Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Дедуль, прости, что ночью беспокою, — повинился он полушёпотом. — Со мной такое происходит! Много разного. С тех пор как встретил Лалу. Вот и по кладбищам хожу ночами. Ради доброго дела, ты не сомневайся. Я бы тут с тобой посидел, но боюсь засну, или увидит кто. Худое подумают. Покойся с миром.

Он ещё раз сотворил знак поминовения. Присутствие рядом дедушки придавало уверенности. Пусть и усопший, но самый родной человек. Будто и не один здесь находишься. Немного полегче стало как-то. Теперь ему надо было отыскать могилу мельника. Дело на первый взгляд крайне непростое. Если не сказать, невыполнимое. Тут и при свете дня попробуй разберись, где кто чужие лежат. А уж в потёмках тем более. Но с мельником, слава богам, всё иначе. В соответствии с местными традициями на могилках допускается ставить разное. Наиболее характерно для деревни — три столбика, символизирующие главных богов. Однако можно и один столбик, с лицами идолов с трёх сторон, и плиту с изображениями идолов и надписью с именем усопшего. Семья мельника зажиточная, своих хоронят с помпой. Не поскупились на плиту главе семейства. Плит на деревенском кладбище раз-два и обчёлся, кому были поставлены, все хорошо знают, к тому же Рун умел читать. Он бродил средь могил, выискивая во тьме плиты. Ориентироваться ночью тяжелее, видно недалеко. Нашёл одну. Нет, не та. Нашёл другую, и эта не она. Вдали снова тоскливо провыл волк. Рун снова вздрогнул. Вздохнул тяжело. Продолжил брожение, заприметил ещё одну плиту. Приблизился к ней, и обнаружил, что его поиски завершены. Старого мельника кто не знал. Недавно ж помер, год назад примерно. Плита у него красивая, пусть и деревянная, не из керамики, как ставят для своих усопших купцы да мелкие дворяне, и уж тем более не камень, не мрамор, и не металл с позолотой, как у высшей аристократии. Но и имя вырезано вычурными фигурными буковками, и идолы умело, и даже картинка мельницы есть. Узорами да рунами расписано по периметру. Делал хороший мастер. Выстрогано из цельного куска дерева доброй породы, не скоро сгниёт.

Когда ищешь то, чего не жаждешь найти, успех в поисках всегда приносит некоторое разочарование. Сколько-то времени Рун стоял на месте в нерешительности, собираясь с духом. Теперь уж ему так мирно казалось на кладбище. Тишина и покой. Ну зачем вызвать какого-то призрака? Хотя тот может и не явится, есть надежда. Тогда останется лишь попросить мельника над могилкой не мешать искать клад. И свободен. Рун достал из кармана веточку от Тано. Положил прямо перед плитой. За спиной ему почудился шум. Он быстро обернулся, напряжённо вглядываясь во тьму. Постоял, замерев, слушая звуки ночи. Но нет, всё было спокойно. Он снова обратился лицом к могиле, вздохнул несколько раз глубоко, пытаясь прогнать страх, и затем произнёс негромко, но как можно более твёрдо и уверенно, как учила Лала:

— Дух дедушки мельника Оруга, если ты здесь и слышишь меня, проявись передо мной.

Ничего не произошло. Рун ждал, терзаемый сразу двумя прямо противоположными надеждами — что получится, и что не получится, а заодно мыслью, нужно ли пробовать повторно, если не получится. Решил, надо пытаться, а то стыдно будет перед Лалой. И она расстроится, коли волшебство её не сработает. Уже было собрался ещё раз произнести те же слова. Как вдруг почувствовал, будто кто-то есть позади него совсем рядом, шагах в нескольких, а по спине у него повеяло могильным холодком. Он с искажённым от страха лицом медленно повернулся, мечтая никого не увидеть. Но мечтам его не суждено было сбыться. Дух дедушки-мельника, полупрозрачный, сияющий синим светом, в похоронных одежах, взирал на него равнодушно холодным взглядом, паря над землёй, почти касаясь её ногами.

— Кто смеет нарушать мой покой?! — грозно провещал дух заунывным голосом.

Руна прошиб холодный пот, ноги сделались ватными и мгновенно пересохло во рту. Первой его мыслью было убежать, но тело предательски оцепенело.

— Э… э… это я, — проговорил он, заикаясь.

— Кто «я»? — всё так же заунывно растягивая слова, требовательно поинтересовался дух.

— Р… Рун.

Дух подлетел к нему вплотную, вгляделся пристально.

— Эй, парень, ты что, обделался? — совершенно спокойно и даже участливо спросил он вдруг без всяких заунывных интонаций.

— Н… нет. Но почти, — ответил Рун с трудом.

— Пошутил я, не бойся, — очень мирно сказал дух. — Забавно просто, не удержался. Уж так вы боитесь мёртвых. Извини. Кто ты такой-то хоть? Лицо вроде знакомое. И имя. А не пойму никак.

— Я Р… Рун. На краю деревни живу. С бабулей. Ида её звать, — напомнил Рун, пытаясь хоть сколько-то взять себя в руки. Пот по его спине так и тёк.

— А, точно, — обрадовано кивнул призрак. — Забывать уже стал. Лица некоторые. Да и подрос ты с моей смерти. Это ты меня пробудил?

— Ну… да, — подтвердил Рун неуверенно.

— Хм. Тебя дураком считали все. Вроде. А ты вон на что способен оказывается, — подивился дух.

— Да это просто дар магический. Временный. Это не моё волшебство. Дали. На одну ночь.

— И зачем ты меня пробудил, если не секрет?

— Семья ваша хочет клад найти. Что вы зарыли, — поведал Рун. — А не выходит. Даже с помощью магии. Решили, ваш дух… вы не упокоились, и мешаете отыскать.

— Надо же! — одобрительно произнёс дух. — Упорные. Всё ищут, не сдаются. Даже меня нашли как пробудить. Уважаю. Да ты присядь что ли. Хоть на могилку мою. А то бледный такой, как бы не упал ненароком.

Рун послушался, медленно, чтобы не потерять равновесие из-за плохо повинующегося тела, опустился на могильный холмик. Дух мельника сел рядом.

— Знаешь, почему я не обрёл покой? — с грустью промолвил он.

Рун отрицательно покачал головой.

— Как раз из-за денег этих проклятых.

— А эти деньги что, прокляты? — испуганно посмотрел на него Рун.

— Нет, я проклят из-за них. Ну, как бы проклят. Упокоиться не могу. Поэтому они считай как проклятье для меня. Тяжело быть неупокоенным. Дел никаких нет, и всё время точно в полудрёме. Ни одной мысли в голове. Просто маешься, и всё. День изо дня, ночь из ночи. Месяц из месяца. И всё на этом кладбище, тянет к своему праху. Мёртвому нечего делать на земле. Покоя хочется. Безумно. Это натуральный ад. Мучение. Тягучее и бесконечное.

Он вздохнул.

— Сейчас, пробужденному, всё полегче, нет такой маяты, особенно когда рядом кто-то и можно поговорить. Ты надолго меня пробудил? Это временно?

— До первых петухов, — извиняющимся тоном сообщил Рун. — Если не развеивать.

— Не развеивай, ладно, Рун? — с тоской попросил дух старого мельника. — Отдохну хоть от маяты.

— Ладно, — пообещал Рун.

— Ты добрый малый, — благодарно заметил дух. — Так чего же ты от меня хочешь, молодой человек?

— Чтоб деньги не мешали найти. Ну и если можно, помочь вам упокоиться. Если есть способ.