тогда – с высоколобыми. А потом, едва в комнату вошла Эван, назвала себя солдатской шлюхой. Сейчас Илвет не могла точно вспомнить даже, из-за чего поцапалась с Тиамет, но в первый день они едва не придушили друг друга.

– Отца я не знала никогда, а мать у меня проститутка! Но она не подпускала ко мне никого! Слышите? Сберегла, и только здесь…

Девушка замялась, подбирая нужное слово: