Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Ты, мой хороший, не рассказывай никому, что они здесь живут, ладно? — попросила Лала. — Если узнают про них злые люди, могут захотеть обидеть. Они никогда людям не показываются. Боятся вас очень.

— Я не расскажу, — пообещал Рун.

— Ну как, прикрыта была Мияна? — поинтересовалась Лала. — Я знаю, что да, но как это выглядит?

— Словно на ней полоса материи, — поведал Рун. — В точности цвета её волос. Только сухих, какие были в тот раз, как она человеком являлась. Материя вроде бы дорогая какая-то. Я сильно-то не разглядывал, неловко. Показалась… гладкой и мягкой. Чем-то похожа на ту, из которой твои платья. Но не прозрачная от воды. Надеюсь, ты мне веришь.

— Зачем мне вера, этой материи нет по правде, она не может промокнуть, заинька, — рассмеялась Лала. — И потом, будь она прозрачна, ты бы стал смущаться. Я бы тут же заметила.

— А не исчезнет твоя магия, Лала? — осторожно осведомился Рун. — Не получится, как с верёвкой — раз, и нету?

— Такие ошибки редко бывают, любовь моя, — ответствовала она. — К тому же я верёвочку ненадолго зачаровывала. Специально. Там не было нужды надолго. А тут до позднего вечера.

— Понятно, — Рун вздохнул. — Волнительно. И страшновато малость. Не представляю, каково это. Гулять по дну.

— А ты обними меня, тут тебе и полегчает, — лукаво посоветовала Лала.

Он тут же притянул её к себе.

— Ну да, полегче.

Так они стояли под лучами солнца, Лала буравила его глазками с милым очарованием, он любовался на это, забыв обо всём, потеряв счёт времени. Вдруг из воды неподалёку вынырнула русалка, высунувшись по пояс. Лала мягко отстранилась, повернувшись к ней. Выглядела русалка довольно необычно. У неё были длинные розовые волосы. Не рыжие, не красноватые, а именно насыщенного светло-розового оттенка. Никого с таким цветом волос Рун не встречал доселе, и даже не представлял, что нечто подобное может иметь место в природе. На вид русалке было лет тридцать, женщина среднего возраста, но если в деревне крестьянки начинают понемногу утрачивать красу к этим годам, тут ни намёка на признаки увядания не наблюдалось, цветущая жизнью барышня с гладкой кожей девицы. Это тоже порождало некий контраст с привычным. Лицо её излучало весёлую приязнь.

— Рада приветствовать фею объятий на нашем озере. И её человеческого мужчину тоже, — произнесла она дружелюбно. — Добро пожаловать, Лала и Рун. Меня зовут Ринни. Я королева русалок здесь.

— Приятно познакомиться, — отозвалась Лала, сияя.

Рун не издал ни звука, а лишь поклонился в пояс, пребывая в лёгкой растерянности. Звание королевы пугает простолюдинов, монархи строги, чуть что сделаешь не так, сейчас же к палачу тебя отправят. Робость пред ними у крестьян глубоко в крови сидит, так просто не переборешь.

— Русалкам не бьют поклоны, юноша, — с юмором посмотрела на него Ринни. — Пойми, мне любопытно вести беседы с человеком. Со мной такого не было ещё. За все мои года. Если ты станешь почтительно молчать… Это будет грустно.

— Мне… приятно с вами познакомиться, — выдавил из себя Рун смущённо.

— Ну вот, другое дело, — похвалила его Ринни. — Мне Мияна рассказывала про вас. У нас вообще все разговоры сейчас только о вас. И о ваших отношениях. Которые слегка нам непонятны, если честно. Фея и человек. Исполненные нежностью к друг другу.

— Но я же фея объятий, тётенька Ринни, — напомнила Лала добродушно. — Феям объятий нужны объятья и нежность человеческая.

— Может быть, — улыбнулась Ринни. — Немного девушки у нас затосковали, на вас взирая. Но чудеса вчерашние вечерние всех раззадорили, рассеяли печали. Такую красоту ещё мы не видали. Приятно, что вы здесь.

— Нам тоже очень приятно быть на вашем озере, — чистосердечно поделилась с ней своими светлыми чувствами Лала. — Оно великолепное!

— Спасибо за лестные слова о нашем доме, — поблагодарила её Ринни. — Теперь приглашаю вас в наш истинный дом. В гнездовище на дне. Я наложу на вас чары, которые сделают для вас воду сухой, словно густой воздух. Вы сможете дышать, и говорить, не сможете промокнуть, но и плавать способность потеряете. На время. Как выйдете из озера на сушу, так чары и развеются. Готовы?

— Готовы, тётенька Ринни, — лучась приподнятым настроением, ответила Лала.

— Да, — взволнованно подтвердил Рун.

— Тогда подойдите к воде, чтобы она касалась ваших ног, — попросила Ринни.

Рун с Лалой выполнили её указание, держась за руки. Ринни ненадолго замерла, глядя на них сосредоточенно. И вдруг брызнула ладонями воду на них обоих. Лала испуганно воззрилась на платье, ища прозрачные места. Но ничего не нашла.

— Ой, — проронила она. — Ни пятнышка.

— Чары уже действуют, — кивнула Ринни. — Заходите в воду теперь, мои дорогие. Только не ныряйте, а то упадёте и ушибётесь. Вода сейчас не будет вас держать. Идите не боясь. Вы не намокнете и не утонете.

Лала и Рун осторожно пошли от берега. Рун таращился себе под ноги с изумлением. Вроде бы ноги в воде, зрительно сие не вызывает сомнений, но вода не чувствуется, и штанины как на глаз, так и по ощущению, совершенно сухие. Влага не холодит кожу. Вот уж им по колено, по пояс, по грудь. И сухо. Некоторое сопротивление воды при движении заметно, но оно гораздо слабее, чем обычно. Лала внимательно оглядела себя несколько раз, опасаясь обнаружить прозрачность. И окончательно успокоилась. Платье оставалось безупречным.

— Не бойтесь, не бойтесь, не робейте, — подбадривающе позвала их Ринни, едва они остановились в нерешительности, погрузившись по шею. — Заходите с головой.

Рун с Лалой продолжили путь. И вскоре воды сомкнулись над ними. Только что ещё было небо, и раз — колыхается блестящая поверхность, в которой отражается дно — видно и песок, и камни, и блики от солнца, порождаемые на песке и камнях покачиванием водной глади. Взору открылся словно иной мир. Другого цвета, другой контрастности, другого рельефа, чем на суше. Всё иначе, всё непривычно и красиво, прямо завораживает. Уму очевидно — ты под водой, но дышится как на воздухе, смотрится как на воздухе, без ощущения, что тебе залило глаза. Чудеса. Рун поднял руку, погрузил пальцы в сверкающую плёнку над собой. Кончики пальцев исчезли за её слегка заколыхавшимся краем, и через сколько-то мгновений, когда она подуспокоилась, вырисовались чуть расплывчато с той стороны, с преломлением, как будто смещёнными в бок. Он поводил рукой по этой плёнке. Опустил руку, обратив теперь внимание на Ринни. Та тоже была уже полностью под водой, и глядела на них с Лалой весело и приветливо. Это был первый раз, когда Рун мог наблюдать русалку вблизи и всю, целиком, во весь её рост. Зрелище производило впечатление. Наполовину человек, наполовину рыба. Волосы в воде обрели объёмность, чешуя серебрилась, хвостовой плавник причудливый вуалистый. Гибкое изящное пышущее здоровьем женское тело. Рун стал озираться, обозревая дно, толщу жидкостного пространства вокруг. Всё было интересно и ново. Лала тоже осматривалась с бесконечной невинной радостью ребёнка, очутившегося в сказке.