Наталия Московских - Обитель Солнца [СИ]

— Папа!

Мальстен вздохнул.

— Твое негодование мне вполне понятно, — кивнул он. — Но и ты должен понимать: иначе я не мог.

— Не пичкай меня небылицами. У тебя был выбор, — хмыкнул Грэг.

— Если не знать меня — да, — спокойно ответил Мальстен, — был.

— Мальчики, будет вам пререкаться! — фыркнула Аэлин, вновь взглянув на Мальстена. Взгляд ее сделался обеспокоенным. — Как ты? Кара рассказала мне о том, что случилось. Ты выглядишь… изможденным.

Мальстен покривился.

— Я в порядке, — покачал головой он. — Лучше скажи, как ты. Тебе… не причинили вреда?

Аэлин хмыкнула, стараясь не обращать внимания на недовольное цоканье языком из соседней камеры.

— Бэстифар в максимально легкой форме продемонстрировал, что такое придержать боль. — Заметив в глазах Мальстена блеск ярости, Аэлин покачала головой и поспешила добавить: — У меня были легкие ссадины на руках. Бэстифар предложил облегчить боль, я отказалась. А потом объяснила ему, почему его воздействие называют пыткой. Удивилась, что больше никто не сделал этого, хотя он, вроде, интересовался.

— Наверное, Мальстен это все-таки пыткой не считает? — ядовито прошипел Грэг.

Данталли сурово посмотрел на него.

— Повторюсь: я понимаю твое негодование, но, Грэг, клянусь богами, будешь продолжать в том же духе, и я заставлю тебя замолчать. Ты знаешь, что это не пустая угроза.

Аэлин опасливо покосилась на стену, за которой стоял ее отец.

— Папа, серьезно, прекрати! — строго произнесла она.

Грэг нехотя замолчал, сложив руки на груди. Аэлин вздохнула.

— О чем это мы? — устало улыбнулась она.

— О Бэстифаре и пытках, — нервно передернул плечами Мальстен, заставив ее улыбнуться. — Насчет пытки я ему объяснял. Просто отчего-то Бэс не желал это осмысливать.

Аэлин неопределенно повела головой.

— Возможно, теперь он понимает, — обнадеживающе улыбнулась она, почти сразу посерьезнев. — Что он намеревается делать?

Мальстен коротко пересказал ей суть разговора с Бэстифаром. Будущее вторжение в Малагорию со стороны Совета Восемнадцати ошеломило ее.

— Боги, — выдохнула она. — Не думала, что до этого дойдет.

— Малагория больше не безопасна, — не удержавшись, заметил Грэг, покосившись на стену, разделяющую их с Аэлин.

Мальстен понимающе кивнул, в этом он был с ним согласен.

— Я добьюсь того, чтобы вас выпустили отсюда, клянусь всеми богами Арреды. Вас обоих.

Несколько мгновений Грэг смотрел на него испытующе.

— Не давай обещаний, которых не выполнишь, — устало покачал головой он. — Аркал ни за что не позволит мне разгуливать здесь на свободе. Слишком часто я обещал его убить.

Мальстен нахмурился, но не стал задавать охотнику вопросов на этот счет.

Рано, — подумал он. Не успел он оформить эту мысль, как Грэг сменил тему, переведя ее в еще более деликатное русло.

— Лучше расскажи мне, каковы твои намерения.

Мальстен сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу, почувствовав себя нерадивым учеником Сезара Линьи.

— Папа, хватит, — вновь попросила Аэлин. Голос ее звучал нервно.

— Отчего же? — парировал Грэг. — Разве много охотников потеряли хватку настолько, что к ним иные существа в семью набиваются?

— Папа! — Аэлин возмущенно ударила по прутьям клетки. — Мальстен, во имя богов, не слушай его!

Мальстен подошел к клетке Грэга и внушительно посмотрел в глаза пленнику.

— Ты можешь ненавидеть меня. Можешь думать обо мне все, что угодно — это твое право, и я не собираюсь переубеждать тебя и оправдываться перед тобой. И это никак не изменит того, как я отношусь к Аэлин. Поэтому не трать красноречие на попытки пристыдить меня.

Грэг выдержал его взгляд. Некоторое время он молчал, затем опустил голову и невесело усмехнулся.

— Ты ее любишь, — сказал он, и это не было вопросом.

— Рад, что ты это понимаешь, — спокойно ответил Мальстен. Аэлин прерывисто вздохнула, не отрывая от него взгляда.

— А ты изменился за те три года, что аркал не влиял на тебя, — хмыкнул Грэг.

Мальстен не ответил. Он подошел к клетке Аэлин и коснулся ее пальцев, держащихся за прутья.

— Прости меня, — тихо произнес он, покачав головой. — Я не хотел, чтобы ты оказалась в плену. Я надеялся…

— Я знаю. — Аэлин улыбнулась, мягко проведя рукой по его ладони. — Не вини себя. Все не так плохо, как кажется. В плену Красного Культа было бы явно хуже. К тому же Бэстифар, похоже, не собирается держать меня тут слишком долго. Иначе он не подослал бы ко мне Кару. — Она пожала плечами. — Кстати, по твоему рассказу она представлялась мне куда более неприятной особой.

Мальстен криво усмехнулся.

— Вам удалось найти общий язык?

— Делаю из этого вывод, что устанавливаю контакт лучше, чем ты, — улыбнулась Аэлин. Затем, посерьезнев, добавила: — Главное, что ты в порядке. Там, на площади… я так боялась за тебя. Не представляю, как мне хватило сил уйти и оставить тебя там одного.

Грэг усмехнулся.

— Я говорил тебе: он вполне мог приложить к этому руку.

Аэлин испытующе посмотрела на Мальстена, не ответив отцу. Данталли прикрыл глаза.

— Ты ведь это сделал, да? — с досадливой ноткой осуждения спросила она.

— Лишь для того, чтобы уберечь тебя, — вздохнул Мальстен. — Хотя, надо думать, в твоих глазах это не служит мне оправданием.

Аэлин недовольно нахмурилась.

— Когда же ты уже перестанешь рисковать собой, чтобы спасти меня?

— Тебе правда нужен честный ответ?

На губах Аэлин застыла невеселая улыбка.

— Полагаю, что знаю его. — Она кивнула. — Я прощаю тебя, но лишь с одним условием. — Мальстен посмотрел на нее, и лишь тогда она продолжила: — Ты не посмеешь больше лишать меня выбора. И когда придет пора сражаться за Малагорию с Бенедиктом, я буду в этом участвовать.

— Айли! — возмущенно окликнул ее Грэг, но она проигнорировала его.

— Ты можешь погибнуть… — тихо произнес Мальстен, сжав кулак от невольно всколыхнувшейся злости на то, что Аэлин продолжает звать Колера по имени.

— Как и ты! — с жаром парировала охотница. — Я не запрещаю тебе применять нити, как ты делал это с солдатами Кровавой Сотни. Не запрещаю тебе помогать мне сражаться лучше, но если ты заставишь меня сбежать, — она покачала головой, — это будет конец, Мальстен. Ты с таким упорством доказывал мне и моему отцу, что не лишаешь людей свободной воли, так вбей себе это в голову и не забывай! — Она внушительно посмотрела ему в глаза. — Помогать мне в бою ты можешь. Но влиять на мои решения с помощью нитей…

— Больше никогда, — вздохнул Мальстен и кивнул. — Я не поступлю так больше, даю слово.

— Вот и поглядим, чего это твое слово стоит, — с вызовом произнесла Аэлин.

Эти слова прозвучали для него, как пощечина, но Мальстен знал, что заслужил это. Аэлин сжала его руку, которую он все еще держал на прутьях ее клетки.