Екатерина Каблукова - Его чужая жена

— Пойдем! — Виконт попытался схватить жену за руку, но Дениза легко вырвалась.

— Я никуда не пойду с тобой, Тони, — отчетливо сказала она, игнорируя и слуг, и тех гостей, которые выскользнули из бального зала в надежде досмотреть бесплатное представление.

Все они столпились в дверях, словно стадо овец, во все глаза наблюдая за четой Сен-Клеров. Среди них была и хозяйка дома, впрочем, Денизе уже было все равно. Ее трясло от злости.

— Ни сейчас, ни потом я не поеду с тобой, — спокойно сказала она мужу. — Между нами все кончено!

— Кончено? — Тони расхохотался. — Это я решу, когда между нами будет все кончено! А сейчас едем домой!

— Ты пьян! — Дениза даже не пыталась сдержать отвращение. — Я не поеду с тобой!

— О да, ты предпочитаешь компанию Руперта? Ему-то ты даешь то, в чем отказываешь мне! — Тони вновь схватил жену за руку, приблизив свое лицо к ее. — Так вот, миссис Недотрога, знай, что ты оказала мне неоценимую услугу: завтра я йодам на кузена в суд! О, этот богач хорошо заплатит мне за все унижения, которым я подвергся!

Виконт слишком близко склонился к Денизе. От него пахло перегаром, и девушка с трудом сдерживала тошноту.

— Унижения? — Ее охватила ярость. — Ты сам себя унижаешь, Тони. Впрочем, что толку говорить с тобой!

Она выдернула руку и буквально побежала по подъездной аллее, стремясь в темноте ночи укрыться от оживленно перешептывающихся зрителей. Завтра даже мыши-полевки в норах будут обсуждать этот скандал. Но завтра виконтессы Сен-Клер уже не будет в Корнуи. Она сбежит с кузеном собственного мужа. Совершенно неприлично!

Дениза едва успела отскочить в сторону, когда знакомый олдсмобиль с ревом пронесся мимо, гравий взметнулся из-под колес. По тому, как он вилял, мчась по прямой аллее, виконтесса поняла, что Тони был еще пьянее, чем казалось. Девушка проводила его взглядом и вновь зашагала к спасительной темноте дороги.

— Дениза! — Руперт нагнал уже у ворот. Он подбежал, держа в руках ее накидку. — Демоны бы забрали этих баранов, столпившихся на входе!

Прохладный шелк лег на обнаженные плечи, Дениза вдруг поняла, что дрожит от злости и недавнего унижения. Она не плакала, хотя слезы так и текли из глаз, оставляя на коже мокрые дорожки. Лорд Сен-Клер выругался и прижал девушку к себе, словно укрывая от всего мира.

— Все в прошлом, — прошептал он, зарываясь лицом в ее растрепавшуюся прическу.

Страусиные перья щекотали кожу, мимо проехал экипаж, но Руперт не замечал ничего, стремясь защитить женщину, так доверчиво прижавшуюся к его груди.

— Боже, какой стыд, — всхлипнула Дениза, судорожно вцепляясь пальцами в атласные края его фрака. — Все эти заявления Тони…

— Он действительно перешел все границы. — Руперт мрачно кивнул и вдруг добавил: — Прости меня.

Дениза подняла голову и взглянула в лицо мужчины. При свете луны его зеленые глаза казались черными.

— Простить? За что?

Руперт нежно провел рукой по щеке Денизы:

— Я не сдержался. Не смог, когда он начал оскорблять тебя. Теперь скандала не избежать…

— Он все равно возникнет, когда я покину Клер-холл.

— Ты хочешь уехать? — Зеленые глаза пытливо всматривались в ее побелевшее от переживаний лицо.

— Хочу ли я? — Виконтесса усмехнулась. — Даже если бы у меня и оставались сомнения, Тони не оставил мне выбора. Я не вернусь к нему, Руперт, уже никогда не вернусь. Даже этой ночью.

— Хорошо. Тогда поедем сегодня.

Дениза покачала головой:

— Я уеду одна.

— Исключено. — Руперт сказал это так спокойно, что Дениза поняла: спорить с лордом Сен-Клером бесполезно, и ей не остается ничего другого, как подчиниться.

Она вновь прислонилась лбом к мужскому плечу, чувствуя себя защищенной от житейских невзгод.

— Вот так-то лучше, — пробурчал Руперт.

Дениза лишь улыбнулась.

Вместе они прошли к конюшне, чтобы забрать фаэтон. Кучера найти не удалось, и Руперт взял вожжи сам.

— Не будем терять время, — тихо пояснил он Денизе, когда та послушно заняла свое место.

Мелькнула мысль, что этот фаэтон, как и лошади, принадлежит Тони, но Дениза постаралась как можно скорее выкинуть это из головы.

Лошади неспешно миновали открытые настежь ворота и зашагали в темноту, оставляя позади освещенный особняк Граффалдов, все еще гудящий, словно потревоженный пчелиный улей. Вскоре и сам дом, и огни аллеи скрылись за поворотом. Теперь вокруг была лишь ночь и небо, усыпанное звездами. Дениза невольно прислонилась к плечу мужчины, сидящего рядом.

— Куда ты везешь меня? — внезапно спросила она.

— В небольшой коттедж недалеко от Реддинга. Мой камердинер снял его сегодня утром, — задумчиво отозвался Руперт, устало провел ладонью по лбу и взглянул на нее, придирчиво рассматривая смятое бальное платье.

Дениза невольно расправила юбку:

— Что-то не так?

— Да. Все мои вещи, как и твои, остались в доме. Не думаю, что сможем их забрать. А покупать новые означает привлекать ненужное внимание.

— А… Тори? Ему не причинят вреда?

— Нет. Он придет сам. Стражи всегда знают путь. — Руперт ободряюще улыбнулся.

Дениза вновь склонила голову ему на плечо, но вдруг подскочила:

— Руперт! Послушай, Тони что-то говорил про суд!

— Да, я слышал, — недовольно отозвался тот. — По всей видимости, именно поэтому кузен так старательно распускал о нас слухи — надеялся получить от меня отступные. Не думаю, что это удастся, хотя, возможно, Тони, науськиваемый своим дворецким, действительно подаст в суд.

Виконтесса вздохнула:

— Я причиняю тебе лишь неприятности…

Руперт повернулся к девушке и приподнял ей подбородок.

— Поверь, ты стоишь того, чтобы за тебя сражаться! — прошептал Сен-Клер, заглядывая Денизе в глаза.

В их темноте отражались звезды. Руперт задумчиво вглядывался, и Дениза сама потянулась к нему, желая поцеловать. Губы соприкоснулись.

Яркая вспышка буквально ослепила их, а потом раздался оглушающий грохот.

— Что за… — Лорд Сен-Клер ошеломленно замолчал, с изумлением наблюдая, как над дорогой возникает лицо огненного демона.

Дениза успела рассмотреть уродливую огненную голову, расползающуюся по ночному небу.

В следующий момент лошади тревожно заржали, шарахнулись в сторону и рванули с места в карьер, их ржание потонуло в непонятной какофонии звуков. Дениза закричала, вцепляясь руками в край фаэтона.

Чудовище ухмылялось, облизывая черные губы огненным раздвоенным языком. Раздался хохот, от которого кровь стыла в жилах.

Испуганные лошади понеслись во весь опор, уже не разбирая дороги, экипаж трясло на ухабах, шарахало из стороны в сторону.

— Попробуй успокоить коней! — прокричал Руперт, пытаясь совладать с взбесившимися от ужаса животными.