Оксана Головина - На осколках прошлого [litres]

– Ты должна быть постоянно наготове! – яростно проговорил он.

– Что происходит? – Прерывисто дыша, Ванда попыталась освободиться, но тщетно. – Я видела, что вы наблюдали за мной.

– Это моя работа, Синхелм!

– Эта статуя… она была в порядке совсем недавно, – не повелась на его слова Ванда. – Она упала не случайно? Вы знали, что нечто подобное может случиться?

Ее глаза налились золотом. Хэйл тихо выругался, отпустив ее.

– Возможно, эта статуя не слишком рада твоей предстоящей встрече с королем. И возможно, не все так рады твоему присутствию в Арде, – сухо ответил Хэйл, ткнув пальцем в ее лоб. – Поэтому думай не о том, как угодить королю, а о том, что происходит вокруг тебя.

– Вы намекаете…

– Я не делаю намеков, Синхелм! – огрызнулся Хэйл. – Я не строю предположений, проклятье. И не шепчу тебе на ушко ардовские сплетни. Я преподаватель. А ты – моя студентка. Моя обязанность – хорошо обучить тебя и выбить при необходимости всю дурь из твоей головы. И мне плевать, девица ты или один из этих сопливых юнцов. Вы все одинаковы. Ты знаешь, почему находишься здесь. И знаешь, чего хочешь. Так почему я должен напоминать об этом?

– Вы правы, – помрачнела Ванда, склоняя голову.

– Еще бы, – ухмыльнулся Брис.

– Я благодарна вам за спасение и урок.

– Еще бы! – снова повторил маг. – Убирайся в общежитие и не показывайся оттуда до распоряжения о построении в Белом зале.

– Слушаюсь, каэль Брис! – Ванда развернулась и, переходя на бег, направилась по коридору к видневшемуся впереди проходному залу.

Хэйл точно намекал на Фергаса. Она ведь не ошиблась. Декан не хотел, чтобы она встретилась с королем? В кабинете Кристиана он выражал свое недовольство по этому поводу. Но почему пошел даже на то, чтобы навредить ей? Сердце гулко стучало в груди, и Ванда остановилась уже у общежития, прижимаясь спиной к холодной стене. Выходит, Хэйл откуда-то знал и о том, что отец просил Фергаса поспособствовать ее исключению.

– Проклятье…

Хэйла можно считать союзником в данной ситуации, ведь он поддержал ее уже в который раз. Что же насчет Фергаса, Ванда понимала, что тот будет безмерно рад любому ее поражению. Но даже не предполагала, что он отважится на физическое воздействие. Отсюда вытекал и следующий вопрос, отвратительный и пугающий: отец дал Фергасу свое дозволение на эти меры? Или маг перешел границы? Как она могла даже предположить первое? И почему он не хотел ее встречи с королем? Ответа на этот вопрос осталось ждать не так долго…

Громаднейший Белый зал, использовавшийся также для проведения балов, спокойно вмещал в себя всех воспитанников Арда. Бело-сиреневое великолепие цветов, гирляндами украшавших светлое помещение, кружило голову своим ароматом. Длинные стены прямоугольного зала были прорезаны множеством стеклянных дверей и высоких окон. Простенки заполняли зеркала в золоченых рамах, создавая иллюзию еще большего пространства. Благодаря солнцу зал сверкал, что только добавляло удовольствия их монарху.

Студентов выстроили по обе стороны от широкой алой дорожки, украшенной золотым шитьем. Затаив дыхание, Ванда наблюдала, как шествовал Ламон Великолепный в сопровождении своей яркой свиты. Под звуки торжественной музыки король шел к прекрасному креслу, установленному на белоснежном подиуме. Камзол его величества был расшит удивительными сиреневыми камнями под стать чешуе драконов топ-шу.

Ламон выглядел молодо, Ванда не дала бы ему больше тридцати пяти, хотя знала прекрасно, что король гораздо старше. Черты лица темноволосого мужчины были, пожалуй, слишком женственны, что ощущалось и в каждом изящном жесте. Длинные волосы спускались блестящими локонами ниже плеч, подчеркивая белизну безупречной кожи.

Мантия стелилась за королем длинным шлейфом. Стоило ему подняться по подиуму на пару ступеней, как двое слуг немедленно оказались рядом. Расправив мантию идеальными складками вокруг ног своего повелителя, они тут же исчезли из виду.

Музыка зазвучала еще торжественнее, если это было возможно. Ламон поднял руку, явно красуясь этим жестом и веля всем умолкнуть. Затем опустился в удобное золоченое кресло, не преминув повернуть голову так, чтобы лучи солнца выгоднее подчеркивали его великолепие.

Неизменный помощник, внешность которого вряд ли кто-нибудь смог бы описать, даже весь день находясь с ним рядом, возник справа от короля. Остальная свита заняла места вокруг подиума, блистая не меньше повелителя. Ванда силилась вспомнить хоть что-то из прошлой встречи с венценосным гостем, но совершенно напрасно. Казалось, она впервые видела этого человека.

Она нахмурилась от волнения, замечая, как неспешно вышел к подиуму Кристиан, останавливаясь лицом к королю. Сдержанный, в излюбленных черных одеждах, он сейчас выглядел полной противоположностью Ламону. Но Ванда читала удовлетворение на лице монарха, а значит, Рэйвану ничего не угрожало. Вильят и остальное руководство академии находились по левую руку от правителя, наблюдая за происходящим.

– Я, Кристиан Рэйван, благословением короля ректор академии, приветствую вас в Арде! – зазвучал завидно спокойный голос некроманта. Кристиан поклонился Ламону, и тот ответил легким кивком. – Продолжая многовековую традицию, Валмирский замок с честью принимает в своих стенах лучших студентов со всех концов Камеладера. Тех, кому выпала честь учиться в королевской академии. И это честь для меня – приветствовать вас здесь!

Проклятье… Мысленно Рэйван поморщился. О чем думала Селма, когда лепила ему эту речь? Он не собирался мусолить одно и то же слово. Что ж, придется импровизировать. Найдя взглядом Ванду и прекрасно зная, что она также смотрит на него, Кристиан продолжил говорить своими словами:

– Здесь, на пороге Арда, начинается ваш путь. И здесь же по прошествии нескольких лет, получив благословение, вы продолжите его самостоятельно. Каждый из вас с чистой душой и твердым желанием, от первого и до последнего шага, впервые открыв учебник и в последний раз закрыв его, – следуйте за мечтой. Отриньте все сомнения. Творите сердцем.

Рэйван слегка склонил голову, приветствуя воспитанников Арда. Он успел заметить, как часто задышала Вильят, обмахиваясь ладонью и касаясь уголка глаз белоснежным платком. И что он такого сказал? Ламон одобрительно улыбнулся, с ленцой едва похлопав ладонью об ладонь в качестве комплимента ректору.

Ванда видела, какое оживление прошло по рядам студентов, явно одобрительно принявших короткую речь Кристиана. Сказывался и вчерашний «подвиг»… И она, конечно, была горда, ощущая дрожь в теле от волнения. Ответив на несколько вопросов короля, Кристиан занял свое место рядом с остальным руководством академии.