Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Вы еще пожалеете об этом решении! – наконец пришел в себя Амиас.

– Благодарю за предоставленный шанс, каэль Рэйван. – Сет склонил голову, широким шагом пересек кабинет и покинул его.

Уже в коридоре он расстегнул воротник рубашки, давая себе возможность нормально дышать. Унизительно, проклятье… Но он действительно был благодарен ректору за возможность. Придется потерпеть. Сплетни улягутся, и он сможет спокойно доучиться в этой преисподней.

– Остался один год, Тиррел. Один год, и ты забудешь все как страшный сон. – Стараясь прямее держать спину, он пошел прочь по коридору.

– Об этом узнает мой отец! – доносилось из кабинета.

– Несомненно, – лезвием блеснула улыбка Рэйвана, а по полу вновь зазмеились призрачные тени. – Перед тем как жаловаться папочке, советую поведать ему и о том, как пытались обвинить в преступлении единственную дочь любимца короля. И как раз перед самым его визитом. Может, желаете пожаловаться самому Ламону Великолепному, Амиас? Так и быть, я предоставлю вам такую возможность перед отъездом.

– Ненавижу вас! – бессильно вспылил Барт.

– Тронут.

– Однажды вы потеряете эту должность!

– Вашими бы молитвами.

– Не собираюсь проводить здесь и минуты!

– Мудрое решение, – поддержал Кристиан. – Письмецо со всеми бумажками догонит вас по приезде в отчий дом.

Бормоча проклятия, Амиас со злостью ударил кулаком по стене. Выходя из кабинета, он нарочито громко хлопнул дверью. Наконец оставшись наедине с Кристианом, Дель приблизилась к нему.

– Вы еще здесь? – Он сгреб в сторону документы на рабочем столе, пытаясь освободить немного места.

– Вы должны быть откровенны со мной, – потребовала она.

– Полагаю, ваши уши этого не выдержат, каэли.

– Вы!

– Довольно! – оборвал ее Кристиан. – Я объяснил предельно ясно. Или, оставаясь здесь, вы надеетесь на некое снисхождение?

– Мне не требуется снисхождения! – гордо приподняла подбородок Дель. – Я требую соответственного отношения.

– Соответственного чему? – теряя терпение, осведомился Рэйван.

– Я учусь последний год. На кону моя репутация. Вы не можете поступить со мной так бесчестно. Это слишком жестокое наказание за сложившееся недоразумение. Я не нянька своему заму или Тиррелу. Я не обязана следить за ними. В свое личное время они вольны заниматься тем, чем пожелают. Я должна закончить академию в своей должности. Она моя по праву. Я, Дель Шеридан – лучшая ученица Арда. Моя репутация безупречна. К тому же вскоре предстоит визит достопочтенной каэли Деллы Орлаг. Предстоит первый бал королевской академии. Вы ведь знаете, что это значит.

Пропуская половину ее слов и уже чувствуя головную боль от занудных стенаний, Рэйван тяжело опустился в кресло, откидываясь на скрипящую кожей спинку.

– Так что же это, по-вашему, значит? – все же спросил он.

– Вы прекрасно осведомлены о том, что главы наших семей обсуждали возможность союза между нами. И это предполагает свои обязательства, как…

– Моей семьи нет в живых уже много лет, каэли. И мне нет дела до слов безумного старика, возомнившего себя главой несуществующего рода. И насчет обязательств…

Словно демонический трон, кресло ректора охватили пугающие тени, оплетая его своими призрачными телами, цепляясь когтями и грозя разорвать обшивку. Губы некроманта изогнулись в холодной усмешке.

– Горькая память, ножами вырезанная на моем сердце, – вот единственное обязательство перед моей павшей семьей. Ступайте, Шеридан. Перечитайте на досуге учение о воспитании добродетели у юных каэли. А когда повзрослеете и осознаете свою вину, то впору будет думать и о замужестве. Ступайте!

О том, что ей позволено покинуть комнату и отправиться на ужин, сдержанно сообщил прибывший страж. Ванда коротко поблагодарила мужчину, отпуская его, и закрыла дверь. Прислонившись к ней спиной, постояла так немного, собираясь с мыслями. Она ожидала, что Кристиан лично перенесет ее в свой кабинет и как следует отчитает за доставленные неприятности. Но он прислал стража. Что ж, после ужина в любом случае она явится к нему.

– Ты оправдана, а Амиас исключен. Это самое главное сейчас, – проговорила стоящая у окна Ивон. – Признаться, я несколько ошеломлена последними событиями. Нет, если быть честной, я до сих пор не могу в это поверить.

– Не ты одна, – повернулась к ней Ванда.

– Студсовет распущен. И это перед самым приездом короля! Интересно, отчего это в нашем ректоре демон проснулся?

– Понятия не имею.

– В любом случае я уже готова заказать его портрет и повесить над кроватью. – Ивон поднялась с кресла, расправляя складки на юбке. – Рэйван пугает и то же время вызывает восхищение. Странный он человек.

– И не говори. – Ванда пригладила волосы и проверила, в порядке ли форма. – Ладно, я просто должна это сделать.

– Ты не должна ощущать неловкость, идя в столовую. Не станешь же голодать из-за лживых речей Амиаса, – нахмурилась Ивон. – И я уверена, что сейчас все будут болтать только о нем и решении ректора. О нас с тобой наверняка и думать позабыли. Возблагодарим за это достопочтенного каэля Рэйвана и хорошенько поедим. От всех этих нервных потрясений я чувствую дикий голод. Идем!

Она приблизилась к Ванде и взяла ее под руку.

– Вперед, единственная студентка боевого факультета! Ты же не боишься, в самом деле? – воскликнула Лейвр.

Одна ее серебристая прядь деловито открыла входную дверь, позволяя хозяйке увлечь подругу в коридор.

– Спасибо, Ивон, – ощущая тепло в груди, проговорила Ванда. – Спасибо, что ты сейчас со мной.

Направляясь к залу, через который можно было попасть в нужную часть замка и столовую, она уже заметила знакомый силуэт у входа в общежитие. Талл прислонился плечом к стене, сложил руки на груди и дожидался их, теряя терпение.

– Уж думал, что никогда не появитесь, – делано проворчал он, отпрянув от прохладной каменной стены.

– Разве кто-то заставлял топтаться здесь? – тем же тоном ответила Ивон.

Повинуясь внезапно улучшившемуся настроению, она взяла под руку и Шагрима, увлекая друзей вперед.

– Вы только посмотрите на нее, – ухмыльнулся довольно инрэйг. – Еще совсем недавно сходила с ума и собиралась бежать прочь из Арда. Кто причитал, что все мы умрем?

– Несмотря на все ужасы, сегодня поистине великий день, – важно завила Ивон. – Справедливость все же существует.

Входя в столовую вместе с товарищами и слушая хвалебные речи в адрес своего жениха, Ванда молча улыбнулась. Подумать только, она и в самом деле испытывала гордость за него! Кристиан снова сделал это – вступился за нее. В этот момент почему-то особенно захотелось, чтоб это не было простой сделкой между ними. Почему-то захотелось поверить, что он сделал это вовсе не оттого, что обещал защищать взамен на их тайный союз. Да какая разница, почему поступил так? В любом случае она спасена. И что за странное желание?