Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Ты предлагаешь рвать на себе волосы и причитать? – Рэйван склонил голову, продолжая читать.

Вы только посмотрите… Вот они, городские сплетни во всей красе. Ректор Арда и его студентка громили трактир. Били посуду и устроили пьяный дебош, избивая завсегдатаев. Дальше шли примерные цифры, представляющие количество сломанных стульев, столов, носов и прочих конечностей несчастных валмирцев, попавших под руку ардовских негодяев. Заявленная сумма ущерба заставила Кристиана снова покачать головой и вздохнуть. Вот наглецы! На эти деньги они могли достроить еще одно крыло академии.

– Это правда? Просто скажи мне! – потребовала Селма.

Пожалев своего проректора, Рэйван сдался.

– Нет. Это ложь. Отчасти. – Последнее слово он добавил про себя.

– Не верю!

– Тогда считай все написанное правдой. – Кристиан откинулся на скрипнувшую спинку кресла.

– Ты невозможен!

– А еще я отвратительно красив и молод, – сверкнул белоснежной улыбкой Кристиан, припоминая недавний спор в кабинете.

– О боги! – закатила глаза Вильят. – Ты можешь шутить в такой момент? Еще и улыбаться? Эти новости могут отвратно сказаться на академии. Я напоминаю, что нам необходимо пополнить казну! И послезавтра мы принимаем в Арде короля!

– Верно, Вильят. Даже приветствие первокурсников, да и всех ардовских воспитанников перенесено в этом году в угоду его величеству. – Рэйван мысленно поблагодарил проректора за то, что наконец остановилась и перестала нарезать круги по кабинету. – Может, вообще к хаосу эту речь? Не странно ли говорить «приветствую», когда уже полмесяца прошло с начала их пребывания в академии?

– Не смешно!

– Отчего же?

– Ты должен быть серьезен, Кристиан.

Селма смотрела на него требовательно, но при этом умоляюще. Что за женщина!

– Если я буду серьезен, Вильят, боюсь, для Арда это плохо кончится. Я терплю все только из уважения к тебе. Да, знаю, что криво выходит. Но и ты меня прекрасно знаешь. Довольно, я не желаю с тобой спорить. Ты хотела обсудить еще что-то, кроме пьяного погрома в трактире?

– Кем была эта студентка? – упрямо продолжала свой допрос Селма. – Она ведь была?

– Я действительно похож на того, кто станет напиваться по трактирам со студентками академии? – скептически глянул на нее Рэйван.

Вильят недоверчиво оглядела его в ответ, кивнула своим мыслям и, старательно игнорируя лежащую на столе газету, решила перевести тему разговора.

– Как ты знаешь, приветствие студентов и сам прием короля будет в Белом зале. Завтра из Кохэна будут доставлены цветы лердена, чтобы завершить украшение. Белые – торжественные – и сиреневые, как любит его величество.

– Отлично! Ты молодец, Вильят.

Кристиан кивнул, чувствуя ноющую боль в висках от скорой необходимости участия в этом представлении. Хватило и прошлогоднего.

– Его величество поприветствует студентов, скажет слова напутствия и своего благословения первокурсникам. Поздравит тех, кто готовится к выпуску, – деловито перечисляла Селма. – Ты произнесешь свою речь.

Она проигнорировала выражение лица ректора и продолжала:

– Ламон пожелает увидеть единственную студентку факультета боевой магии. Ванда Синхелм должна достойно предстать перед королем и со всем почтением ответить на его вопросы.

Рэйван нахмурился. Запаникует Спичка? Разволнуется? Сегодня у девчонки первый день после распределения. Как справится? Узнать вечером, притянув в кабинет? Или прогуляться по академии, «случайно» заглянув на главную площадку для занятий подопечных Фергаса? В любом случае придется обсуждать представление ее Ламону. Не нравилось это Рэйвану. Нутром чуял неладное. Но предотвратить встречу с королем не мог.

– Ты меня слушаешь, Кристиан?

– Я весь внимание, Вильят, – пробормотал он в ответ, продолжая думать о своем, и голос проректора звучал лишь нудным фоном.

Свежо, немного ветрено, что прекрасно помогало остудить голову. Ванда дала себе обещание не слушать грубоватые шутки, тихо доносившиеся в ее адрес от сокурсников. Явно недовольны тем фактом, что среди них объявилась девица. К хаосу этих мальчишек, раз не могут сохранить самообладание из-за нового распределения! Она не собиралась показывать выхаживающему перед ними декану, насколько волновалась сейчас.

Если Кристиан прав, то Фергас будет ждать ее провала. Будет рад увидеть страх в ее глазах. И обязательно сообщит отцу, что она не справилась. При этой мысли Ванда сжала кулаки, немедленно ощущая обхватившие ее предплечья наручи. Надеть их пришлось под форменную куртку, скрывая от ненужных взглядов. Оставалось от всей души надеяться, что подарок Лейтона поможет ей.

Как же сейчас хотелось ощутить поддержку, просто руку на своем плече, услышать добрые слова напутствия. Соран запредельно далеко, а отец, по неведомым причинам, решил устроить ей испытание веры. Стоя в ровной линии, которой велели построиться новоприбывшим на одной из главных тренировочных площадок, Ванда чувствовала себя совершенно одинокой. Думай. Чувствуй. Действуй. Волшебные слова, которые повторяла про себя, как странную молитву, немного успокаивали. Где же могла слышать их ранее? Так и не удалось вспомнить.

– Кажется, в этом году у нас две девицы на факультете, – послышался чей-то голос за спиной.

Рядом с Вандой что-то тихо и сердито пробормотал Шагрим. Намекали на него? Считали слабаком? Талл сдержался, не обернулся. Зря смеялись! Опытному инрэйгу послушен любой зверь или птица. А природа и вовсе не любит, когда над ней смеются глупцы вроде этих. Одним движением руки взращивая подземные корни, маги его стихии способны буквально разорвать даже крепкие оборонительные стены. Способны проникнуть в любую крепость, между любыми камнями, не имея преград. Конечно, такому мастерству ему еще учиться и учиться. Но никто не отменял того факта, что инрэйги вовсе не собиратели цветов!

Заложив руки за спину, Фергас продолжал ходить перед студентами, что-то сосредоточенно декламируя. Время от времени его взгляд останавливался на Ванде, и она задерживала дыхание, внешне оставаясь спокойной. Площадка, по краю которой шелестели листвой высокие деревья, вместила в себя всех студентов факультета боевой магии. Как узнала Ванда, их было ровно двести, если сложить количество всех, учившихся на пяти курсах академии. Двести черных ухинов, которых так недолюбливали валмирцы. Теперь она одна из них.

– Если станет совсем невмоготу, Синхелм, мое плечо все еще в твоем распоряжении, – тихо проговорил ей Шагрим, успевая подмигнуть, стоило Фергасу отвернуться на мгновение.

– Мое плечо также примет твои слезы, так что не волнуйся зря, – отшутилась в ответ Ванда.