Кира Сыч - Дитя Пророчества [СИ]

— Остановись, пока еще можешь. — оборвала его головорез угрожающим голосом. — Вы все останетесь здесь. — властно распорядилась она. — Охранять мага от властей, его пленника — от него самого. То, что произойдет у причала, я полностью беру на себя.

С этими словами Канни стремительно вышла, хлопнув дверью. В библиотеке воцарилось тяжелое молчание.

— Ее глаза… — выговорил, наконец, Йошимо. — Они светились желтым!

Гаррик кивнул, с содроганием вспомнив Саревока.

— В Канни таится сила настолько могущественная, что не только другие, но и она сама не может ее обуздать. — задумчиво проговорил юноша. — Но считаться с этой силой обязаны все.

— Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. — Аномен выглядел потрясенным.

— Мы с Канни давно вместе. — заметил Гаррик. — Но и я никогда не видел эту ее сторону. Возможно, мы просто не попадали в подобную ситуацию раньше.

Священник и самурай с недоумением переглянулись.

Канни вернулась через несколько часов. Девушка молча прошла мимо своих друзей в сторону кабинета мага, и никто не рискнул встать на ее пути. Мекрат, так звали волшебника, сидел и что-то сосредоточенно писал, когда головорез размашистым шагом вошла к нему и без лишних слов швырнула в центр стола окровавленную человеческую голову. При виде столь ужасающего трофея маг вскочил как ужаленный, расширенными глазами глядя на наемницу.

— Теперь к моей награде. — отрывисто произнесла Канни, надвигаясь на Мекрата. — Я желаю получить того, кого ты удерживаешь в плену.

— Так… это все с самого начала было о нем? — пролепетал волшебник, пятясь.

— Какое теперь это имеет значение? — угрюмо заметила Канни, кивая на стол. — Могу положить рядом с этой и твою голову, если вздумаешь поторговаться или попробуешь обмануть меня.

— Нет, что ты. — Мекрат даже передернулся. — Я буду счастлив от него избавиться! Это просто вор, который проник сюда недавно. Я обезвредил его и оставил на время, пока не решу, что с ним делать. Забирай его и, надеюсь, мы больше никогда не встретимся. — он прочел заклинание и тут же исчез.

Канни лишь пожала плечами и устремилась в сторону часовни. Полудемон все еще был там, теперь он стоял, прислонившись к колонне и держась обеими руками за голову.

— И что же? Передо мной мой новый владелец? — завидев девушку, насмешливо заговорил он мелодичным низким голосом, от которого у Канни по спине побежали мурашки. — Маг освободил меня, чтобы передать другим?

— Владелец? — опешила Канни. — Нет, что ты! Мы пришли спасти тебя! — она с раздражением почувствовала, что краснеет, но ничего не могла с этим поделать.

— Но, красавица, ты ведь меня не знаешь. — насмешка в его тоне легко сменилась дружелюбной фамильярностью. — Что если я окажусь плохим другом, да и вообще неприятным типом?

— Я… тебе не верю. — засмеялась головорез, чувствуя неожиданную легкость, сродни той, что неизменно присутствовала на протяжении всего их общения с Гарриком, сближая их, хоть и не в романтическом плане.

— И правильно делаешь. — назидательно заметил полудемон. — Я ведь актер.

— Да хоть Эльминстера изображай, я же вижу дальше его дурацкой шляпы. — с улыбкой отпарировала Канни. — Ты — кто угодно, только не неприятный тип. А хороший ли ты друг, ты сам покажешь, если захочешь присоединиться к моей группе авантюристов. — добавила она лукаво.

— С удовольствием. — легко согласился актер, и Канни не удержалась от радостного жеста. — Я Хаэр’Далис, бард-воитель. — представился он.

— Меня зовут Кания. — серьезно ответила головорез. — Для друзей — просто Канни.

— Ого! — Хаэр’Далис заинтересованно поднял бровь. — Кания? По имени восьмого круга Баатора? Так ты тоже тифлинг? Оттуда родом?

— Не знаю, где я родилась. — честно призналась Канни. — А что значит тифлинг?

— Один из твоих родителей — демон? — спокойно уточнил бард.

— Не совсем. Баал. — тем же тоном ответила девушка, в этот момент почему-то ничуть не стесняясь своего происхождения.

— Это объясняет отсутствие странностей в твоем облике. — Хаэр’Далис широко улыбнулся, блеснув острыми клыками. — Но корни у нас обоих уходят в Бездну, и я чую на тебе печать рока.

— Значит, тифлинг. — усмехнулась Канни. — Впервые чувствую, что отличаюсь от других в хорошем смысле. — призналась она немного смущенно.

— Каждое дитя Планов уникально. — философски заметил бард. — И пусть жители Материального Плана это и не ценят, нам стыдиться нечего.

— Канни! — донесся в это время из коридора веселый голос Гаррика. — Твой трофей что, тебя съел? Где вы пропадаете?

— Пойдем. — сквозь смех позвала девушка. — Познакомишься с остальными.

Когда друзья покинули жилище Мекрата и снова очутились в одном из полутемных тоннелей канализации, Аномен вдруг остановился, указывая на высокую фигуру, степенно шагавшую по направлению к ним.

— Приветствую вас, сэр Келдорн. — церемонно произнес он, разглядев приблизившегося рыцаря.

— Добрый вечер, Аномен. — ответил ему пожилой паладин, покрытый боевыми шрамами и убеленный почтенными сединами. — Что привело тебя и твоих спутников в это зловещее место?

— Церковь направила нас присоединиться к вам в вашей нелегкой миссии. — ответил священник с легким поклоном.

— Пока они будут расшаркиваться по этикету, культ всему городу глаза повыкалывает. — шепнул Гаррик, и Канни зажала рот ладонью, чтобы не захохотать.

— Культ так культ. — беспечно махнул рукой Хаэр’Далис. — Только сначала мне нужно быстренько заглянуть в театр, кое-что отдать главе труппы.

— Значит, в театр. — невозмутимо согласилась Канни, разворачиваясь в сторону выхода.

Храмовники смущенно переглянулись, но Гаррик отрицательно мотнул головой, глядя Аномену в глаза. Юноша уже понял, кто теперь командует в отряде.

Театр Аскатлы располагался в тихом и красивом районе города, утопающем в зелени. Наступил вечер, и компаньоны решили воспользоваться тем, что театр делил свое здание с вполне приличной гостиницей, и немного отдохнуть. За этот вечер Хаэр’Далис окончательно покорил Канни и Гаррика. Юный бард ловил каждое слово своего более опытного коллеги, восторгаясь его беспощадным чувством юмора. Канни же молчаливо наблюдала за каждым его движением, и ее глаза тихо сияли мягким золотистым светом. Остальные компаньоны дулись, то и дело становясь объектами шуток тифлинга. Когда на город опустилась ночь, и все разошлись по своим комнатам, Йошимо, поколебавшись, постучался к Гаррику.

— Не заперто! — юноша сидел на подоконнике с трубкой в зубах. — Что ты хотел?

— Ты знаешь нашу предводительницу лучше, чем кто-либо. — осторожно начал самурай, усевшись на сундук. — Она… меняется, и я не знаю, как к этому относиться.