Сергей Куц - Тёмная магия [litres]

Девушка опустила босые ноги на пол. Встав с кровати, она шумно выдохнула. Перехватить узы было очень непросто. В ней почти нет сил, и она тратит последние на магию. Но должна восстановить отнятое в фонтане полупрозрачным чудовищем, и здесь тот, кто ей нужен!

Следующий выдох, и узы Патрика с Калиссандрой тоже перехвачены. Это отняло последние крохи сил. Покачнувшись, Эван шагнула к ликтору.

– Фрейлейн Эван? – произнес страж. Ликтор ложился не раздеваясь и сейчас сидел на кровати, свесив ноги. Глаза привыкли к темноте. Ученица и ликтор видели друг друга.

Девушка молча подошла к стражу. Когда до него остался шаг, Патрик поднялся. Сила завладела им, полностью и без остатка. Золотые прожилки в зеленых глазах девушки сверкнули. Ликтор уже во власти непреодолимого желания, пусть и не понимает этого.

– Эван… – хрипло произнес страж.

Ночная рубашка сползла с девушки, на ней более ничего нет. На миг Эван полностью осознала себя. Что? Что она творит? Но ее руки уже взяли ладони Патрика. Эван ди Рокк вновь стала наблюдателем.

Девушка прижалась губами к губам ликтора, не замечая легкой щетины.

– Раздевайся!

Эван помогла Патрику торопливо раздеться и опустилась перед ним на колени, и двое забылись в страсти…

Сила наполняла Эван. Да! Так! Патрик не стал первым мужчиной Эван, но уже достаточно! Она могла бы продолжить. Прямо сейчас, и мужчина не смог бы устоять! Он не смог бы противиться и не желая девушку, и даже ненавидя ее! А она забирала бы силу с каждым разом, пока мужчина не отдал бы все без остатка.

Но сейчас хватит! Девушка поднялась. Золотые прожилки в ее глазах гасли, но еще не потухли до конца.

– Спи, – произнесла Эван.

Патрик покорно подчинился. Вернулся в кровать и мгновенно заснул, а Эван, подняв с пола ночную рубашку, шагнула к себе.

Она вдруг споткнулась, широко раскрыв от испуга глаза и рот. Что это было? Прежняя Эван вернулась. Золотые прожилки погасли.

Она… Она… Что она натворила?… Это была она?

Торопливо натянув рубашку, девушка нырнула в свою постель, свернувшись под одеялом калачиком. Страх – похлеще, чем тогда, в фонтане, – охватил ее. Девушка боялась пошевелиться и страшилась утра и Патрика. Если он сейчас проснется? Однако сила суккуба повелевала ему спать.

Эван лежала под одеялом, стараясь и не дышать лишний раз. Думала, что не уснет, но сон незаметно завладел девушкой.

А утром, проснувшись от чужого прикосновения, Эван узрела разъяренную Калиссандру ди Каллис.

Эван с ужасом смотрела на темного мага. Волшебница в ярости, и она здесь только по одной причине. Из-за случившегося ночью. О! Сколь бы много Эван отдала, чтобы близость с Патриком оказалась сном… Но сон был сном без сновидений и только лишь сном, а бесстыдная ночь – явью. Темная волшебница была бледна, как снег, от терзающего ее гнева.

– Встань!

Эван вскочила с постели быстрее, чем моргнула. Взгляд серо-зеленых глаз мага приковал к себе взор Эван крепче стали: девушка не могла ни отвернуться, ни даже покоситься в сторону.

Под взглядом наставницы и одновременно арханта темной силы ученица казалась самой себе прозрачнее родниковой воды. Взор Калиссандры ди Каллис просвечивал ее насквозь, а еще Эван чувствовала поток силы, что обрушился на нее через узы. Магия исследовала каждый закуток в душе и теле ученицы.

На несколько мгновений прожигающее насквозь внимание фрау Калиссандры оставило Эван, и девушка смогла отвести взгляд от лица волшебницы. В палате они вдвоем – герр Патрик исчез, его пустая кровать отодвинута от двери и аккуратно застелена.

За окном раннее утро, рассвело не более часа назад; но столь ранняя пора не помешала фрау Калиссандре явиться в лекарский дом в наряде более подходящем для торжественного приема, чем для выволочки ученицы. Волшебница была в роскошном черном платье. Корсет высоко подпирал полуоткрытую грудь, которую украшало золотое ожерелье. На плечах красная шаль, что должна была укрыть от утренней прохлады. Волосы мага уложены в высокую сложную прическу. Эван подумала, что по виду Калиссандры ди Каллис не скажешь, что та тратила время на сон. Скорее, всю ночь готовилась к выходу, только ученица точно знала – ее наставница отошла ко сну прежде, чем случилось то, что случилось между ней и Патриком.

– Как ты посмела?

От голоса мага, от ее ледяного тона девушка вздрогнула и опустила взор к полу.

Волшебница наполовину обошла девушку, словно со стороны окна могла глубже заглянуть в душу.

– Ты соблазнила моего стража, – прозвучало как приговор.

– Я… – пискнула Эван и замолчала, не ведая, о чем сказать.

Повисла томительная пауза. Девушка боялась поднять взор и не могла видеть, проявилось ли иное отношение к ученице на лице темного мага, нежели гнев.

– Ну, говори!

Эван все же посмотрела на фрау Калиссандру. Ее окаменевший лик не выражал ничего.

– Это была не я, – вдруг вырвалось у девушки, отчего стало еще страшней, чем прежде. Отец не выносил, когда кто-то из дочерей сваливал свою вину на других, и тогда за проказу доставалось куда крепче, чем могло бы.

– Не ты?

Темный маг усмехнулась.

– Не ты, говоришь, – произнесла Калиссандра ди Каллис. – Знаю, что не ты, и уже убедилась, что не ты, но сущность внутри тебя пробудилась. Было бы иначе – не избежать тебе выжигания. По меньшей мере так требует уложение темной школы, но с тобой все иначе. Помнишь наш разговор про суккуба?

Эван помнила и не знала, радоваться ей сейчас либо плакать. Выжигание страшнее смерти, только не ужаснее ли пробуждение внутри нее по-настоящему демонической сущности?

– Посмотри на себя! – потребовала фрау Калиссандра. Гнев в ее голосе как будто сходит, становится меньше.

Эван оглядела себя. Непонимающе. Посмотрела на ночную рубашку, на руки.

– Не на то смотришь, – с издевкой в голосе произнесла маг. – Вчера ты подняться с кровати не могла, а сейчас? Чувствуешь в себе слабость?

– Нет, – призналась ученица.

– Поверь, это заметно, – сказала Калиссандра ди Каллис, – и желтые, которые вот-вот появятся, тоже все увидят и сделают выводы.

– Какие?

– О том, что суккуб проявил себя.

Темный маг сжала кулаки, негодование вновь начало завладевать ею.

– Совет академии только-только оставил тебе жизнь и право быть ученицей темной школы. Знаешь почему?

Фрау Калиссандра не думала дожидаться ответа, она продолжила, едва перевела дыхание:

– Потому что я уверила совет, что до проявления иной твоей сущности еще очень много времени. Я говорила, что темная школа сумеет подготовиться к моменту пробуждения и суккуб не возьмет над тобой верх.

Взгляд волшебницы вновь сделался острым, как клинок. Он вонзился в грудь Эван, и девушке почудилось, что сейчас откроется рана, из которой хлынет кровь.