Сильвия Лайм - Рубин царя змей [litres]

Он на секунду замолчал, а потом, склонившись к ее губам, закончил:

– Либо ты просто очень сильно меня любишь, и это спасло нас всех, – на последних словах он широко улыбнулся. – Мне нравятся оба варианта. Последний – особенно.

Иллиана тоже не смогла сдержать улыбку, хотя вряд ли этот ответ для нее хоть что-то прояснил.

А дальше огромные золоченые двери начали медленно распахиваться перед ними, являя их взглядам многотысячную толпу. Здесь были все: мираи, люди, бедняки и богачи. Они смешались в одно большое шумящее море, ожидающее появления нового царя, который спас целый народ, и его будущей жены.

– Они не будут воспринимать меня всерьез, – в последний раз прошептала Иллиана, сжимая руку Торриена, ослепленная солнцем и тысячами горящих взглядов.

– Будут. – Золотой змей крепко сжал ее ладонь в ответ, шагнув вперед. – Но лучше тебе посмотреть на все самой.

Девушка пошла следом, увлекаемая царем на широкую площадку перед замком, и вдруг замерла вместе с ним. Потому что, как только солнце осветило их фигуры, вышедшие из полутьмы зала, толпа стремительно затихла. А в следующий момент наги стали падать ниц, касаясь руками земли. Огромное мирайское море зашевелилось, опускаясь, склоняя головы и нагибая спины, а вслед за ними стали падать на колени и люди.

Это было самое невероятное зрелище в жизни Иллианы. Когда всего за какие-нибудь полминуты целая площадь народа склонилась перед ними двумя.

А потом раздался слаженный гул их голосов, твердящих всего два слова:

– Хешессей, Шелаиса… Хешессей, Шелаиса…

– Что это значит? – спросила Иллиана, повернувшись к Торриену.

Ее щеки горели, и она не слишком-то хорошо представляла, что происходит.

Торриен улыбался.

– Хешессей на языке змей означает «рубиновый царь».

– А «Шелаиса»? – выдохнула Иллиана, не понимая, почему золотые глаза Торриена так светятся.

А он вдруг прижал ее ближе и на глазах у многих сотен мираев просто поцеловал, лишь затем ответив:

– Ты боялась, что тебя не будут принимать всерьез. Но они уже любят тебя.

В этот момент он на мгновение замер, вглядываясь в ее лицо, и лишь через мгновение закончил:

– Шелаиса означает «спасительница».

Дыхание замерло в груди Иллианы.

– Спасительница? – переспросила она тихо.

Торриен прижал ее к себе, одновременно развернув к толпе подданных, на лицах которых девушка неожиданно заметила то, чего никогда не ждала увидеть.

Радость…

– Ты нашла антидот, который позволит мирайям больше не умирать при родах, – проговорил Торриен. – Они уже знают об этом. Утром эту весть огласили по всему городу. А еще им рассказали, кто вошел в черное пламя демонов по собственному желанию и благодаря кому рубиновое пламя вновь зажглось.

Он снова посмотрел на нее, но на этот раз совершенно серьезно. И от света его золотых глаз Иллиана вдруг покраснела.

– Но ведь я ничего не…

Торриен покачал головой и через мгновение закончил:

– Спасительница. Смотри, отныне ты не только мое чудо. Ты сокровище всего змеиного царства.

В этот момент он повернулся к толпе и приветственно поднял руку вверх.

Где-то в стороне раздался зычный голос Саримарха, усиленный рупором:

– Приветствуйте вашего царя – Торриена из рода Эннариш и его невесту – Иллиану Тангре!

И бесконечное море людей и мираев радостно закричало, подкидывая в небо шапки, цветы и монетки.

Площадь наполнилась оглушительным звуками, под которые Иллиана наконец начала улыбаться. Она прищурилась от слепящего солнца и бликов сотен золотистых кругляшков, взлетающих вверх. А потом посмотрела на улыбающегося Торриена, чьи губы едва слышно шептали:

– Рубин царя змей…