Антон Демченко - Пепельный рассвет

— То была необходимость! — хмуро буркнул Трогар. — Отец Тон настаивал на немедленной доставке ходока Мида в его епархию, а вы, как сказал предстоятель Иммар, на такую поездку никак не согласились бы. Вот и пришлось…

— Ну да, — я коротко хохотнул. — Замечательное оправдание, так и слышу его из уст инквизитора Тона, дескать, ты бы, ходок, всё равно не согласился провести остаток жизни в качестве моего подопытного, вот и пришлось тебя в камере моего замка запереть. Дебильная логика, не находишь, уважаемый?

— Не станет его преосвященство до такого опускаться, — упрямо прогудел слуга. — Ни за что не станет.

— Рад, что ты питаешь такую веру в князей Церкви, — покивал я. — Но, увы, разделить её, я не готов. Так что, извини, Трогар, в дальнеший путь ваш караван уйдёт без меня.

— Сударь Мид… — начал было мойй собеседник, но схлопотал по темечку и отключился. Вот и ладненько.

И вновь бег по пересечённой местности, с грузом за спиной. Честное слово, был бы я обычным человеком, чёрта с два бы смог пилить по перелеску с такой тяжестью, словно паровоз по рельсам. А так, ничего, даже не запыхался, лишь сбавил скорость, когда вышел к лагерю, чтоб не споткнуться о какое-нибудь укатившееся с подстилки, храпящее тело. А такие были. Пара человек, но всё же…

Долго раздумывать над дальнейшими действиями, я не стал. Поправил кляп, которым заткнул рот своей ноши на случай, если та внезапно придёт в себя, поднял крышку своего "гроба", да затянув потуже шнуры, связывавшие Трогара, закинул его на своё место. Глядишь, повезёт, покатается вместо меня. Вернул на место крышку, постаравшись покрепче прижать её к домовине, и, отыскав на дне повозки, действительно валявшиеся там мешки, наскоро их перебрал. Убедившись, что не ошибся сам, и не был обманут слугой предстоятеля Горного Дома, я нацепил на себя уже ставшую привычной амуницию, сложил скарб из двух мешков в один, принайтовал его к рюкзаку, и, закинув его себе на плечи, попёр прочь от лагеря. На этот раз, в другую сторону… к Горному. К счастью, за прошедший день караван проделал не такой уж большой путь, так что, хорошенько разогнавшись, я имел все шансы добраться до города ещё до рассвета. И ведь получилось, благо, сейчас этот путь я проделал, можно сказать, налегке. Всё же, весь мой скарб весил вдвое меньше, чем Лия, которую, не так давно, мне довелось нести от лагеря работорговцев до города.

Задерживаться в епархии отца Иммара я не намеревался, хотел лишь объясниться с Димом, а потом слинять прочь из этих мест. В конце концов, свет клином не сошёлся на Приграничье и Пустошах. Денег у меня навалом, можно и по империи прогуляться… туристом!

Барон встретил меня с явным удивлением, но радушно. Вот только ожидаемой поддержки во время рассказа о своей "поездке" на встречу с инквизитором, я от него не получил.

— Конечно, отец Иммар поступил дурно, — протянул Дим. — Но с другой стороны, тебе и впрямь нечего опасаться его преосвященства. Перед законом и Светом, как правильно заметил Трогар, ты абсолютно чист, а значит, никаких претензий у отца Тона быть не может, про насильное задержание я вообще молчу. Это нонсенс, Мид!

Я не выдержал. Сорвался и в голос, с чувством высказал всё, что думаю об этой "святой" вере в непогрешимость церковников. И ладно бы, Трогар! Слуга святого отца, ему по должности положено начальство пиарить, но Дим-то!

Барон слушал молча. Нет, действительно, пока я разорялся, он ни слова не проронил, а как выдохся… встал мой друг с кресла, звякнул в колоколец и, как только в гостиную вошёл Гилд, указал ему на меня.

— Сударь Мид покидает наш дом и больше сюда не вернётся, проводи его до ворот, будь любезен, — и сам шагнул на выход. Мажордом смерил меня презрительным взглядом и замер у двери. Ещё и распахнул её пошире. Понятно.

— Барон, два слова напоследок, если позволите, — я глубоко вздохнул. Замер на полушаге друг мой… бывший, нехотя развернулся, ждёт. Ладно, мне не трудно, сам подойду.

Оказавшись в двух шагах от Дима, посмотрел на него, стоит статуй с мордой каменной, куда-то поверх моего левого уха взгляд вперил. И что такому доказывать? Как? И, главное, зачем? Да чёрт с ним, фанатиком хреновым!

— Держи, барон Гумп, хорошее владение будет, ни одна тварь не пролезет, — вынул я из кармана пропуск в убежище, да и напялил сходу ему на шею. И ведь сработало! Сверкнул золотыми разводами ключ, принимая нового хозяина. Не зря я, значит, почти полгода его исследовал, снял-таки эту долбанную привязку. О, смотрю, в глазах Дима чего-то засветилось непонятное, недоумевающее-недоверчивое. Ожил, егерь бывший. — Позвольте пройти, барон.

Дим на автомате подвинулся, а сам в руках пропуск сжимает. Ага, глазам своим не верит, пошчупать надо. Ну, щупай-щупай, а я пойду… по холодку. Но не успел и десятка шагов по внутреннему двору сделать, как услышал торопливый стук каблуков за спиной. Обернулся, Лийка в объятия так и влетела. Поцеловала в щёку, "прощай" шепнула, да вывернувшись из кольца моих рук, из виду исчезла. Ну, хоть она на меня зла не держит, и то славно.

Вышел я за ворота, вдохнул горный воздух, глубоко-глубоко, полюбовался на синеющее над головой небо, без единого облачка, да и двинулся в торговые ряды, к отъезду готовиться. Вот так, хотел по империи погулять? Ну и гуляй, бродяга. Ныне тебя здесь ничто не держит. Вообще.

Обычно, ходоки-егеря, если уж обзаводятся скакунами, то стараются брать либо быстроходов, либо тяжей, но последних реже… Всем хороши быстроходные скакуны. Резвые, выносливые, но в Пустошах они — добыча. Серьёзные же тяжеловозы, пригодные для работы в приграничье высокую скорость хода держать не могут, зато груза утащат много, да и идти способны, чуть ли не сутками, но самое главное, что тяжи могут за себя в Пустошах постоять, поскольку сами той же породы, то есть искажённые твари, прирученные дрессировщиками. Точнее, усмирённые. И как всякие исчадия тёмных земель, эти животинки предпочитают мясную диету, а жрут они много. Нет ничего удивительного в том, что на покупку подобного "транспорта" не всякий ходок раскошелится. В основном, подобными животными обзаводятся рейдеры, или "охотники", специализирующиеся на добыче крупных тварей, которых и после разделки и избавления от всего ненужного, на своём горбу не утащишь. Вот, прокручивая эту информацию и стоял я на рынке, перед загоном, посматривая то на тонконогого дарагонца, невесть какими путями занесённого в эти места, то на тяжа, необычного для тёмных тварей, серого окраса. Ширококостного, блестящего мелкими змеиными "чешуйками", то и дело вспыхивающими то тут, то там. Скосил зверь на меня лиловый глаз, да вздёрнув губу, лязгнул солидным набором мощных клыков. Такие, не только мясо, они и кости в труху перемелят.