Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Но разве твоя суть не подразумевает возможность повелевать умершими и связываться с их душами? – удивилась Ванда.

– Огонь в твоих руках подразумевает возможность уничтожения всего живого. Но как пользоваться этим даром – лишь твой выбор. Верно, Спичка? – Кристиан посмотрел на нее. – Так и я делаю свой.

– Могу я спросить о причине твоего выбора?

– Не сейчас, – покачал головой некромант. – Однажды я расскажу тебе. Но не сейчас. Ты спрашивала об умаях. Почему они тебе так интересны?

Ванда поддержала его желание сменить тему, мысленно тревожась о том, что умолчал Рэйван. Его прошлое было ей толком неизвестно. Знала лишь, что он рано потерял обоих родителей. Была ли в этом связь с его решением в таком странном использовании силы?

– Мне интересен Лейтон. И весьма раздражает тот факт, что умаи такие молчуны. Я хочу больше узнать о сути неупокоенных душ, служащих в Арде. Поскольку ты некромант, я решила, что можешь рассказать об этом.

– Умаями называли беспокойные души в племенах горного народа хакон. Деверукс интересовался их поверьями и обычаями. Вот и додумался до того, чтобы призвать души в Ард. Это его идея. За каждым умаем стоит своя горькая история, которая не дает им уйти с миром даже после собственной смерти. Деверукс считает, что, служа живым вместо того, чтобы скитаться по миру и становиться злым духом, они могут обрести покой. Ни один, совершивший убийство невинного, не войдет в Ард умаем. Можешь не страшиться этого.

– Я не боюсь Лейтона или его товарищей. Но что произойдет с ним, когда он захочет уйти? Он просто исчезнет?

– Заключая договор с каждым умаем, Деверукс сделал их безликими. Все они по сути своей одинаковы. Он дал им возможность остаться неузнанными и сохранить свою личность. Чем ближе душа к обретению своего упокоения, тем ярче свечение умая. Он в такие моменты скорее походит на призрак и, надо признаться, выглядит куда приятнее глазу. Но если душа пожелает, то может явить свой истинный облик.

– Выходит, и Лейтон может показаться мне? – подалась к нему Ванда.

– Ты должна помнить об уважении заключенного договора и неприкосновенности чужой души, Ванда, – поучительным тоном предупредил Кристиан. – Тебе не стоит просить. Лейтон сам решит, может ли он открыться тебе.

– Я понимаю. – Она уняла волнение. – А что касается имени? Разве по имени никто не догадается, кем был умай при жизни?

– Договор с душой заключается не с мирским именем. А с тем, что дают младенцу в храме, перед богами. Это имя известно только родителям, служителю храма и самому человеку. Поэтому посторонним оно ничего не скажет.

– Значит Лейтон – это имя, данное ему перед богами, – вздохнула Ванда, припоминая инициалы на найденных тетрадях.

Так вот почему они могли не совпадать! И свечение… Лейтон в скором времени сможет уйти? Значит, им придется проститься навсегда.

– Что тебя так беспокоит? – Кристиан провел пальцем по лбу Ванды, разглаживая морщинку. – Так хочешь знать, кто он такой? Почему?

– Это простое любопытство, – торопливо заверила она.

– Ванда! – Он внимательно посмотрел ей в лицо.

– Что?

– Я знаю, что пока не могу требовать от тебя полного доверия. Как не в силах сейчас и сам быть до конца откровенен. Но что бы ни случилось, ты можешь прийти с этим ко мне.

– Я благодарна за твои слова и твое сочувствие, – искренне проговорила Ванда. – И сейчас могу сказать тебе то же самое. Что бы ни случилось, ты можешь поделиться со мной. Пусть сейчас это звучит так самонадеянно. И наверняка я слишком жалка, чтобы заявлять подобное, но это искренне.

Кристиан привлек ее к себе, обнимая за плечи и позволяя прижаться щекой к его груди. Ванда оборвала слова, растерявшись от неожиданной простой ласки. Но на какой-то миг, поддавшись чувствам, она рискнула обнять Рэйвана, слушая, как гулко билось его сердце. Тепло… Она ощущала такое тепло и умиротворение.

Какой же магией обладал этот удивительный человек? Неужели она и правда должна признать свое поражение? Признаться только себе, мысленно боясь, что волшебный момент закончится и Кристиан велит уйти.

– Ты расскажешь мне о Харланде? – спросила Ванда, прекрасно понимая, что просто тянула время.

Но так чудесно было стоять здесь, в вечерней тиши, вдали от всей суеты.

– Ты действительно хочешь узнать о моей земле? – с сомнением осведомился Рэйван, отпуская ее.

– Конечно, – заверила Ванда и открыто улыбнулась.

Он недоверчиво посмотрел на нее. Затем медленно кивнул, спиной прислоняясь к ограде и решая утолить неожиданное любопытство.

– Харланд расположен неподалеку от Нимерийских гор.

– Говорят, что там никогда не светит солнце, а души умерших стонут не умолкая, моля о пощаде.

Кристиан скептически глянул на нее и покачал головой.

– Ну, так говорят… – Ванда поджала губы, виновато глядя на некроманта.

– Что же еще говорят?

– Лучше тебе этого не слышать.

И почему несла эту чушь? Хотела же просто поговорить.

– Харланд находится почти у самой границы королевства. Вокруг него много диких земель. Там так тихо, что порой можно слышать, как поет ветер в кронах великих маяров. А рассвет так пронзителен и ярок. Каждый камень, каждое дерево, каждый ручей – как продолжение меня. Как часть меня. И если это отсечь…

– Рана будет слишком глубока, – закончила за него Ванда. – Я понимаю тебя. Беренгард также любим мною. Он также был все эти годы моим миром. Я стараюсь гнать от себя мысли, что больше не вернусь туда. И если этому суждено случиться, сохраню в памяти каждый миг. Только…

– Что? – с участием глянул на нее Кристиан.

– Только еще больше боюсь, что забуду.

– Забудешь?

– Память уже сыграла со мной злую шутку. Как я могла забыть свое детство? Нет, как я могла забыть свою мать? – Ванда нахмурилась и глубоко вздохнула. – Что, если это случится снова?

– Не случится, – твердо заверил Рэйван. – Я не позволю.

– Не позволишь? – удивилась она.

– Я лишь хочу сказать, что твой дух силен. Разве не это ты сама утверждала не так давно? – перевел тему Кристиан.

Сейчас он не мог обсуждать с ней то, что удалось узнать. Ему необходимо больше информации, больше доказательств.

– Верно. Силен, – торопливо согласилась Ванда, лишь бы он снова не заговорил о ее магическом контроле.

– И всегда помни об этом, Спичка, – усмехнулся Рэйван, желая подбодрить девушку. – А сейчас отправляйся в общежитие. Отдохни как следует. Завтра предстоит безумный день.

– Да. Пожалуй, ты прав.

Ванде подумалось, что сегодня ляжет спать полностью одетой, во избежание прошлой выходки Кристиана. Понимая, что ее беспокоило, некромант тихо рассмеялся:

– Обещаю.

– Что?

– Я сниму медальон на ночь.