Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Ты мне тоже. Очень.

— Сильно странно выгляжу? — добродушно спросил он.

— Ну нет же, Рун, нет, что ты, — ласково-ласково произнесла Лала. — Ты пойми, я тебя люблю. Ты мой кавалер. Мой жених. Я хочу тобой гордиться. Всем-всем, и внешним видом, и опрятностью. Мне приятно. Так правда лучше. Верь мне. Я никогда не сделаю тебе дурного, не выставлю в глупом свете, тем более в шутку или из прихоти. Ты мне дорог. Наоборот, я забочусь о тебе. От всего сердечка.

— Спасибо, славная моя, — сказал он тепло. И с усмешкой добавил, — Только меру в заботе тоже надо знать.

Ещё приближаясь к храму, Рун с Лалой услышали исходящий из него странный шум. Они переглянулись недоумённо, на вопросительный взгляд Лалы Рун молча пожал плечами, показывая всем своим видом, что сам не понимает, отчего сей шум происходит. В этот раз никто их пред дверями храма не встречал. Они зашли внутрь и тут же слегка оторопели от открывшейся картины. В храме собралось с дюжину священнослужителей, одни в обрядниках жрецов луны, другие солнца, третьи неба, четвёртые северной звезды, южных звёзд, звёзд. В общем, были жрецы всех мастей. Но самое поразительное заключалось не в этом, не столь представительной компании посвятивших себя богу людей, а в том, что сеи святые отцы активно мутузили друг друга. Кто-то таскал кого-то за бороду, кто-то за космы, кто-то колотил по голове томиком псалмов, сидя сверху, кто-то махал кулаками. Всё это сопровождалось воем, воплями, сопением, выкриками отдельных коротких фраз вроде «вот тебе» или «познай кару божью». У Лалы от увиденного отвисла челюсть. Рун тоже слегка впал в ступор. Дерущиеся были настолько увлечены своим занятием, что не сразу заметили приход новых лиц. Но как только заметили, немедленно застыли как вкопанные, в тех позах, в которых были, сидя друг на друге, сжимая зажатые в кулаках чужие волосья. Все дружно уставились на Лалу, и физиономии святых отцов, расцарапанные, в свежих ссадинах, у некоторых с фингалом под тем или иным глазом, расплылись в улыбках умилённого изумления.

— Что тут происходит? — спросила Лала чуть испуганно и расстроено, с растерянностью.

— Ве… ведём… научный диспут. Об аспектах обряда очищенья, — кое-как выдавил из себя самый ближний к ним из священнослужителей, в обряднике жреца солнца, посмотрел с недоумением на свой кулак, в котором был зажат клочок чужой бороды, разжал кулак. Клочок бороды упал на пол.

— Это диспут? — поразилась Лала. — Даже боюсь представить, как проходят у вас консилиумы или конференции.

Жрецы отпустили друг друга, стали спешно приводить себя в порядок, со смущением. В то же время они продолжали неотрывно таращиться на Лалу, не в силах отвести от неё взгляды, словно пытаясь убедиться, не сон ли она, и с трудом веря в её реальность. Кто-то выглядел потрясённым, кто-то ошеломленным, кто-то пребывал в смятении, кто-то светился наивной детской радостью.

— Простите нас великодушно, увлеклись, — виновато извинился всё тот же жрец солнца взволнованным голосом. — Некоторые научные дилеммы… сложны для разрешения. В горячке спора перешли границы. Уж очень все хотели вам помочь, госпожа наша.

— Спасибо, добрые святые отцы, — подбадривающе улыбнулась Лала. — Мне лестно. Но драться всё же некрасиво. Особенно служителям богов. Вы ж не мальчишки.

— Ещё раз просим нас простить, — вздохнул жрец солнца, тоже улыбнувшись.

Тем временем отец Тай осторожно вылез из-за идола Бога Небо, приблизился к Лале и Руну.

— Святые отцы, почему вас здесь так много? — мягким тоном поинтересовалась Лала. — Неужто это нужно для обряда?

— Здравствуйте, госпожа, — произнёс отец Тай. — Нет, достаточно одного жреца. Святые старцы и наиболее просвещённые учёные мужи из местной обители, заслышав о вашем желании подвергнутся обряду очищения, настоятельно вызвались помочь, дабы провести его безупречно и безошибочно.

— Доброе утро, отче, — поприветствовала его Лала. — Я понимаю, что всем хочется оказать помощь фее. Но и вы меня поймите, добрые святые люди. Общение с богами, это интимно. Я пришла к ним, а не на смотрины. Я хочу немножко уединения. Давайте, здесь останется отец Тай и ещё кто-то один, кто наиболее умел в проведении обряда. А остальные всё же удалятся. Прошу вас, не обижайтесь.

— Ваше слово для нас закон, госпожа, — смиренно заявил жрец солнца.

— Только уж пожалуйста, выясняйте, кто наиболее умелый из вас, без… кулачных диспутов, — мило разулыбалась Лала.

Жрецы ответили ей негромким нестройным смехом, стараясь показать, что оценили шутку.

— Думаю, отец Геон самый лучший в проведении обряда очищения, — высказал своё мнение жрец солнца.

— Воистину так, — кивнул стоящий поблизости от него жрец неба.

Остальные одобрительно завторили:

— Пусть будет Геон.

— Геон хорош.

— С его трактовками я не согласен. Но боги благоволят ему. Пусть будет он.

— Значит, решено, — подытожил жрец солнца.

— Благодарю вас, братья мои, за доверие, — отозвался священнослужитель в обряднике жреца южных звёзд, на вид наиболее молодой из собравшихся, совсем без седины в бороде и на голове, высокий, худощавый, черноволосый, с умными внимательными глазами, впрочем, один из которых легкомысленно обрамлял смачный синяк. — Я приложу всю веру, все силы и всё старание, чтоб боги снизошли до феи и ниспослали ей благодать.

Жрецы сотворили над ним знак благословения. Затем над Лалой тоже.

— Чтож, мы пожалуй удалимся, госпожа, — обратился к ней жрец солнца. — Простите нас за недостойное зрелище, которое вам довелось увидеть. Сие от рвения лишь в жажде вам помочь, переусердствовали.

— До свидания, добрые святые отцы, — ответствовала она тепло. — Была рада встретить вас. Я не помыслю о вас дурно ни за что, усердие бывает и чрезмерным, я это понимаю, и ценю, ведь вы ради меня старались. Не обижайтесь, пожалуйста, что попросила вас меня оставить. Если позволите, возможно, когда-нибудь обитель вашу навещу.

— Визит ваш был бы честью нам огромной. Но лучше воздержитесь, госпожа, — учтиво попросил жрец солнца.

Лала с удивлением посмотрела на него.

— Поймите, — продолжил он чуть с юмором, — немало наших братьев подолгу не были в миру. Девиц не видели кто пять годов, кто десять, есть и поболе. Когда они узреют вас, столь распрекрасную, столь дивную собой, в подобном… очень смелом облаченьи. Боюсь, покой и сон утратят. И будут думать много о греховном. Помимо своей воли.

Лала разулыбалась.

— Действительно, — промолвила она мягко. — Я не подумала. Тогда прощайте, дорогие святые отцы. Быть может свидимся ещё когда-нибудь.

— Благословенны будьте, госпожа.

Жрецы снова сотворили в её сторону знаки благословенья и дружно потянулись к выходу. Вскоре дверь закрылась за последним, оставив в храме только Руна, Лалу, отца Тая и отца Геона. Наступила тишина. Лала выжидательно глядела на святых отцов, словно вопрошая «что дальше»? Отец Геон молчал, будто в забытьи, взирая на неё. Отец Тай имел озабоченный вид, переводя взгляд то на Лалу, то на коллегу.