Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Во второй половине учебного дня вы должны быть в моем кабинете, – велел ректор Хэйлу. – Синхелм должна явиться с вами. Есть вопросы, которые требуют вашего присутстия.

Иногда следует наказывать за неоправдавшиеся ожидания. Вот только Ивон не могла сейчас сказать точно, кого именно: ее – за то, что так наивно и заочно была влюблена в великого профессора артефакторики, в чью группу мечтала попасть. Или же самого коротышку Тэусса, которого даже не было толком видно на кафедре. С короткой козлиной бородкой и темными маленькими глазами под нависшими лохматыми бровями, он походил на ворчливого обитателя легатских горных пещер.

– Итак, что же мы понимаем под магическим артефактом? – монотонно бормотал Тэусс, заложив руки за спину и вышагивая по деревянной кафедре.

При этом каблуки его затейливых ботинок глухо стучали при каждом шаге, раздражая Ивон все больше.

– Магический артефакт – это любой предмет, который может быть целенаправленно использован магом-хранителем, артефактором, при магических практиках и манипуляциях…

Ивон кивала, внимательно слушая, и чувствовала, что уже засыпает. Аудитория оказалась слишком душной. Солнце проникало через высокие окна, и ее угораздило сесть возле одного из них. Несмотря на тонкую белоснежную блузку и юбку цвета того самого неба, что сейчас плавилось в вышине, она мучилась от желания выйти на свежий воздух.

В группе, которой «повезло» оказаться у достопочтенного декана Тэусса, насчитывалось двадцать человек. Факультет артефакторики, наравне с целительским, считался самым многочисленным. В основном он был полон девушек, шумных и мечтательно вздыхающих, мечтающих о блистательном будущем. К третьему занятию Ивон блистала все меньше, подпирая ладонью голову, клонившуюся к столу. Пустые слова. Все, что каждый артефактор знает с младенчества. В академию никто не приходит с нулевыми познаниями. Ведь они как минимум заканчивали школы, либо учились под опекой приглашенных в дом преподавателей.

За окном стремительно пронеслось несколько кланкеев. Послышался веселый смех, вынуждая Ивон вздрогнуть, прогнать сон и повернуть голову. На Небесном дворе шли занятия каэля Гарса. В какой-то момент Ивон поняла, что уже не слышит нудный голос профессора, щурясь от яркого солнца и глядя в окно. Что она надеялась там увидеть? Или кого?

– В широком понимании к магическим артефактам можно отнести множество предметов, – ворвался в ее мысли голос Тэусса. – Как неживых, так и живых. Могу вас заверить, что даже человеческое тело стоит отнести к этой категории. Ведь оно нередко используется магами-хранителями в артефактории.

Ивон напряглась, словно почуяв опасность. Профессор остановился посреди кафедры, отчего-то внимательно глядя прямехонько на нее. Проследили за его темным взглядом и другие студенты. Что происходило?

– Вы согласны с данным заявлением, каэли Лейвр? – спросил профессор, спускаясь в аудиторию по двум деревянным ступенькам.

– Согласна… – непослушными губами проговорила Ивон.

Он почувствовал ее? Конечно, маг его уровня, несомненно, почувствует проклятый артефакт. Но ведь не станет позорить ее перед всеми? Она не боевой маг и не жалкая воровка с рынка, чтобы использовать свои волосы в таких целях и делать их артефактом. Любой догадается, что это непростительная ошибка, которую она даже исправить не в состоянии из-за собственной неопытности.

– Почему же человеческое тело может использоваться для создания артефакта, каэли Лейвр? – снова спросил профессор, останавливаясь возле ее стола.

– Потому что наши мысли, действия, движения имеют также и физиологическую основу, – тихо ответила Ивон.

– Верно! – щелкнул сухими пальцами Тэусс. – В принципе маг-хранитель может манипулировать чем угодно. Об артефакторах высших уровней достоверно известно, что те предметы, с которыми они постоянно контактировали, постепенно становились мощным вместилищем силы, передаваемым последователям и ученикам из века в век. Однако неосторожное, безответственное отношение к созданию даже простейшего артефакта может иметь опасные последствия. Что вы скажете об этом, Лейвр?

– Вы правы, профессор, – вынужденно признала Ивон.

– Артефакт может причинить вред здоровью и жизни, удаче и благосостоянию человека, создавшего его без соблюдения строжайших правил, – поучительно продолжал Тэусс. – Отличным примером может служить необдуманное использование неопытным магом своего тела.

Профессор снова щелкнул пальцами, и Ивон испуганно ахнула, быстро поднимаясь со стула. Ее идеально уложенные волосы, словно сойдя с ума по чьему-то жестокому повелению, ожили, змеясь вокруг головы искрящимися серебристыми прядями. Сейчас она казалась себе ужаснейшим чудовищем, что читалось и во взглядах согруппников. Кто со смехом, кто с презрением смотрел на нее, пока она пыталась успокоить магию и непослушные волосы, жившие своей жизнью. Как профессор посмел так унизить ее? Как? Только чтобы преподать урок остальным? Использовал ее как пример?

– Как вы видите, последствия могут быть нелицеприятными, – объявил Тэусс, словно она была подопытным зверьком.

Справившись с волнением и наконец усмирив беспокойные пряди, Ивон сдержала слезы. Под унизительный шелест голосов она взяла со стола пару книг с тетрадями и торопливо покинула аудиторию. Не остановилась даже на угрозу профессора исключить ее из своей группы.

Ивон прикрыла лицо свободной рукой, чувствуя, что не может сдержать слез. Она побежала по пустому коридору к распахнутым настежь входным дверям первого этажа. Еще немного – и оказалась на улице, охваченная жарким полуднем. Теплый ветер самовольно подхватил ее волосы, и Ивон смирилась, зажмуриваясь и прижимая к груди учебники. Сколько она так простояла, сказать точно не могла. Ветер высушил унизительную влагу с пылавших смущением щек, и Ивон прерывисто вздохнула.

– Вам не стоит так долго находиться под открытым солнцем, как бы прекрасно оно ни было, каэли, – раздалось прямо перед нею, вынуждая широко распахнуть глаза от испуга.

– Что? – Ивон попыталась против солнца разглядеть возникшего перед ней Гарса.

Маг еще больше слепил ее белоснежной рубашкой. На его лице читалась тревога, он явно беспокоился за студентку.

– Вы совсем раскраснелись. Боюсь, что к вечеру пожалеете о том, что так долго избегали безопасной тени, – терпеливо пояснил Гарс. – И разве сейчас не должны быть на занятии у преподавателя…

– Нет! – встрепенулась Ивон, отступая от удивленного Гарса на шаг.

Ну почему он повстречался именно сейчас? Она выглядела такой жалкой!

– Нет? – усмехнулся Гарс, наконец-то заметив, что ошибочно обвинил солнце в причине румянца на щеках студентки.