Антон Демченко - Пепельный рассвет

— Что вы хотите? — буркнул священник, пожалуй, впервые за всё недолгое время совместного путешествия, осознав, что его пребывание при экспедиции, а не в её составе, вовсе не даёт представителю Церкви неких ожидаемых им привилегий.

— Я? — деланно удивлённо произнёс Риман. — Ровным счётом ничего… сверх оговоренного сотрудничества и всемерной поддержки, которую обещал нам Его преосвященство, волю которого вы должны исполнять.

Если ещё пять минут назад отец Торан видел в командире экспедиции лишь недалёкого служаку, то теперь… теперь он был вынужден пересмотреть мнение, сложившееся у него за два дня совместного похода по Пустошам. Риман оказался не только толковым и жёстким командиром, держащим в ежовых рукавицах, как своих собственных людей, так и нанятых проводников-ходоков, но и весьма наглой личностью, не испытывающей ровным счётом никакого пиетета перед Церковью. По крайней мере, перед одним конкретным её представителем. Это стоило учесть… и доложить. Всё же, Его преосвященство не просто так отрядил в этот маленький поход именно Торана. Чем-то заинтересовала протопресвитера и сама экспедиция и люди в ней участвующие.

— Вы, действительно, считаете, что стоит тревожить ваше командование и Его преосвященство таким… недоразумением? — медленно, взвешивая каждое слово, проговорил священник, успев подметить острый взгляд, брошенный в его сторону собеседником.

— Недоразумением? — словно покатав на языке это слово, Риман качнул головой. — Недоразумения, и впрямь, не стоят того, чтобы доносить о них начальству. Командир — человек занятой, ему с каждой мелочью разбираться недосуг.

— Вот-вот, и я о том же, — подхватил отец Торан.

— А было ли недоразумение, святой отец? — всё тем же спокойным тоном произнёс командир экспедиции. — По-моему, дело обстояло несколько иначе. Я ведь ещё до выхода из Горного довёл до всех участников похода информацию о необходимости оставить в городе все светлые амулеты и, по совету ходоков, приказал вам ни в коем случае не призывать Свет в помощь, во время нахождения в Пустошах. Но не прошло и четырёх суток, как вы нарушили мой приказ, да ещё и довели дело до ссоры. Ходоки — люди свободолюбивые, их и так непросто держать в повиновении. Вы же, одним своим "выступлением" умудрились не только настроить их против себя, но и слили в отхожую яму все мои усилия по притирке ходоков и моих людей. Они-то, в большинстве своём, выходцы из центральных провинций, и ваше слово в их глазах весит куда больше, чем утверждения каких-то "наёмников". В результате, неделя трудов насмарку. И всё из-за одного очень своевольного священника, посчитавшего себя опытнее и умелее, чем люди, что не один десяток лет промышляют в этих местах.

— Недоразумение, недопонимание, — священник развёл руками. — Я, видите ли, больше учёный, человек совершенно не военный, беспрекословное подчинение приказам для меня внове, потому и посчитал ваш запрет воззваний к Свету, лишь заботой о надлежащей скрытности во время похода. Учитывая же собственные умения и знания, я был абсолютно уверен в своей способности скрыть от тёмных тварей любой из известных мне ритуалов. А уж такой простой, как "Познание места", и вовсе не должен был стать проблемой. Кстати, как показал ритуал, под холмом действительно находится довольно большое упорядоченное пространство, в котором чувствуются лёгкие эманации Тьмы. Я бы даже сказал, легчайшие следы её присутствия. Полагаю, искажения не обошли стороной это место, несмотря на его изоляцию от внешней среды.

— Информация, конечно, интересная и полезная для нашей миссии, но… — Риман кивнул и, сделав кроткую, но весьма выразительную паузу, договорил: — Святой отец, коль вы теперь знаете, чем может обернуться неисполнение моих указаний, впредь будьте любезны извещать о ваших затеях заранее.

— Обещаю, сударь Риман, — склонил голову священник. Отступить, ведь не значит, проиграть, не так ли? — Обещаю, что буду осмотрительнее и постараюсь не допустить повторения подобных эксцессов.

— Я рад, что мы смогли уладить это… недоразумение к обоюдному удовольствию, — откликнулся собеседник святого отца и, едва заметно кивнув, поднялся на ноги. — Спокойной вам ночи, отец Торан.

— И вам, сударь Риман. И вам, — пробормотал священник, провожая взглядом удаляющуюся прочь фигуру командира экспедиции.

Новость, выуженная мною из подслушанного ночного разговора между командиром отряда и святым отцом, несколько разочаровала. Я надеялся, что принятая мною, "чёрная благодать" уже начала выдыхаться, а оказалось… И ведь, если судить по замедлившимся темпам развития тела, я прав! Но, тем не менее, священнику хватило одного, простейшего, по его словам, ритуала, чтобы засечь эманации Тьмы под холмом, ставшим моим домом. А это значит, что появись я в своём нынешнем состоянии поблизости от любого храма, и меня спалят без всякого ритуала, сначала фигурально, а потом, скорее всего, и в самом прямом смысле этого слова. Плохо.

С такими невесёлыми мыслями, я закончил обработку добычи и завалился спать. А утром, после зарядки и завтрака, выбравшись на поверхность, чтобы понаблюдать за действиями гостей, оказался весьма обескуражен происходящим в лагере. На моих глазах, отряд разделился на две неравные части. Одна из которых, б о льшая, осталась на месте обживать лагерь, при этом совершенно не интересуясь расположенным в пещере, запертым входом в моё убежище, а вторая, меньшая часть под руководством командира банды ходоков, явно намылилась продолжить свой поход по Пустошам. Такого я как-то не ожидал. Хотя, если вспомнить давешнюю беседу Римана и отца Торана, то стоит отметить, что расстояние от Горного до этих мест, экспедиция преодолевала целых три дня, притом, что компания Дима, в своё время, добралась сюда всего за несколько часов. А значит, шли они совсем другим маршрутом, то есть, петляли по дороге сюда, как пьяный заяц. А теперь, вот, ещё и отсылают добрую треть отряда дальше вглубь Пустошей, да судя по снаряжению, не на один день. Зачем? Вывод может быть только один: база "Пятикрестника" — не основная цель их поиска… или, вообще, является лишь удобным местом для лагеря, из которого гостям сподручнее делать вылазки в Пустоши. Но последний вариант я, пожалуй, отброшу, как слишком оптимистичный. От такой радости у моей паранойи может и несварение случиться.

С таким странным заключением, я и убрался обратно в убежище, где забурился в учебный сектор и, выбросив из головы все лишние мысли, погрузился в изучение прошлого этого мира. Это не значило, что я собрался плюнуть на своих "гостей", вовсе нет. Просто подслушивать их разговоры, куда проще по вечерам, когда уставшие за день, люди предпочитают сидеть у костра и трепать языком, чем пытаться выловить обрывки коротких фраз, которыми они перебрасываются за работой, да и вечером риск нарваться на какого-нибудь востроглазого патрульного куда меньше. А после прослушивания новостей из большого мира, можно будет и на охоту выбраться. В общем, благодаря команде поисковиков, устроившейся в пещере над убежищем, мой давно устоявшийся график претерпел серьёзные изменения. Эх, как бы мне, с такой сменой режима, опять кошачьими глазками не обзавестись…