Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Наивная ты, Лала. Я же это при тебе делал, — весело покачал головой Рун. — Ты мне нравишься, я сделаю всё, чтобы тебе приятно было. Я знал, что тебе будет приятно помочь этому дедушке. Помог бы я ему, коли тебя не было бы рядом? Большой вопрос. Тут даже вот какая штука. Я, красавица моя, привык, что ко мне плохо относятся. Подойди я в своей деревне к кому-нибудь плачущему выяснить, что случилось, он бы меня послал тут же, очень далеко, и тем всё бы и закончилось. Поэтому я боюсь к людям приставать. Может не решился бы подойти к этому старичку. Просто ожидал бы, что пошлёт. Это трудно в себе перебороть.

— Заинька, всё это для меня не важно. Причины. Я чувствую, что ты имеешь право на чудо. Дело не только в тебе. Это очень важно для феи. Это то самое, что нам так ценно, чего жаждут наши сердечки. Найти того, кто сотворил добро бескорыстно, и вознаградить. Я должна тебя сейчас вознаградить. Хочешь, загадай желание. За жертву, значит за жертву.

Рун аж слегка растерялся. И от услышанного, и от того, как это было сказано. Столько в её голоске было искренности и чего-то… глубоко трогательного. Столько доверия. И ведь понятно, что жертва для неё не пустяк. Самое дорогое готова отдать. Вот так, от всей души. Он вздохнул, ощущая в груди переполненность чувствами светлыми.

— Хочу твоих объятий. Это будет лучшая награда для меня.

— Чтож, так тому и быть, — разулыбалась Лала с теплотой.

Она подлетела вплотную, опустилась на ножки и замерла в ожидании.

— Нет, хочу чтобы ты сама обняла, — молвил он не без юмора.

Лала одарила его лукавым взглядом, и обхватила за шею.

— Вот так хорошо, мой дорогой?

— Ага, — он взял её за талию и притянул к себе.

Она смотрела с нежностью на него, он на неё. Глаза в глаза. И это длилось и длилось, и не хотелось чтобы закончилось. Вдруг Лале на щёчки обильно прилила краска.

— Ого. Чего это ты покраснела? — по-доброму поинтересовался Рун.

— Ничего. Прижал так плотно. Животик к животику, — буркнула она сконфуженно.

— Прости, — повинился он мирным тоном, отпуская её.

— Ты, Рун, простодушный, — улыбнулась Лала. — И помыслы твои невинны. Ребёнок ты ещё. Твоё сердечко бьётся радостно. В подобные минуты. Вот если б напряжённо застучало, тогда бы был мне повод волноваться. А так… ладно уж. Наслаждайся своей наградой.

Он опять притянул её, довольный, прижав к себе, что у неё аж спинка выгнулась немного. Они смотрели и смотрели друг на друга. Их лица, их губы разделяли сантиметры. Между любыми другими влюблёнными сейчас неизбежно бы случился поцелуй. Лала снова стала пунцовой.

— Чего ты всё краснеешь, красавица? — ласково поиронизировал Рун.

— Ничего. Не целуй меня, Рун, — попросила она мягко, смущённо и как будто чуточку с испугом.

— Не. Ни за что, — заверил он.

В глазках Лалы вспыхнуло удивление.

— Ишь ты какой! «Ни за что», — передразнила его она возмущённым голоском.

— Ни за что не обижу, — поправился он.

— Ну… может я не так уж и обижусь, — тихо произнесла Лала, посмотрев на него как-то особенно беззащитно. — Но всё равно не надо.

— Хорошо, — пообещал Рун, улыбнувшись. Вдруг слегка прогнулся назад, оторвав её ножки от земли, и рассмеялся. — А вот так можно?

Он обернулся вокруг себя, словно кружа её в танце.

— Да пожалуйста, — весело молвила Лала. И вдруг озарилась идеей. — Заинька, давай уж танцевать, раз начал. По-настоящему.

— Прямо здесь?

— Прямо здесь. Всё равно никто не видит.

— Не очень-то у меня выходит с танцами.

— Ну и что. Отпусти меня и пригласи, как полагается.

Рун тут же опустил её на ножки, отшагнул, сделал серьёзное лицо, выпрямил спину в горделивую осанку, выполнил учтивый поклон одной головой, точно аристократ на приёме. Лала присела в изящном воздушном реверансе, обдав его исполненным очарования взглядом дивных очей. Он протянул ей руку, она положила свои пальчики на его ладонь, другой рукой он взялся за её талию. И Лала тут же засияла точно солнышко.

— Ну вот, очень даже недурно, — похвалила она. — Ох, Рун, а ведь это тоже очень романтично. Идёт народ вокруг, в спокойствии степенном и думах о делах, как будто нас и нет, а мы танцуем, словно в целом мире одни, и словно в городке одни, не замечая ничего вокруг, глаза друг дружки только замечая. Это волшебно просто. Так чудесно. Давай, теперь попробуй меня вести, как я тебя учила.

Был полдень, летнее солнце пылало в вышине, ярко освещая стены домов, чирикали воробьи жизнелюбиво, купаясь в мелких лужицах, бегали мальчишки, играя, шёл взрослый люд куда-то, мужчины и женщины, кто молча, кто ведя беседы. И ни единая душа ни обращала никакого внимания на странную пару, выбивающуюся из этого общего привычного размеренного течения жизни. Двое танцевали на главной городской площади, растворившись в друг друге. Юноша и фея. Рун и Лала. Всадник проехал мимо них неторопливым шагом, вдруг встрепенулся, несколько озадаченный, потому что лошадь принялась ритмично покачивать головой, будто под музыку. А потом перестала, и он успокоился, снова погрузившись в свою тусклую лишённую чудес обыденность.

Рун и Лала, держась за руки, неторопливо передвигались в сторону базара. Он шёл, она летела, а личико так и лучится счастьем безудержным.

— Вот это сияешь, — покачал головой Рун умилённо.

— Счастлива, — поведала она, улыбаясь.

— Я тоже. На тебя поглядишь, и душа поёт.

— И у меня поёт, суженый мой. И радуется. Всему. Особенно, что ты такой хороший и так ей нравишься. Поёт-поёт, не смолкает.

— Надо почаще с тобой танцевать. Если так можно назвать мои потуги, — проронил Рун. — Благо, тебе ноги нельзя оттоптать, удобно.

— Ты в общем-то делаешь кое-какие успехи, котик, — похвалила его Лала. — Разница большая с тем, что было раньше.

— Уже готов для балов с феями? — усмехнулся он.

— Для балов может и нет, — ласково посмотрела она на него. — А чтобы нам иногда танцевать, даря приятные мгновения друг дружке, вполне себе да.

— Между прочим, ты мне обещала ножками походить, — напомнил Рун.

— Ой, правда. Тогда стой.

— Зачем?

— Затем. Это же надо наблюдать со стороны. Я буду прохаживаться, а ты любуйся.

— Ладно.

Лала опустилась с крыльев наземь, пошла от него вперёд. Рун так и застыл, взирая на сие действо как заворожённый. Лала вышагивала с плавной девичьей грацией, шажочек за шажочком переставляя изящные ножки. Отдалилась шагов на двадцать, затем повернула обратно. Вернулась к нему, подошла вплотную, и застыла на месте, глядя озорно, очень довольная.

— И всё что ли? — выразил недоумённое разочарование он. — Мне мало.

— Ну, милый, обними меня, — попросила Лала. — Я прямо вижу, как ты запылал. Должна же я насладиться плодами своих хождений.