Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Сынок, травки-то будут истрачены, даже если оно не подействует, — весьма здраво заметила ведунья. — Я старенькая, хожу ножки сбиваю, их отыскивая, учёные мужи у меня их завсегда скупают. Только приноси. А так выйдет, что бесплатно их потратила. Зачем мне это, сынок? Мне кушать что-то надо в зиму.

— И что будет стоить ваше зелье? — осторожно спросил Рун.

Старушка надолго призадумалась.

— Я фее, выходит, зелье продаю, — промолвила она наконец. — Пусть фея мне и заплатит. Одно пожелание исполнит.

— Не много ли вы хотите за неработающее зелье? — изумился Рун. — Давайте я вам заплачу. У меня есть деньги.

— Нет, хочу пожелание, — упрямо заявила старушка.

— У нас люд в деревне всё бесплатно Лале дарил. И в городе тоже, — попытался пристыдить её Рун.

— Милый, она права, — обратилась к нему Лала мягко. — Это большая услуга, феям за такие полагается платить, и платим мы всегда волшебством. Всё по-честному. Так положено.

Она отстранилась от него, подошла к ведунье, посмотрела на неё приветливо:

— Бабушка Анта, я слабая фея, я не всё могу. Чего бы вы от меня хотели?

— Сундучок злата, неисчерпаемый, — сразу ответила бабулька.

У Руна так челюсть и отпала.

— Сундук золота за негодное зелье!!!? — с сарказмом вырвалось у него.

— Я этого не могу, бабушка, — с вежливым сожалением сказала Лала.

— Драгоценный камушек. Большой, в два кулака, — тут же выдвинула новое требование старушка.

— И этого я не могу, — покачала головой Лала. — Я не могу вам дать богатство. Ни в каком виде.

Ведунья вздохнула.

— Муж мой давно не говорит, пусть снова заговорит, — указала она на чучелко. — А то помалкивает да помалкивает, окаянный. Пусть бы побранился хоть, как раньше.

— Бабушка Анта, я не фея трёх пожеланий, я не очень умею исполнять пожелания, — по-доброму объяснила Лала. — Я могу сама что-то для вас сделать. Какое-нибудь чудо. Хотите, сделаю вас молодой? На час. Это очень редкостное чудо. Я сейчас это могу сделать для вас.

— Какой в этом прок? На час, — подивилась ведунья. — На год хочу.

— Я же вам не богиня, бабушка, — в свою очередь удивилась Лала.

— Ну, на месяц.

— Примерно на день. Ито меня это почти досуха осушит, — промолвила Лала грустно.

Старушка сильно призадумалась.

— Тогда наверное я денежки возьму. С дружка твово. Какой прок в дне молодости? — произнесла она вопросительно.

— Это большой дар, — не согласилась Лала. — Вернуть хотя бы день юности. Даже час. Почувствовать, как чувствовали тогда, увидеть, какой вы были. Немало королей пол царства бы отдали за такое. Правда когда магия рассеется, может стать тяжело. Но может и нет. От вас зависит. Это как волшебное путешествие в свои младые годы. Путешествия всегда заканчиваются рано или поздно. Ваше закончится через день.

— Пол царства! — впечатлилась старушка. — Надо же. А я вспомню, что раньше помнила, когда девицей была? Запамятовалось кое-что о ведовстве, чему бабка моя меня учила. Как не пытаюсь, не выходит точно припомнить. Даже помню, как учила она меня. Ох и молоденька я была тогда, егоза. А саму науку не припомню.

— Может да, может нет, бабушка, — чистосердечно ответила Лала. — Это мне не ведомо. Есть вероятность, что вспомните.

— Ладно, доченька, сотвори это диво дивное, — решилась ведунья. — Вдруг да припомнится. Жаль будет, коли уйдут со мной науки праматерей наших. Много мудрости было в древних. Да куда-то деётся всё.

— Встаньте пожалуйста, бабушка, — попросила её Лала.

Ведунья послушалась. Взгляд у неё был, заинтересованный, пытливый и немного испуганный. Рун подошёл к Лале.

— Нужна тебе помощь, красавица моя? — улыбнулся он. — Точно у тебя выйдет?

— Я чувствую, что должно, но лучше помоги, — серьёзно сказала она, обернувшись. — Это большое волшебство. Мало ли. Вон что с кабанчиком вышло. На вторую попытку магии уж не будет.

— Деньгами заплатим в крайнем случае, не переживай, — приободрил её Рун, обняв. — У меня они есть. Лала, мне очень хочется увидеть это чудо. Я не преувеличиваю, и не вру. К чудесам нельзя привыкнуть. К твоим нет. И они у тебя всё разные, и каждое поразительно. Настолько, что всегда переживаю чуть-чуть, что вдруг от удивления исчезнет магия. И штрафик бы хотелось хоть один. А то колдуешь и колдуешь. Вот чудо было бы, когда б я смог тебя оштрафовать.

— Какой неугомонный, — с ласковой иронией посмотрела на него Лала. — Только об одном и думает.

— Не об одном, а об одной, — шутливо поправил её Рун. — И как иначе, ведь я тебя люблю.

— Когда б любил, зачем тогда и зелье? — развеселилась Лала. — Спасибо, мой хороший. Согрел сердечко. Счастливой легче колдовать.

Она отстранилась, уверенно взмахнула ручкой, которую сейчас же окутало яркое-яркое синее сияние, и произнесла воодушевлённым голоском:

— Бабушка Анта, дарую ровно на один денёк вам вашу девичью красоту былую.

Рун следил во все глаза за старушкой. Её фигуру на мгновенье тоже охватило синее сияние. Затем сколько-то секунд ничего не происходило. Вдруг с её лица разом исчезли все морщины, словно кто-то стёр их. Далее и её руки разгладились, из костлявых обратившись красивенькими изящными ручками. Волосы окрасились в насыщенный чёрный цвет, и упали вниз к поясу толстой заплетёной косой, так что платок слетел с головы, глаза из мутноватых стали ясными чёрными как угольки, надетое на тело тряпьё затрещало под распирающими его округлившимся формами. Физиономия утратила крупность черт, обретя миловидную эстетику. И ещё через миг пред Лалой и застывшим от изумления Руном предстала девица лет 17-ти.

— Ох, — в недоумении сказала она, словно прислушиваясь к себе. — Я уже молодая?

Она прижала ручки к груди и замерла.

— Да, Анта, ты теперь девушка, — радостно поведала Лала.

На личике Анты постепенно стала расцветать улыбка. Расцветала, расцветала, расцветала, словно преодолевая что-то, какое-то внутреннее сопротивление, пока наконец не засияла ослепительно во всю ширь уст.

— Я уже забыла это всё. Столько всего в сердечке, — поделилась юная ведунья своими впечатлениями с чуть ошеломлённым видом. — Как это можно забыть?

— Вот и вспомнила теперь, — ободряюще заметила Лала, очень довольная.

— Я весёлой была, — похвалилась Анта, всё так же продолжая сиять улыбкой, пребывая в самоуглублённой задумчивости. И тут словно проснулась, выйдя из своего ступора. Счастливо рассмеялась тихим теплым смехом, оживилась. — Ой, а где бы посмотреть на себя?

Лала взмахнула ручкой, и на столе, откуда не возьмись, появилось небольшое зеркальце.

— Ох! — обрадовалась Анта.

Тут же она оказалась у стола, взяла зеркальце в руку, стала с бесконечным интересом разглядывать себя. Трогала своё лицо, не то не веря глазам, не то пытаясь ощутить пальчиками новую действительность собственной физиономии.