Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Как же она тут совсем одна? Старая женщина, — с недоумением и сочувствием спросила Лала.

— Привыкшая. Не все бы так смогли. Но она может. Недаром же ведунья. Ведуньи всегда с лесом на ты.

Из-за домика вышла серая пушистая кошка, важной походкой направилась навстречу. Лала тут же подлетела к ней, взяла на руки, стала гладить.

— Здравствуй, киса! — обрадованным голоском ласково проговорила она. — Какая ты красавица!

Кошка довольно замурлыкала.

— Кошечка гладит кошечку, — усмехнулся Рун. — Лала, подожди здесь, ладно? Пойду сначала один зайду, предупрежу её о тебе, а то как бы её удар не хватил, если ты неожиданно пред ней предстанешь.

— Хорошо, любимый, — кивнула Лала с сияющим личиком.

Рун быстро дошёл до двери. Рядом с ней отчётливо чувствовался запах какого-то не очень приятного варева.

— Эй, есть здесь кто? — крикнул он, более для того, чтобы предупредить о своём приходе, дабы не напугать старушку.

Ответом была тишина. Он подождал, подождал, затем постучал в дверь кулаком:

— Баба Анта, вы тут?

Снова никто не отозвался. Рун попробовал отворить дверь, но та была заперта. Тогда он потянул за верёвочку, выходившую через дырочку в стене. Засов с обратной стороны отворился, и путь внутрь оказался наконец свободен. Рун перешагнул через порог, ощущая сильный запах варева, к которому примешивался аромат трав, сена, сушёных грибов. Ощутил кожей прохладу укрытого от солнечных лучей помещения. В избушке не было почти никакой обстановки. Небольшой грубый стол, пара не менее грубых табуреток, лавочка. На столе несколько деревянных плошек, глиняная посудинка, на лавочке с краю странное соломенное чучелко. Под потолком натянуты несколько верёвок, на которых подвешены пучки трав, какие-то мешочки. Земляной пол. Вместо печи сложен небольшой камин. Бабушку он увидел сидящей в углу на лежанке. Она зевнула, протёрла сморщенными руками глаза. Поглядела на него без каких-либо эмоций на лице.

— Здравствуй, добрый молодец. Прикорнула маленько. Кто ты таков, куда путь держишь?

Одета она была в потрёпанноё перештопанное на много раз тряпьё, на голове косынка, тоже просто из какой-то старой тряпки, из под которой выбивались белоснежно седые волосы.

— Я Рун, вы меня знаете, — представился Рун. — Внук бабы Иды, живу на краю деревни, у реки.

Бабулька призадумалась.

— Иду знаю, добрая женщина. Муж у неё помер не так давно.

Она сотворила знак поминовения.

— Да уж больше четырёх лет прошло, как умер, — чуть озадаченно напомнил ей Рун.

— Правда? — слегка удивилась старушка. — А кажется, будто недавно было.

Она встала, снова зевнув. Указала рукой на чучелко:

— А это мой муж Вабо.

Рун повернул голову, всмотрелся в соломенную фигуру, в некоторой растерянности, подумал, подумал, и произнёс неуверенным голосом:

— Добрый день, дяденька Вабо.

— Так ты тут охотишься, добрый молодец? — поинтересовалась бабушка спокойно. — Али путник перехожий?

— Путник.

Бабулька направилась к камину, где над тлеющими углями висел котелок. Стала подкидывать в угли сухие веточки, сложенные кучкой тут же, неподалёку, ломая их.

— Баба Анта, вы знаете, что к нам в деревню явилась фея? — перешёл к делу Рун, подойдя к ней поближе.

Теперь его взгляду открылось, что она варит. Котелок был наполнен мутной жижей, из которой торчала голова какого-то небольшого зверька, кажется белки.

— Нет, сынок, — равнодушно промолвила старушка. — Были тут люди охотные, я их спросила, что да как у нас в землях, какие новости, а они давай потешаться надо мной. Тоже всё про какую-то фею мне. А сами смеются.

— Вообще-то это всё правда, бабушка, — вежливо поведал Рун. — Вы не пугайтесь, фея сейчас здесь, я к вам её привёл. Чтобы вы ей поворожили.

Бабулька лишь разулыбалась, продолжая заниматься огнём.

— Я её сейчас позову, не пугайтесь, ладно? — попросил Рун.

— Зови, сынок, — весело сказала старушка.

Рун вышел из избы на свежий тёплый лесной воздух. Лала всё забавлялась с кошкой. Та лежала на спине, игриво ловя лапками травинку, которой Лала щекотала её, тихо смеясь. Рун подошёл к ним.

— Пойдём, красавица моя.

— Здесь эта бабушка? — Лала погладила кошечку по головке, и поднялась с корточек.

— Здесь. Только Лала, — Рун замолчал неуверенно.

— Что, дорогой?

— Ты там у неё… не заглядывай в котелок, в котором она готовит. И отказывайся, коли предложит есть.

— У неё что-то мясное, Рун? — аккуратно полюбопытствовала Лала.

— Да, — кивнул он. — И тебе не понравится, как оно выглядит. Лучше тебе постараться это не увидеть.

— Такое ужасное что-то? — личико Лалы приобрело робкое выражение.

— Ну, не ужасное, но тебе будет неприятно, — он взял её за руку. — И ещё. Она кажется считает соломенную куклу мужем своим покойным. Ты не удивляйся этому. Так-то она вполне в уме, как будто, и помнит всё.

— Хорошо, — шепнула Лала чуть испуганно.

Дверной проём избушки был неширок, невысок, Рун зашёл первым, Лала, опустившись на ножки, следом. Старушка обернулась к ним и мгновенно застыла, обомлев. Поначалу у неё в глазах отразилась ошеломлённая растерянность, а затем уста постепенно расплылись в благоговейно-умилённом радостном изумлении ребёнка. Она стояла с отсутствием признаков всяческой мысли на лице. И улыбалась.

— Здравствуйте, добрая бабушка, — тепло поприветствовала её Лала.

Старушка перевела очумелый взгляд на Руна, словно вопрошая: «ты тоже лицезришь сие чудо»? Он остался бесстрастен. Тогда она снова воззрилась на Лалу.

— Ой, не сон ли, не наваждение? — проговорила она с сомнением. — Али бес нечистый надо мной шутки шутит?

— Причём тут бес, бабушка? — немного озадаченно посмотрела на неё Лала. — Я фея. Феи не связаны с нечистью.

— Платье у тебя бесовское, доченька, — вполне осмысленно молвила старушка.

— И вовсе оно не бесовское, — огорчённо возразила Лала. — Обычное, как у всех фей. У нас все так ходят. В вашем мире у мужнин больше мыслей нечистых в умах. Поэтому дамам приходится прятать ножки. Чтобы не пробуждать у кавалеров дурные намеренья.

— Феи почти как боги, — вставил своё слово Рун. — Мы ниже их и грешнее, и потому не в праве их судить. К вам доброе волшебное существо за помощью пришло. А вы его обижаете.

— Нет, я не обижаю, — заверила бабушка. — Я лишь хочу понять, не бес ли надо мной смеётся.

— Уж вот бесу нечем заняться, только потешаться над вами, такая вы важная персона, — покачал головой Рун скептически, и обернулся к Лале. — Проблема с верой своим глазам тут у нас возникла, кажется. Когда в лесу живёшь долго один, некоторые начинают видеть то, чего нет, и сомневаться в том, что есть.

— И что же делать? — спросила Лала с растерянным личиком.