Антон Кучевский - Легенда о вольном купце [СИ]

— Будем считать, что следы сегодняшние, — хмуро сказал я, завершая круг почета, описывающий опушку целиком. Кроме этой злосчастной сумки, мы ничего не нашли, но загадки я, в принципе, люблю. И разгадывать их тоже. Каким образом провидение могло нас втянуть в эту авантюру? Не зря же мы встали лагерем именно возле места проведения ритуала таинственного культа. Все это я тоже высказал вслух коллеге по внезапно возникшему расследованию, который лишь поморщился от такой экспрессивности: избавленный от необходимости кривляться по любому поводу, Локстед стал неожиданно спокоен и рассудителен. Может, одежда красит йрвая?

— Очень высока вероятность того, что они сегодняшние. Это место вряд ли кому-то нужно было, если только в ближайшем городе не обнаружится, что столб был частью каких-то древних руин, наделяющих всех окрестных магов великой мощью испокон веков, — вздохнув, подытожил он.

— Значит, в Кресс, — ответил я. — Выспаться нам уже не удалось, так доведем другое хорошее, а главное, прибыльное дело до логического завершения.

— Невкусно. Гадость редкостная, — без обиняков заявил йрвай, и распахнул ставни с красными, фиолетовыми и зелеными петухами. Поскольку здесь тюремные ассоциации как-то не развились до нашего уровня, таверна называлась безобидно — «Петух Бек», в честь боевого питомца неразговорчивого хозяина забегаловки.

— Э, ты что делаешь? — остановил его Анатоль, который явно был против лишения нас единственной закуски к слабенькому лагеру.

— Выкидывая эту дрянь собакам, я продлеваю вашу жизнь и лишаю ее неприятных впечатлений в послевкусии, — сообщил Локстед, поднимая блюдо с маленькими солеными крендельками и намереваясь вывалить его содержимое куда-то за подоконник.

— А давай мы тебя собакам выкинем? — проворчал я.

— Теперь я против, — ответил он и поставил блюдо обратно.

— Неплохая штука, как по мне, — философски заметил саррус, захрустев новой партией этой миниатюрной сдобы и осушив кружку еще на четверть.

Я грыз закуску скорее машинально, чем осознанно. Что уже говорить про вкус, если я едва продал два рулона ткани, выручив на этом — страшно подумать — три медных. Цены в городе были не слишком высокие, и я попал как раз в самый сезон — Гильдия также решила наводнить Кресс партиями тканей самых невообразимых расцветок. Конечно, моя конкуренция для них по-прежнему оставалась чем-то таким же эфемерным, как ангелы на острие иглы.

Возможно, поэтому я просто докупил по дешевке досок, нарастив ими борта повозки, изначально не столь высокие, и загрузил ее четырьмя средними бочками вина, оставив три рулона для продажи в Силакте. После того, как я затянул и плотно зашнуровал верх и заднюю часть, получился весьма симпатичный фургон, который оценил Локстед, пообещав иногда дрыхнуть в нем. Какое мне развлечение от спящего в фургоне йрвая — по-прежнему неясно. И, кстати, ему пришлось бы в нем сидеть, потому что теперь мне надо было запрягать двух лошадей, чтобы не терять в скорости.

Но пока что мы сидели в таверне, а Локстед выкидывал кренделя. Вернее, уже не выкидывал — кому-то это соленое нечто даже нравилось.

— Ты так и не объяснил — что с дорогой? — спросил Анатоль, деловито взбалтывая пиво в кружке. Его темно-синий глаз смотрел куда-то в окно. Особого пейзажа я там не обнаружил, только грубые камни мостовой, поэтому уставился в свою миску с остатками похлебки, ковыряя невыразительного цвета овощи ложкой.

— С дорогой все просто — ее нет. Туда нагнали сотни две народу и мостят камнями. А начальники этого мероприятия расхаживают с императорскими гербами на тунике, — поделился информацией я.

— Дела… — задумчиво протянул саррус. — Должен же быть объездной путь?

— Да есть он, и не один, — я с досадой махнул рукой, — но я-то рассчитывал выехать по хорошей дороге. А объездная сейчас превратилась в месиво — дождь второй день льет. У местных есть хорошо знакомое мне правило — делать любую работу в самых неподходящих для этого условиях.

Йрвай возразил:

— Условия как раз самые подходящие. Южный тракт без дождя киркой не продолбишь даже на полвершка.

— И сколько ждать?

— Непонятно. Если они решили выложить камнями всю дорогу до Телмьюна, на манер дорог государства Дейн, то это займет почти месяц. И только в том случае, если будут вовремя подходить обозы с провизией и камнем, — подсчитал Локстед вслух.

— Про обелиск что-то выяснили? — поинтересовался Анатоль. — Потому что у меня ничего, одни байки и домыслы.

— У меня есть кое-что, — сказал я, почесывая затылок, — но я не уверен, насколько это можно считать правдой.

— Ты расскажи сначала, а мы уже решим.

— В общем, раз в несколько месяцев мимо города проезжают несколько куфов без опознавательных знаков, и через несколько часов едут в обратном направлении. Все куфы — грузовые, сидят ниже допустимой дистанции. Ниже ватерлинии, если можно так сказать.

— За несколько часов до Фэрчайлда не добраться, — рассудил йрвай, приподнимая бровь. — Кроме того, в той стороне мы ничего не видели, кроме самого столба. Возможно, стоит порасспрашивать — вдруг кто-то за ними следил.

Я вздохнул:

— Вряд ли. Обычные жители не хотят иметь дела с магией, хотя с удовольствием пользуются ее плодами. Я про рунные камни.

— Во всяком случае, лично я выяснил, что о девушке по имени Марианна Алакез здесь никто не слышал, включая городского архивариуса, в ведении которого также находится перепись населения, — сказал Локстед, потягиваясь и зевая.

— Здесь есть логика — если документ столичный, и дом у нее в столице, сюда она могла заглядывать разве что за покупками. И то, сомневаюсь — в столице наверняка рынок побольше будет, и количество лавочников уже превысило количество обычных горожан.

— Так там и цены побольше.

— Нам все равно еще через Силакт ехать, — осадил их я. — Там тоже расспросим, что и где.

— Это скорее столичный пригород, чем полноценный город, — заметил Анатоль.

— Сколько оттуда до Телмьюна?

— Пару конных часов, может, немного больше, — пожал плечами он. — Давно не был, точно утверждать не стану.

— Может, есть смысл ехать сразу в столицу? — предложил йрвай. — Потом сам же будешь грызть локти, что продал по цене более низкой, чем мог бы снять с богатеев улицы Двенадцати.

— Улицы Двенадцати? Это где ты такое вычитал? В «Жизнеописаниях»? — удивился я.

— Нет, в других книгах, — смущенно ответил Локстед. Уши его порозовели, я ухмыльнулся. Да, имея одну хорошую книгу и много дрянных, рано или поздно заинтересуешься содержанием последних (это я не рекламирую свои путевые заметки, о нет!).