Игорь Маранин - Кубики с пустыми гранями [СИ]

— А последний?

— Сущность. Он меняет тела, превращая одного человека в другого. Иногда — в своего врага. Выбрось их в море, девочка… Редко кто выигрывает дважды при шансах один к пяти.

Насколько хватало глаз, вокруг расстилалась пустыня. Но под барханами угадывались руины старой деревни — в одной из здешних хижин когда-то родился отец Ветраны. Ведьма добралась сюда, отыскивая по пути скрытые колодцы заброшенного сибирского тракта. Это оказалось просто, и девушка невольно вспомнила старуху Ран, сомневавшуюся в её способностях. Грубоватая наставница оставила этот мир несколько лет назад, на год позже отца Ветраны. Проводить её слетелись сотни сов: на очарованном плоту, запорошенном снегом с горной вершины и украшенном дорогими цветами из оранжереи Хабаровска, тело ведьмы отправили в вечное плавание. Океанское течение подхватило плот и понесло в миры, о которых не знает никто, даже сами ведьмы. Гораздо скромнее хоронили отца Ветраны. Тело лучника заключили в большой пузырь, оставшийся от рыбы-шара, и тоже отправили в плавание. Но зато рыбаки оставили себе легенду о человеке, победившем морского дракона.

Теперь Ветрана неторопливо бродила по пустыне, пытаясь обнаружить пропавшее озеро. Разувшись, она шла вслед за течением, за уходящей водой, останавливаясь, чтобы сделать несколько глотков из пузыря за спиной и съесть ломоть хлеба с головкой лука. На пятнадцатый день она отыскала подземный сток. Оставалось спуститься вниз и запомнить наложенное заклинание, чтобы потом неторопливо разобрать его по символам в Бухте Сов. Но едва она попыталась проложить путь, как поднялись четыре песчаных смерча и обрели лица стражей пустыни. Смерчи закружились, набирая силу и становясь всё выше и толще, но лица оставались неподвижными. Ведьма взмыла в небо — там она чувствовала себя сильнее и свободнее — и, уворачиваясь от потянувшихся к ней рук, ритмично заухала, плетя заклинание.

— Четыре пера было мне дано, — пела она. — И одно превратилось в солнце и обожгло врага…

Ослепительный всполох превратил стража пустыни в слюдяную статую.

— … а второе перо стало влажной глиною, — закладывая резкий вираж, продолжала выбивать ритм Ветрана, — и враг мой застыл на ходу…

Тянувшийся к ней смерч замедлил кружение, перемешиваясь с вязкой глиной, и остановился.

— … третье перо разбудило море и поднялся в пустыне шторм…

Спустя мгновение пустынный страж был погребен под песчаным цунами. Его уже не было, а волны всё не могли успокоиться, пока не застыли барханами, столь несвойственными ровным сибирским пескам.

— …а четвертое перо полетело стрелой и лишило врага воли…

На бесстрастном лице последнего стража пустыни отразилось удивление. И он безвольно рухнул вниз, рассыпаясь миллионом песчинок.

Сова сделала несколько кругов над поверженными стражами и опустилась на землю, возвращая себе человеческий облик.

— Съешь меня солнце, — весело сказала она, — это было так просто!

— Невелика победа сломать пугала, — раздался насмешливый голос за её спиной. — Глупые болваны просто отпугивали любопытных.

Обернувшись, Ветрана увидела мужчину с выбритым наголо черепом. Выглядел он лет на пятьдесят, но ведьма чувствовала: внешность обманчива. Высокий, коренастый, с выцветшими ресницами и бронзовой от загара кожей, он стоял, широко расставив ноги, и внимательно изучал её взглядом. Ноги его были босы, а на плечи накинут полинявший халат с изображением двух оскаливших пасть гадюк.

— Чего тебе нужно, ведьма? — спросил мужчина.

— Озеро, — не стала скрывать она.

— Зачем тебе столько воды?

Над этим вопросом Ветрана не задумывалась. Ей казалось естественным отыскать спрятанный Байкал, землю отца, и вернуть чудо-озеро. Не для людей — она была равнодушна к ним, а для того, чтобы сделать мир красивее. Ведьма почувствовала, что мужчина легко прочитал её мысли.

— Здесь тихо, — сказал он. — Ты шла пятнадцать дней и не встретила ни одного человека. Там, на западе, — он махнул рукой, — стоит небольшой их городок — у ручья, которому я позволяю вытекать из пустыни. Для людей он довольно мирный: они лишь изредка дерутся между собой, насилуют своих женщин, делят деньги да убивают тех, кто на них не похож. Всё потому, что им почти нечего делить. Но появись здесь озеро… За подобное богатство будет великая битва. В конце концов земля пропитается кровью и крови станет больше, чем воды.

— Не хочешь ли ты спрятать от людей планету? — ехидно спросила ведьма, незаметно готовясь к атаке. — Свои проблемы пусть они решают сами.

Не окончив последней фразы, она стремительно взмыла вверх — человеческий глаз не уловил бы момент, когда женщина стала птицей. Но её противник не был обычным человеком. Ветрана даже не поняла, каким образом хозяин здешних песков поймал её за шею и принялся ощипывать заживо. Птица-ведьма беспомощно забилась в руках шамана, но он не отпустил её, пока не выдрал все волшебные перья. А затем отбросил в сторону и с ухмылкой смотрел, как она превращается в женщину и кричит от боли.

— Змея без жала не опасна, — тем же ровным голосом произнес мужчина. — Хочу посмотреть, доползёшь ли ты до края пустыни без своих волшебных пёрышек.

В ответ она швырнула в него кубик, изменяющий пространство.

Игра с судьбой началась — пустыня исчезла. Они перенеслись в лес — не в те заросли корней, которые знала дочь лучника, а в настоящий дикий лес древности, непролазную чащу с густым подлеском, высокой травой, яркими цветами и роем оглушительно жужжащих насекомых. Уходящие в небо стволы поразили ведьму, она даже не подозревала, что такое возможно.

— Давно я не видел леса, — раздался где-то рядом голос шамана.

Он вынырнул из-за дерева и острым клинком распорол её бок от шеи до бедра. Первый кубик сыграл против, но девушка не сдалась — рука её нашарила в кармане следующий.

И снова всё изменилось!

Лес растаял и вокруг проявились холодные каменные стены. Истекая кровью, ведьма лежала среди человеческих костей. Шамана нигде не было, и раненая попыталась встать. Правая лапа не слушалась её, левая сжимала когтями последний кубик и лишь слабо шевелился хвост… Хвост? Она узнала это место! Кубик перенёс её в Бухту Сов, в ту самую пещеру, откуда сбрасывали новичков, отправляя их в первый полёт. Одна из девочек, тонконогая и худенькая, стояла на самом краю, испуганно осматривая скалы и море. Ветрана окликнула её, но из горла вырвался лишь жалобный крысиный писк. А когда девочка обернулась, ведьма узнала в ней себя — в тот первый день, когда совы притащили её из леса. Ведьма уже знала, что будет дальше: девочка с опаской приблизилась к ней и ухватив её за хвост, швырнула вниз.