Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

Лала рассмеялась.

— Боюсь, откажешь, а то уже бы попросилась.

— Мне не всякая фея подходит, — сообщил он с нарочитой доверительностью.

— И чем я тебя не устраиваю?

Рун призадумался, подыскивая аргументы.

— Ну же, ну! — стала подбадривать его Лала.

— С готовкой у тебя проблемы, — нашёлся он. — Почти всегда я готовлю. Где это видано, что кавалер кашеварит, а дама только ест.

— Кто о чём, а мужчина о кушаньях, — с деланным укором посетовала Лала. — И разве этим утром не я тебя накормила? И я помогала тебе варить, и грибочки мы вместе собирали.

— Ага, собирали. Никогда этого не забуду. И как хворост искали, и грибы, и ягоду. Сплошные объятья. Как я ещё с голоду не помер.

— То-то был такой довольненький, как собирали.

— Собирать хворост и грибы каждому дано. А обнимать самую прелестную из фей только мне. Счастливейший из смертных, — Рун вздохнул от переполненности чувствами светлыми. — Знаешь, Лала.

— Что, мой львёнок?

— Раз этот день такой особенный для нас. Один из самых значимых. День клятв верности, и примирений, и твоих признаний, и нового свидания двухдневного. Сегодня снова можно колдовать красивое. Без штрафов.

— Ой, спасибо! — обрадовалась она, засияв ещё ярче. — Такой ты у меня стал милый да хороший.

— А раньше не был? — весело подивился он.

— И раньше был, — с нежностью сказала Лала.

Ненадолго наступила тишина. Они сидели, глядя друг на друга. Смотрели, и смотрели, и смотрели, оба очень счастливые. Их лица были так близко, что казалось, сейчас случится поцелуй.

— Лала, — тихо произнёс Рун.

— Что, суженый мой?

— Тебе не кажется, что у нас всё зашло слишком далеко?

— Может быть, — мягко ответила она.

— Так и должно быть с феями объятий?

— Рун, я не знаю.

— Не боишься, что всё пойдёт ещё дальше?

— Любимый, дальше только замуж. Но выйти за тебя я не могу. Никак.

Они снова замолчали. Не всем и не всегда нужны слова, чтоб поделиться чувствами. Без слов порой даже сильней передаётся меж двух сердец всё, чем они полны, когда любовь в них пламенем пылает. Рун любовался Лалой, а она ему дарила свет своей улыбки, в которой отражалось как всегда так много разного… и ласка, и тепло. И доброта, и капелька лукавства, невинного, и радость, и приязнь. И всё очарование девичье, какое только существует в мире. Неожиданно её глазки озорно заблестели.

— Ну всё, Рун, сейчас я буду колдовать, держи меня, — заявила она, отстраняясь. Поднялась на ножки, воспарила, а сама так и светится.

— Сейчас? — с недоумением молвил Рун, поднимаясь вслед за ней. — Всегда под вечер вроде раньше было.

— А сегодня будет рано, — рассмеялась Лала.

Он придерживал её за талию, а она творила чары, взмахивая ручкой. Раз, и всякая травинка и всякий листик зазеленели ярче, точно изумрудные. Раз, и деревья вокруг разукрасились разноцветными лентами и шарами. Раз, и вода в ручье зажурчала музыкой, из ручья высунули головы рыбки в шляпах и запели. Раз, и лес засверкал алмазным блеском. Воздух стал мягче и наполнился благоуханиями. Ещё взмах, и на Лале появилось пышное белое плате, а на Руне богатые дворянские одежды. Лала повернулась к нему, сияя, словно солнышко, обняла его за шею. Их лица опять оказалось совсем рядом.

— Я всё. Красиво, правда? — счастливо выдохнула она.

— Да. Рисковая ты девушка. Не побоялась нас переодеть. А если б мы остались нагишом? Вот это был бы праздник, — улыбнулся Рун.

— Ах, котик, я сейчас так воодушевлена. Что всё само собой выходит. Магия творится вдохновенно. Легко. Я не боялась. Даже не думала об этом.

— Тебе очень идёт. Свадебное платье, — искренне с восхищением произнёс Рун.

— Милый, это не подвенечное. Это бальное, — объяснила Лала довольно. — Есть разница. Здесь нет фаты, к примеру.

— Понятно. Всё равно ты в нём прекрасна. Моя красавица.

— Ты тоже. В таком наряде прямо принц.

— Ну да, не отличить, — усмехнулся Рун. — Лала, а эта одежда насовсем? Мне всё-таки хотелось бы потом вернуть свою.

— Рун, эта магия рассеется ровно в три часа ночи.

— А когда она рассеется, моя старая одежда окажется на мне?

— Ой, Рун. Я не знаю. Наверное.

— Наверное?!! — оторопел Рун.

— Ну, заинька, я не подумала об этом. Я не знаю. Должно всё стать как раньше. Наверное.

— О боже, Лала! С тобою не соскучишься, — добродушно покачал он головой.

— Так ты не сердишься? — состроила Лала жалостливую виноватую гримаску.

— Нет. Я счастлив. Когда ты рядом.

— Рун, давай договоримся, — её личико стало очень серьезным. — Дай мне слово, что ежели одежда все же не вернётся… ежели ты проснёшься, а я ещё сплю, и… без всего. Ты сразу же глаза закроешь накрепко. И не посмотришь на меня. Хоть я и не смогу узнать, смотрел ты или нет. Ладно? Разбудишь меня с закрытыми глазами. И станешь ждать, пока я не скажу.

— Лала, но я-то тоже буду без одежды, — напомнил Рун со значением.

— Ой! — она покраснела.

— Придётся нам не спать до трёх часов, — поделился мыслью он. — Чтоб сразу с этим как-то разобраться.

— Придётся, — улыбнулась Лала.

— Лала.

— Что?

— Можно пригласить тебя на танец?

— Но ты же не умеешь, Рун, — удивилась она.

— А ты мне будешь говорить, что делать. Пусть выйдет неуклюже. Но всё же получится, что мы как будто танцевали. В этот день. В наш праздник.

Глазки у Лалы снова озарились восторгом.

— Столько подарков сегодня! Какая я счастливая! Спасибо, любимый!

Она поцеловала его в щёчку.

Через три дня они продолжили путь. Рун не жалел о потерянном времени. Ну как жалеть, когда перед глазами всё время сияние абсолютно счастливой девушки. Фея объятий, проведшая в объятьях трое суток, это зрелище, которое сложно описать словами. Так и лучится, так и светится, и напевает своё милое незатейливое «ла-ла-ла», и радуется всему и всем, каждой букашке, каждой травинке. Ну и конечно дарит много тепла и ласки тому, кто в ней счастье пробуждает, своему кавалеру. Без улыбки на неё смотреть невозможно, не испытывать самому счастья, заражаясь оным от неё, нереалистично. Настроение у обоих было лучше некуда, буквально некуда. Но если Лала пребывала в полной беспечности, у Руна на лице порой проскальзывала озабоченность.

— Что это ты, мой львёнок, временами как будто и не со мной? — полюбопытствовала Лала, в конце концов обратив внимание на его состояние.

— Да вот, думаю, как начать разговор, — признался он.

— Ну уж начни как-нибудь, котик, не робей. Прямо заинтриговал меня, — разулыбалась Лала. — Замуж хочешь снова позвать?

— Нет.

— Не хочешь звать? — иронично подивилась она.

— А ты хочешь, чтоб позвал?

— Это приятно.

— А выслушивать отказ приятно, как ты считаешь? — с весёлым укором спросил он.