О Зеленжар - Книга Зимы [СИ]

Девушка кивнула и вышла, бросив через плечо:

— Не ожидала, что ты так просто сдашься.

Эльф ответил удивительно спокойным молчанием, и это почему-то ей не понравилось. У нее сложилось впечатление, что Эридан в одночасье лишился сил. Слишком разителен был контраст между им, деятельным до лихорадочности буквально утром, и вдруг таким тихим и осунувшимся. С этими мыслями она шагнула на мороз.

Глядя в потолок, паладин задумался, почему его вдруг потянуло на откровенность. Надо было смолчать, мысленно посетовал он, прикрыв глаза рукой. Боль уже подступала, а принятая мазь не справилась с ядом в крови. Эльф осознавал, что этой ночью скорей всего умрет. Только Аурил без надобности сломанный клинок. Жаль незаконченных дел и друзей, что останутся на произвол судьбы.

Почувствовав сильную боль от разрыва дистанции, Кьяра охнула и приостановилась. Очень медленно дошла до неприметной палатки, где обитал Дриман. Замерев возле входа, крикнула:

— Дриман! Я могу зайти? У меня поручение от лорда Эйлевара.

Из палатки пахнуло могильным холодом, прогремел голос:

— Зайди.

Внутри Кьяра осознала, что палатка чуть больше, чем у денщика. В глаза бросилось отсутствие кровати, и огромный письменный стол, запорошенный бумагами. Высокая иссохшая фигура подошла к девушке:

— Чего желает Эйлевар?

— Просил передать это, — тифлингесса протянула сосуд, — и сказал действовать согласно плану.

Едва не задев чародейку огромными когтями, Дриман забрал яд и сказал с холодной усмешкой в голосе:

— Передай ему, чтобы больше не слал своих шестерок, а сам приходил.

Тон с головой выдавал его отношение к состоянию паладина, но Кьяра отреагировала очень спокойно. Не сказав ни слова, она покинула его палатку и пошла в сторону загона для волков. Ей хотелось зарядиться хоть какими-то хорошими эмоциями.

Звери встретили ее щенячьей кутерьмой. Скаг был занят поеданием козлиной ноги. Девушка испытала приступ нежности, глядя на своего питомца. У него хороший аппетит, это отлично.

— Скаг, милый ты как? — ласково проговорила она, поглаживая жесткий мех.

Волк оторвался от своего занятия и, радостно пыхча, облизал лицо тифлингессы, пачкая в крови. Это нисколько ее не смутило.

— Я тоже соскучилась! — смеясь, произнесла она. — Прости, что не каждый день тебя навещаю, не всегда могу.

Она ласково потрепала его шкуру, пальцы нащупали свежие рубцы на коже зверя. Волк перевернулся на спину, подставляя мохнатый живот под нежные почесывания. Повязок было меньше, да и сам зверь выглядел сытым и здоровым. Девушке стало за него гораздо спокойней.

— Да ты идёшь на поправку, отличный волк, самый лучший зверь! — воскликнула она, продолжая чесать покрытое мехом пузо.

Поводок вновь натянулся, да так сильно, что тифлингесса буквально услышала хищный щелчок кнута. Сегодня совладать с ним было особенно тяжело.

— Прости милый, мне пора назад, — сказала он, поджав губы от боли. — Приду, когда будет возможность.

Волк разочаровано заскулил и попробовал было увязаться следом за девушкой, но та настояла на своем:

— Иди к своим. Ты привязан ко мне, а я к другому человеку, да и порядки тут такие, что волки отдельно живут и спят. Я постараюсь прийти завтра, а ты поправляйся и набирайся сил.

Скаг еще немного поскулил, но подчинился, а девушка очень медленно поплелась в сторону шатра. На подходе к нему боль ослабила хватку, и Кьяра вздохнула с облегчением. Смыв снегом большую часть крови с лица, она вошла внутрь. На столе все еще стояла еда. Судя по всему, Эридан так и не притрагивался к ней. Она заглянула за ширму. Эльф лежал, отвернув лицо к стенке, его грудь медленно вздымалась от дыхания. Кьяра решила не беспокоить его понапрасну, ему и так было плохо. Может быть, с помощью лечебной мази он, наконец, сможет отдохнуть, а затем и поесть. Она поймала себя на беспокойстве за его состоянием, чуть большем, чем подразумевал приказ госпожи.

Вернувшись за стол, девушка немного перекусила. Положила в сумку небольшой сверток с хлебом и мясной нарезкой. Сиротские привычки так и не искоренились, не смотря на долгие годы сытой жизни. Девушка остро заскучала по своему товарищу, маленькой Мыше. В минуты опасности зверек всегда улетал, прятался, а затем вновь находил ее. Они никогда не расставались надолго и были вместе столько, сколько Кьяра помнила себя. Недоверчивой колючей девушке было сложно заводить новых друзей. Товарищи и временные попутчики появлялись и исчезли из ее жизни, не оставляя глубоких привязанностей, и только крылатая мышка была вечным другом. Кьяра почувствовала себя очень одинокой. Через некоторое время она вновь заглянула к эльфу, чтобы удостовериться, что он в порядке. Тот все еще неподвижно лежал. Может быть, транс, подумала тифлингесса.

Вскоре явились оба драколюда и Эрта. Они деловито зашли в комнату эльфа, и Эридан сразу встрепенулся, однако движения его были вялыми. Янтарь принялся считать пульс, Арум приложил голову к груди, слушая дыхание. Оба недовольно нахмурились. Паладин тихо проговорил что-то по-эльфийски. Прервав его, заклинательница отгородила комнату, и звук его голоса приглушился. Кьяра присела на кресло, ожидая окончания процедур.

— Если умру с концами, — по-эльфийски продолжил паладин, обращаясь к женщине, — возвращайся обратно, нечего тебе здесь делать. Забери гвардию и Кьяру. Я знаю, ты не любишь их, но…

— Ты не умрешь, — спокойно ответила Эрта. — Так что оставь свои распоряжения при себе.

Эльф прикрыл глаза. Говорить ему было вновь мучительно тяжело.

— Знаю, тебе так плохо, что кажется, что не выживешь, — продолжила она, — но мне лучше знать. У тебя сильное сердце. А теперь давай-ка сменим твои повязки.

Через час лекари, наконец, вышли в зал заседаний.

Эрта сразу подошла к тифлингессе:

— Ночь может быть плохо и беспокоить. Я послать лекарь. Ты можешь спать другой палатка, я устроить.

— Спасибо! — улыбнулась в ответ девушка. — Я останусь здесь, но если будет совсем невмоготу, то воспользуюсь советом. Если кто его и поставит на ноги, так это ты и Янтарь.

Старший из братьев, подошедший вслед за северянкой, хмуро покачал головой:

— Эрта, ты уверена? Я начинаю сомневаться в правильности нашего решения. Не слишком ли поздно спохватились? Сейчас это больше похоже на издевательство. Его пульс…

— Молчать! — повысила голос женщина, и драконид смолк, словно школяр. — Я знать лучше. Эта боль его не убить. Потерпеть. Лекарь помочь.

Янтарь нахмурился, но смолчал. Не сказав больше ни слова, он вышел, а следом и Арум.

— Они не знать как я, — проговорила Эрта, понизив голос.

Она напоследок улыбнулась Кьяре и ушла, оставив девушку наедине со своими мыслями. Примерно через полчаса явился присланный Эртой лекарь. Снял запорошенный снегом плащ, поставил на кресло увесистую сумку с лекарствами и перевязочными материалами, распорядился насчет воды. Походив немного по залу заседаний, он спрятался за ширмой в комнате Эйлевара.