Елена Соловьева - Голубка в Вороньем логе [сетевая публикация]

Толпа женщин расступилась, и я увидела старушку, внешность которой переняла на время. Габи стояла, низко опустив голову. Растрепанные седые пряди скрывали лицо. Сухощавые ручки теребили шаль.

— Неправда! — взвыла я, осознав весь ужас происходящего. — Вы заблуждаетесь! Я не совершала ничего плохого. Каюсь, проникла в Вороний лог обманом. Притворилась Габи, чтобы скрыть лицо. Ввела вас и хозяев замка в заблуждение. Но на то были весомые причины.

Для жителей поселка мои заявления были, что комариный укус слону. И слушать мой писк не стали.

— Хорош трепаться, ведьма! — рыкнул Михей и приблизился, выставив факел. Как будто огонь мог спасти его от чар, сглаза или прочего бреда. — Лучше расскажи, как тебе удавалось улизнуть из комнат мужчин незамеченной? Не может обычная женщина пройти сквозь форточку или дымоход! Не может обездвижить сопротивляющуюся жертву!

— Не может! Не может!!! — эхом подхватили остальные жители.

Поняв, что не могу сопротивляться и воспользоваться колдовством, осмелели. Подошли ближе. Того и гляди, начнут кидать камнями или чем потяжелее…

— Вы ошиблись! — заорала я, перебивая шум толпы. — Ищите преступницу среди своих женщин. Я видела ведьму, которая совращает ваших мужей. Она рыжая! А знаете, почему не показывает лица? Да потому что старая и страшная.

На лицах мужской части населения отобразилось недовольство. Ну, разумеется, гораздо приятнее думать, будто на тебя позарилась красотка. Настолько вдохновилась нечесаной гривой, запахом пота и дешевого пива, что приворожила зельем, а после всю ночь занималась развратом с обездвиженной жертвой.

Женщины, напротив, чуточку подобрели. Переглянулись.

— А у тебя какие доказательства? — подала голос Герта.

Она больше всех заволновалась. Пусть и не старая, зато цвет волос именно тот. Искомый — огненно-рыжий.

— Эта женщина умеет превращаться в птицу, — выпалила я. — Этот дар помог ей проникать в нужное место и уходить незамеченной. Она и в Вороньем логе показывалась. А сегодня днем напала на меня в лесу. Это по ее милости я выгляжу, как ободранная кошка.

— Оборотень, говоришь… — охнул Михей. Пригладил курчавую бороду. Подошел вплотную, присматриваясь к моим ранам. — Не похоже это на следы когтей или клюва…

Оно и понятно, рыжая голубка знала, что делала. Есть ощущение, специально повыдергала мне перья, чтобы подставить. И неплохо преуспела.

— На оборотнях все раны заживают мгновенно, — сдала я «родственницу». Выбирая между сохранением тайны и сохранением жизни, предпочла первое. — Так что зря старались. Не то выбрали средство, чтобы справиться с вашей «ведьмой».

— Красиво говоришь, — прищурился Михей. — Говоришь, железо не берет? А это?!

Недолго думая, ткнул в меня факелом. Жадное пламя лизнуло подол платья, хрустнуло пластмассовыми пуговками. Фыркнуло, готовое продолжить трапезу.

Но мое тело ему не досталось. Мгновенно отреагировало на угрозу и, прежде чем я успела осознать, что делаю, трансформировалось. Белая голубка взметнулась к потолку сарая. Постучала клювом в наглухо заколоченное оно. Ринулась к двери.

Люди преградили мне путь. Михей вновь попытался достать факелом. Пришлось подняться вверх и зависнуть под потолком.

— Пойду я, ружье принесу, — объявил старичок в меховом жилете. — От пули не увернется.

— Простая пуля ее не возьмет, — заметила Герта. — Надо серебряную.

— Лучше отрубить голову.

— И сердце колышком пробить. А после похоронить вниз лицом.

Фантазии местных не было предела. Способы придумывались все новые и новые. Но все сводились к одному — меня нужно убить. Притом, в истинном образе, человеческом.

— Смотрите, как крыльями зигзаги выводит, — ужаснулась сухонькая бабка в цветастом платке. — Поди, заклятия на нас шлет. Ой! Чую, спину прострелило.

Народ попятился к выходу. На суеверном страхе можно было сыграть, но я боялась сделать только хуже.

— Жечь надобно, — со знанием дела заявил Михей, поглядывая в воздух. — Вместе с сараем — так надежнее.

— Жа-а-алко, — пискляво протянул худощавый мужичок с заплывшим глазом.

— Да че те жалко, все одно скотины нет, — вразумил его Михей. — А так хоть для нужного дела послужит.

Алешка, первый парень по поселку, вышел последним. Бросил в меня тоскливый взгляд. Видать, хороша рыжая в постели. Иначе б не жалел.

— Выпусти меня! — Я не просила. Требовала. — Ничего плохого никому не сделала и не собираюсь.

— Нет, — рявкнул Алешка, отворачиваясь. — Ты того, не бойся. Я ради такого дела канистру бензина выделю. Все быстро кончится, даже не почувствуешь.

— Дебил! — бросила ему в спину. — Все вы здесь дебилы!

Дверь закрылась, нутро сарая погрузилось в темноту. Шаги и суета местных доносились до моего слуха. Похоже, сарай обкладывали сеном и поливали горючим — чтоб наверняка.

— Как вы посмели ее освободить! — Корбл неистовствовал. — Я же приказал не выпускать из мыльни до моего прихода!

Фреджа осталась невозмутима. Райнер виновато потупил взгляд, хотя и не был причастен к побегу Габи. Рыцари молчали, боясь еще больше раззадорить магистра. Слуги застыли вдоль стены в главном зале и боялись дышать. Джереон усердно теребил полу пиджака.

— Ей никто не помогал, — отрезала Фреджа. — Если хотел от нее избавиться, надо было заточить в темницу, а не оставлять в мыльне.

— Не сбивай меня с толку, мама! — приказал Корбл. — Мыльня запирается снаружи, Габи не могла самостоятельно открыть дверь. Ей помогли. Что же касается темницы — я не изверг, чтобы оставлять старушку в сыром и темном помещении. Даже если она преступница.

Фреджа переглянулась с Джереоном. Поклонник вселял в нее уверенность, хотя заметно нервничал.

— Ты так и не сказал нам, в чем провинилась Габи, — Фреджа ответила выпадом на выпад. — В конце концов, она же не убийца. Пусть себе идет на все четыре стороны.

Теперь занервничал Корбл. Догадки и подозрения, что поселились в его уме, спорили с зовом сердца. Он желал спасти Валерию, но не хотел становиться пособником ведьмы и чернокнижницы. Эта женщина словно собрала в себе все грехи, которые существуют на свете. Как же поступить с ней?..

Осматривая шеренгу слуг, Корбл заметил недостачу.

— Где Анна? — спросил у матери. — Только не говорите, что она сбежала вместе с Габи…

Догадка холодными когтями сжала сердце. Неужели ведьма нашла новую жертву?

— Анна утром ушла в низину, собирать ягоды лимонника, — подала голос Мод. — Верена запросила варенья, как делала ее мама…

— Полагаешь, пора бить тревогу? — забеспокоился Райнер.

Корбл задумчиво посмотрел на брата. В последние дни тот выглядел усталым, если не сказать ― изможденным.