Наталия Московских - Обитель Солнца [СИ]

Дезмонда не понадобилось просить дважды, он тут же покинул арену. Аэлин не смотрела ему вслед, она приблизилась к Мальстену и шепнула ему на ухо:

— Не отпускай нити, пока не придем к тебе в покои.

Мальстен нахмурился. Он уже не удивлялся тому, что Аэлин умела по его лицу определить, когда он применяет нити. Куда больше его удивила просьба, и, похоже, охотница это понимала.

— Доверься мне, — кивнула она. — Держи их. И идем.

Не понимая, в чем дело, Мальстен последовал за ней в свои покои. По пути он не задавал ей вопросов, а пытался по ее виду понять, что происходит. Однако ему это удавалось далеко не так хорошо, как ей, поэтому он быстро оставил попытки. Войдя в комнату, Аэлин закрыла дверь и кивнула в сторону кровати. Мальстен неловко передернул плечами и непонимающе уставился на Аэлин.

— Я… не уверен, что правильно тебя понимаю, — нервно усмехнулся он.

— Скорее всего, неправильно, — улыбнулась Аэлин. Веселье проскользнуло в ее улыбке лишь на миг, но затем выражение лица изменилось, первыми посерьезнели глаза.

Мальстен коснулся ее щеки.

— Да в чем дело?

— В расплате, — коротко отозвалась Аэлин. Мальстен нахмурился, решив, что скоро будет непроизвольно кривиться, едва услышит это слово.

— Боги, я-то уж подумал, случилось что-то серьезное, — вдохнул он. Аэлин подтолкнула его к кровати и кивнула.

— Серьезное и случилось. Ты, видимо, забыл, что сделал по просьбе Бэстифара совсем недавно? — Она говорила это почти осуждающе. — Ты взял под контроль огромное количество людей — в том числе в красном — продержал их некоторое время, а потом отдал расплату Бэстифару, хотя ты прекрасно понимал, к чему это тебя приведет. И вряд ли после сегодняшней расплаты тебе бы удалось доказать Дезмонду, что прорыв сквозь красное не так уж страшен. Если бы ты пережил это при нем, он бы еще хоть раз пришел на тренировку?

Она опустила взгляд на его ладонь, едва заметно напряженную. На какой-то миг ей показалось, что если она сосредоточится, то и сама сможет увидеть нити, которым Мальстен держит своих марионеток.

— Ты их еще удерживаешь? — осторожно спросила Аэлин. — Судя по лицу, да.

Мальстен улыбнулся.

— Им это не мешает, честное слово.

Аэлин подошла ближе, аккуратно взяла его руку и всмотрелась в центр ладони. Ничего не было видно. Она в нерешительности поднесла руку к точке, откуда, по ее мнению, тянулись нити, и поводила над ней, как над огнем. Дыхание Мальстена стало рваным, по телу заметно прокатилась волна дрожи, и Аэлин спешно отвела руку.

— Прости. Тебе неприятно?

— Мне… странно, — виновато улыбнулся Мальстен. — Прости, я не хотел обидеть. Просто раньше никто так не делал.

— Я смогла к ним прикоснуться?

— И да, и нет. Ты не можешь их почувствовать, нарушить или сдвинуть с места, но я все равно ощущаю твое прикосновение.

Аэлин качнула головой.

— И как это ощущается?

— Трудно объяснить, — туманно отозвался он. Аэлин предположила, что, скорее всего, ее действие причинило ему боль, но говорить об этом он считал ниже своего достоинства.

Прежде чем она успела задать вопрос, Мальстен небрежно повел ладонью в сторону и сказал:

— Кстати об этом.

Изменения были совершенно незаметными, особенно, если не знать, на что смотреть. Ладонь Мальстена будто стала чуть свободнее, из нее ушло звенящее напряжение, которое скрывалось там до этого. Переменилось и лицо: оно перестало казаться таким потусторонним, серо-голубые глаза вновь стали походить на человеческие, в уголке губ показался слабый намек на улыбку. Он уже собирался вдохнуть, чтобы что-то сказать, и вдруг по лицу пробежала тень. Глаза будто запали, кожа начала стремительно бледнеть, а тело оседать на пол. Из груди вырвался сдавленный стон, перешедший в отрывистый крик, когда колени ударились о пол.

— Мальстен! — Ахнув, Аэлин попыталась поддержать его, но не успела среагировать вовремя. Одновременно она пожалела, что так и не убедила его вовремя добраться до кровати, однако теперь было поздно: очевидно, что в своем состоянии он несколько шагов до кровати сделать не сможет. Как могла, Аэлин попыталась помочь ему лечь. — Осторожнее, — шептала она, — вот так. Скоро пройдет, держись…

Глаза Мальстена были полны настоящего ужаса. Очевидно, такой боли ему еще не приходилось испытывать, и он не рассчитывал на нее, словно понадеялся, что в этот раз эффекта от разрушительной силы аркала не наступит.

Расплата превращала кровь в жидкий огонь, разрывающий вены и артерии, разрушающий кости и оставляющий всего одну мысль: «сбежать от этого — куда угодно». Соприкосновение тела с полом только усиливало боль каждый раз, когда огненная дуга заставляла позвоночник выгибаться, а каждую мышцу звенеть от раскаленного напряжения.

— Нет… — тихо простонал Мальстен, понимая, что волна схлынула лишь затем, чтобы потом накатить вновь.

Бэс! — малодушно звало сознание, которому с каждым мигом было все сложнее не поддаваться. В голове стучала мысль, приводящая в ужас: «я сам сотворил это с собой… теперь расплата будет только такой», и от этого хотелось расплакаться, словно слезы могли хоть как-то помочь.

— Мальстен, — Аэлин наклонилась к нему. Голос ее дрожал от бессильной злобы и сочувствия. — Мальстен, слушай меня. Ты можешь от нее избавиться без помощи Бэстифара. Ты слышишь?

Данталли ощутил волну дрожи, пришедшую на смену боли. Аэлин осторожно взяла его за руку.

— Ты уже делал это, отдавал лишнюю энергию, и расплаты не было. — Она заговорила тише, словно боялась, что стены их услышат. — Красная нить. Сделай это сейчас.

Лицо Мальстена исказилось отчаянием и усталостью.

— Я должен… кому-то отдать… — Он поморщился, пережидая приступ боли, — лишнюю энергию…

Аэлин с готовностью кивнула.

— Отдай мне.

— Нет! — С дальнейшими возражениями Мальстену пришлось подождать, стискивая зубы от боли и с трудом заглушая тяжелый стон. — Ты помнишь… что стало с… Филиппом, — тяжело дыша, произнес он. — Мы не знаем… как это бывает…

— Филипп был мертвецом, — нервно хмыкнула она. — Я жива, и я выдержу.

Слишком соблазнительно, чтобы отказаться.

Слишком опасно, чтобы попробовать.

На то, чтобы собраться с силами и ответить, ушло всего мгновение.

— Нет… — слабо произнес он.

— Мальстен, я…

— Мы не знаем, как это работает, — повторил Мальстен, с трудом переводя дыхание. — Я ни за что… не стану тобой рисковать… уходи, прошу тебя.

Аэлин поморщилась, его слова ударили ее, как пощечина. Она не знала, почему он просил ее уйти, но сегодня это было особенно неприятно слышать. Тем временем расплата пустила по его телу еще одну раскаленную волну, и Мальстен не сдержал тяжелый стон. Взгляд его вдруг сделался совсем потерянным и будто безразличным, устремившись в потолок. Аэлин испуганно ахнула и встряхнула его за плечи, понимая, что делает только больнее.