Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

Ванда резко поднялась из кресла, сжимая кулаки. Воздух вокруг опасно нагрелся, но Рэйван не сдвинулся с места. Что сказать ей? Что все это лишь для того, чтобы сама сдалась и признала поражение? Что именно этого хотел Синхелм, зная характер дочери? Хотел дать ей мнимый шанс. Сказать об этом и превратиться в горсть пепла в собственном кабинете? Но он обещал быть честным.

– Я выбрал тебя, поскольку ты также ценишь уединение и отсутствие светской лживой суеты. Ты проста и бесхитростна в своих чувствах и поступках. Чувство чести и справедливости тебе не чуждо. Это то, что заставило обратить на тебя внимание. И я прекрасно понимаю, как все мы можем быть наивны в любви и, безусловно, доверчивы, когда вопрос касается самого близкого человека, семьи.

– Что ты хочешь этим сказать? – Ванда рискнула приблизиться к нему, вглядываясь в небритое лицо.

Почему он опять так смотрел на нее? Сочувствовал? Ей не нужно его сочувствие.

– Твой отец был дружен с Эрвигом Фергасом. Полагаю, что в письме, врученном ему тобой, была просьба отца посодействовать твоему успешному замужеству.

– Нет, – отмахнулась она от Кристиана. – Это неправда.

– Соглашение составлено с единственной целью: чтобы ты сама смирилась с проигрышем, Ванда. Синхелм знает тебя как никто другой. Он предполагал, что возможны весьма нежелательные последствия. Поэтому и хотел, чтобы ты считала, будто есть варианты. – Рэйван говорил тихо, ровно, не сводя с нее глаз.

– И ты бы сделал все, чтоб я проиграла? – непослушным голосом спросила Ванда.

– Полагалось, что для этого ничего делать не пришлось бы. Эрвиг справился бы и сам, – честно признался Рэйван.

– Почему ты скрываешь наш союз? Так хотелось увидеть мой проигрыш?

– Прозвучит странно, но чем больше узнаю тебя, тем меньше желаю этого.

– То есть я нравлюсь тебе все меньше? – снова по-своему поняла его слова Ванда.

– Я не целую женщин, которые мне не нравятся, Спичка.

Она растерялась, замирая рядом с ним у окна. Вечерняя прохлада прекрасно освежала, остужая голову.

– И я не предлагаю тебе сдаться. Мне это не нужно.

Ветер трепал его почти белые волосы, и Кристиан привычно провел по ним ладонью, убирая со лба.

– Мы с тобой обречены благодаря стараниям дорогих родственников. Я предлагаю тебе союз. Вполне взаимовыгодный.

– Каков же он? – Ванда недоверчиво подступила еще на шаг.

Признать, что Кристиан Рэйван самый лучший вариант в ее позорной ситуации? Он прав? Или она снова попадется на ловкий обман? Что же делать? Думай, чувствуй, действуй… Все верно. Она доверится этому неизвестному голосу, звучавшему в ее сознании.

– Ты признаешь меня своим мужем, Ванда, – твердо произнес Кристиан.

Ее глаза распахнулись шире, и она задержала дыхание.

– Здесь и сейчас, – повторил он. – И тогда никто более не сможет претендовать на тебя. Синхелм будет не властен над этим.

– Тогда вся власть будет у тебя, – взволнованно сказала Ванда.

– Да, – пугая ее своим спокойствием, согласился Рэйван. – И этой власти достаточно, чтобы защитить от остальных попыток отца организовать твой брак. Можешь продолжать учиться, если только сама не пожелаешь покинуть Ард.

– И ты объявишь об этом всем? Расскажешь о нашем браке?

– Я сделаю это в свое время. Когда выйдет срок моего соглашения с Деверуксом. Так что не беспокойся, – заверил Кристиан. – Исключением могут стать лишь непредвиденные обстоятельства. Это ты должна понимать.

Ванда лихорадочно перебирала в голове варианты. У нее был почти год свободы, и при этом появится покровительство ректора Арда. Выходит, целый год отец не станет искать других мужей. Если она признает Рэйвана, то соглашение утратит силу за ненадобностью. Все, что ей нужно, это выставить свои условия и быть твердой. Рэйван нуждался в ней не меньше ее самой. А потом, в удобный момент, она просто сбежит. Ведь брак, не подтвержденный брачной ночью, легко станет недействительным…

– Я согласна.

– Согласна? – Кристиан недоверчиво нахмурился.

– Да.

Он молчал, ожидая продолжения.

– Ты клянешься заботиться и беречь меня, как муж, – уже более уверенно потребовала Ванда.

– Свои обязанности я уяснил. В чем же станешь клясться ты, Ванда? – Он снова возвышался над нею, волнуя своей близостью и заслоняя от вечернего ветра, врывавшегося в кабинет.

– Клянусь приложить все усилия, чтобы не создавать тебе проблем и не показываться особо на глаза. – Она нервно улыбнулась.

Понимая теперь, к чему вела Ванда, он усмехнулся. Боги, даруйте ему терпения. Что за невинная наивность?

– Кто сказал, что я хочу этого? – поддразнил Рэйван.

– Я… я не собираюсь делить с тобой… – Почему это так сложно произнести? Проклятье!

– Что же? Ужин? – Кристиан едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

Кажется, впервые за долгое время настроение у него улучшилось. Похоже, девчонка исцеляла его и без снадобья лекаря, без всякой магии. Что же это? Подарок небес или очередное, пока непонятное ему испытание?

– Никакой любви между нами нет и не будет. А без любви невозможно делить одну постель. Даже мужу и жене, – смогла наконец произнести Ванда.

– Это ты тоже подслушала у замковой прислуги, Спичка? – В его серых глазах плавилось чистое серебро. – Ты будешь удивлена, но любовь необязательна для того, чтобы…

– Не смей! – велела девушка, мечтая прекратить смущавший ее разговор. – Ты понял, что я имею в виду. Этого никогда не будет.

– А как же моя несравненная красота, молодость и… Что там еще было? – Он точно рисковал обзавестись парочкой новых ожогов.

– Ты самонадеян, – напомнила Ванда.

– Верно. Как мог забыть об этом?

– Ты принимаешь мои условия?

– Я не стану принуждать тебя к чему бы то ни было.

– Клянешься?

– Ты услышала мой ответ, – не поддался он. – Я принимаю твой.

– И что теперь? – Ванда не знала, куда девать руки.

– Обряд будет проведен в храме Бевана, который ты не так давно видела. Там мы принесем брачные клятвы у алтаря. Я выберу подходящее для этого время и сообщу тебе.

– Поняла, – взволнованно отозвалась Ванда.

– Отлично, – улыбнулся Кристиан. Проходя мимо, он запечатлел легкий поцелуй на ее губах. – Вместо печати. А теперь – ступай на ужин.

– Ты… – Ванда глядела, как невозмутимо некромант опустился в кресло за своим столом.

– Желаешь заверить печать еще раз?

Нет, ее брак мог стать самым коротким браком в истории Камеладера. Еще одно слово, и она станет вдовой еще на пороге храма… Но проклятье! Чуть не забыла из-за всего этого сумасшествия…

– Не смей двигаться с места, – предупредила Ванда. – Но раз уж мы заключили союз и должны помогать друг другу, не мог бы ты одолжить мне кое-что?