Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Рун погладил её по волосам. Она лишь вздохнула. А сама так и лучится счастьем и чувствами приязненными.

— Тогда тебе не о чем переживать, лебёдушка моя, — чистосердечно молвил он. — С тобой быть грубым невозможно. Ведь ты такая… славная. И не обнять тебя я не смогу. В любую ссору, вспомни, был готов. Ты вот порою не даёшься. Жестокосердная.

На последних словах он покосился на неё, с комичным осуждением.

— Я просто девушка, — ответила Лала ласково. — Не совладать с собой в обиды. Но я люблю тебя всегда, котик. Даже когда мы в ссоре.

— Ну ладно, коли так, — не без иронии смилостивился Рун. — Что касается променять на другую… Знаешь.

Он вдруг замолчал, призадумавшись, словно озарённый идеей.

— Что, милый? — заинтересовалась Лала.

— Ведь люди женятся.

— Рун, это предложенье? — с весёлым любопытством воззрилась она на него.

— Я б предложил, но ты же не пойдёшь, — полушутливо посетовал он, а затем стал серьёзным. — Я об ином. Вот поженились люди. И далее хранят друг другу верность. И даже если кто-то им ещё понравится однажды ненароком, внимания на то не обращают, так как у них вторая половинка уже имеется, и ей они клялись в венчание быть верными до гроба.

— И что, Рун? — в голоске Лалы звучало непонимание.

— Ну, значит можно сделать сердце несвободным и клятвой, — пояснил он. — Есть те, кого выдают не по любви, но они всё равно хранят верность. Благодаря клятве перед алтарём. Раз ты так боишься, что я влюблюсь в другую, я могу поклясться. Клянусь, что пока ты хочешь быть со мной, не посмотрю ни на одну другую девушку с интересом, не буду думать о других девушках, и буду принадлежать только тебе. А если я нарушу клятву, я мерзкий слизняк.

— Не надо, Рун, — мягко попросила Лала.

— Вообще-то я уже поклялся.

— Заинька, ну я ведь уйду когда-нибудь. И ты останешься один. Вдруг, пока мы вместе, ты встретишь ту, кто суждена тебе.

— И ты меня уступишь? — усмехнулся Рун.

— Ну конечно, милый. Я же не эгоистка. Я хочу, чтоб ты был счастлив.

— По-моему, Лала, ты переоцениваешь свою терпимость, — заметил он с юмором. — Не позавидую той девушке, которая попробует меня у тебя отбить.

— Много ты понимаешь! — буркнула Лала.

— Ну, в общем, клятва принесена. Надеюсь, тебе будет поспокойней от этого.

— Рун, это очень большая клятва. Очень, — произнесла Лала чувствами глубокими исполнено, со всей своей искренностью показывая, сколь дорого это для неё.

— Ну, я же провинился, — пожал он плечами. — Вот, заглаживаю. По-моему, вполне достойная цена.

— Самая достоянная! Рун, тогда и я должна ответить тем же.

— Лала, не должна совсем.

— Должна. Рун, я клянусь.

— Лала! Не стоит.

— Клянусь, что пока я в вашем мире, не буду глядеть ни на одного другого мужчину с интересом, не буду думать о других мужчинах. И буду принадлежать только тебе. А если я нарушу слово, я злая болотная ведьма.

Она посмотрела на него радостно и взволнованно. Глазки её блестели.

— Рун, это всё так романтично! Знаешь, теперь мы вроде как принадлежим друг другу. По-настоящему. Ты счастлив?

— Чувствую себя слегка обманщиком, но да, — улыбнулся он.

— Я тоже. Теперь мы действительно пара! — продолжила изливать свои восторги Лала. — Не понарошку. Только необычная. Не жених и невеста, не муж и жена. Просто два влюблённых сердца, скреплённых клятвой. О боже! Мои сестрички полопаются от зависти, светлой конечно, когда я им расскажу. Такого я даже в рыцарских романах не читала!

— Посмеются они над нашей наивностью, — добродушно молвил Рун.

— Нет, любимый. Не посмеются. Воодушевятся. Что в мире может быть что-то настолько романтичное.

Она прильнула к нему, а сама так и светится. Вздохнула мечтательно.

— Что там с магией? Вернулась? — осторожно осведомился Рун.

— Вернулась. Всё хорошо, мой славный. Голова немножко кружится.

— Ну, слава богу, что кружится. А то как не кружится, я уж переживаю, что со мной что-то не так.

— Рун, — Лала чуть отстранилась, уставившись на него ласково-ласково просяще, как лисичка.

— Что? — усмехнулся он её елейному тону, с нетерпением ожидая продолжения.

— Давай на два денёчка останемся. Раз у нас такой праздник. День клятв верности.

— Лала, ну ты что, домой совсем не хочешь? — изумился Рун, всем своим видом словно взывая к её благоразумию. — День, он на то и день, чтобы не быть двумя. Мы на озере месяц были. Месяц! Даже больше, кажется, я уж к концу со счёта сбился. Неужто не хватило?

— Тогда хватило, но уже соскучилась, — пожаловалась Лала. — Две недели как идём.

— Вот мне интересно, если бы дымы костров чужих не появились вблизи, сколько бы мы ещё на озере оставались?

— Не знаю. Я знаю одно, это были самые счастливые денёчки в моей жизни, — поведала Лала переполненным тёплыми нотками голоском. — Это было умопомрачительное счастье, от которого я до сих пор не могу прийти в себя. Сердечку сладенько безмерно. И радостно, что всё это у меня было. И если бы этого месяца не было, Рун, навряд ли бы дошло вот до такого, что у нас сейчас. До клятв. До моей любви. Что-то изменилось во мне, котик, после этого месяца. Очень сильно. Я как будто утонула в счастье, и уже не смогла всплыть, так и погружена в него. Даже наша ссора почти ни на что не повлияла. Едва помирились, и всё, я снова тону.

— Во мне тоже что-то изменилось, — признался Рун. — Словно все мечты сбылись. Ну, почти все. Теперь даже если завтра умирать, я не пожалею, что чего-то не успел. Умру с улыбкой, вспоминая то, что было. Самое главное я успел. Никогда не думал, Лала, что можно быть настолько счастливым. Просто наслаждаться каждой минутой целый месяц, ни забот, ни хлопот, ни тревог, только любимая девушка рядом, только счастье, и радость, и объятья, и более ничего. Так странно. Уверен, у нас в краях нет никого, кто жил подобной жизнью хотя бы несколько дней. Я не представлял, что это вообще возможно. Быть на земле словно в раю.

— Так мы остаёмся на два дня или нет? — мило побуравила его глазками Лала.

— А ты как думаешь? Что я откажу прекраснейшей из фей? — с юмором изобразил он удивление её недогадливостью. — Но только не больше двух, ладно?

— Спасибо, любимый, — засияла она довольно.

— Так я сам хочу.

— Всё равно. Между прочим, Рун, раньше, когда я говорила «любимый», это было чуточку понарошку. А теперь всё взаправду.

— Нашла чем хвастать, — весело заметил он. — Я всегда говорил взаправду. С самого первого дня, как мы стали ласково называть друг друга.

— Вот ты какой! — с притворным осуждением посмотрела Лала на него. — Я думала, тебе будет приятно. Услышать это.

— Мне очень приятно, — улыбнулся ей Рун тепло. — Шучу я, лебёдушка моя. Конечно приятно. Очень. Говорил я, что никуда ты не денешься от любви ко мне. Погоди, ещё замуж попросишься.