Светлана Семенова - Заоблачность. Легенда о долине Вельдогенериуса [litres]

– Вы не узнали меня, Маг Нирас? – она поднялась и подошла к нему.

– Керла? – удивился Нирас. Только сейчас он узнал это милое личико, которое часто мелькало перед его глазами во дворце. Керла была няней Одежавель, и Нирасу часто приходилось давать ей и другим девушкам советы по воспитанию маленьких принцесс. Нирас улыбнулся и протянул руки, чтобы обнять ее, но Керла отпрянула от него и снова вернулась на свое место.

– Вы, наверное, пришли помочь страждущим, Маг Нирас? – голос Керлы был холоден, а на ее лице появилось подобие улыбки, делающее ее лицо безобразным. – Поздно пришли! – не дожидаясь ответа, продолжила она. – Сегодня ушли те, что едва держались, да и эта бедняжка вот-вот испустит дух.

– Позволь мне помочь ей, Керла! – тихо произнес Маг Нирас и приблизился к умирающей. То же чувство необъяснимой тоски вновь охватило его.

– Вы уже помогли ей, Маг Нирас! – ответила Керла, и следом из ее горла вырвался звук, напоминающий то ли хохот, то ли рыдания. Маг Нирас не ответил ей. Он склонился над едва дышащим телом женщины. Трудно было определить ее возраст. Лицо ее и шея были обезображены страшными гноящимися ранами, а кожа была настолько бледной и прозрачной, что Магу Нирасу на мгновение показалось, будто она мертва. Лишь маленькая серебристая жилка, пульсирующая под кожей, говорила о том, что в этом теле еще теплится жизнь. Маг Нирас убрал русую с рыжинкой прядь с ее веснушчатого лица.

– Как ее зовут, Керла? – спросил он, но Керла не ответила. Он обернулся и увидел, что она опустила голову на колени и плечи ее вздрагивают от безмолвного рыдания.

– Одежавель жива, Керла, – тихо сказал он, и Керла подняла к нему свои заплаканные глаза, теперь она заплакала в голос, и это были уже слезы счастья. Маг Нирас подошел к ней, поднял с земли и обнял за плечи. – Малышка жива, они с Логофетом в Заоблачности, Керла. Я помогу этой несчастной, и мы с Фирном, Армариусом, Шеду и Пенатом отправимся на их поиски. Ты могла бы помочь нам.

– Я уже давно простилась с моей Одежавель, Маг Нирас! Какое счастье! – Керла никак не могла поверить в только что услышанную прекрасную новость. – Что я должна сделать? Я готова на все ради моей принцессы!

– Ты должна присмотреть за принцессой Гольманой и до утра никому не говорить, что мы покинули эти земли, – ответил Маг Нирас. Керла поднялась и, кивнув, быстро направилась к выходу. Но остановилась и посмотрела на умирающую.

– Не беспокойся за нее, Керла. С ней будет все хорошо, – поняв ее немой вопрос, сказал Маг Нирас, и Керла, кивнув, скрылась за дверью. Маг Нирас склонился над бледным лицом. Что-то непостижимое его пониманию почувствовал он, глядя на искаженные ранами черты ее лица. Он знал наверняка, что между ним и этой женщиной существует магическая связь, но понять, что связывает их, не мог. Он взял в свои руки холодную ладонь и вздрогнул. Родимое пятнышко в виде Луны на запястье несчастной заставило Мага Нираса улыбнуться.

– Лила! – прошептал он. Теперь у него не оставалось сомнений. Это была та самая пастушка из долины Гертруда. Лила была бесплодной и обратились к нему за помощью. Магам всегда было разрешено врачевать только страждущих, а бесплодие не считалось физическим недугом. Но Лила так умоляла помочь ей, что он не смог отказать и нарушил закон, запрещающий вмешиваться в природные процессы. С помощью магии он наполнил ее чрево жизненной энергией. Он никогда не делал ничего подобного и совершенно не был уверен в том, что смог помочь. С тех пор он ничего не слышал о ней и даже не знал, понесла ли эта женщина или так и не стала матерью. Маг Нирас улыбнулся. Там, в долине Гертруда, у ручья, когда он увидел горы поверженных тел воинов Амаруса, он понял, что тот, кто смог сделать такое, наделен силой, подобной ему. Но он никак не мог позволить себе думать о том, что его магическая энергия нашла в ком-то его продолжение. Нимбус – сын Лилы из долины Гертруда, выходит, он и его сын, а не потомок короля Вилфорда.

– Держись, Лила! – он положил руки на ее раны. Она вздрогнула.

– Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! – начал неистово шептать Маг Нирас. Яркий белый свет залил хижину. – Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! Арникус, э-шиге! – голос его набирал силу, и раны под его руками начали исчезать. Через несколько минут от них не осталось и следа. Яркая вспышка на мгновение озарила полумрак комнаты и исчезла, заполнив пространство легкой сиреневой дымкой. А через мгновение рассеялась и она, лишь маленькие сиреневые песчинки рассыпались по траве, устилавшей пол хижины. Дыхание Лилы стало ровным, она мирно спала. Маг Нирас убрал с ее лба непослушную прядь.

– Нам пора, Нирас! – появился на пороге Фирн. – Керла пока позаботится о принцессе Гольмане, Армариус, Шеду и Пенат уже ждут нас, – Фирн посмотрел на Лилу.

– Она проспит до полудня, Фирн. Ей больше ничего не угрожает, так что мы можем сейчас же отправляться в путь! – ответил Маг Нирас и с нежностью посмотрел на спокойное лицо спящей Лилы. Ему безумно хотелось увидеть Нимбуса, их сына, но нужно было немедленно отправляться в путь.

Глаза Анхеля постепенно привыкли к яркому свету. Размытые очертания начали приобретать четкие формы, и он увидел огромные, переливающиеся всеми цветами радуги, крылья. Они то плавно взмывали вверх, роняя разноцветные искры, то опускались вниз, создавая под собой воздушные вихри. Он посмотрел вниз, и сердце его замерло. Он не увидел земли, пространство, в котором они перемещались, не имело границ и было бескрайним.

– Таблеточку от укачивания в полетах не желаете? – донесся из-за спины знакомый голос, и Анхель быстро обернулся.

– Генри! – закричал Анхель от удивления и чуть не свалился со спины птицы. – Генри! Дружище, ты жив! Как же я рад!

– Я-то жив, а вот ты, смотрю, готов свалиться от счастья в бездну! – ответил Генри и на всякий случай перебрался к Анхелю на колени.

– О Генри! Я уже не мечтал когда-нибудь увидеть тебя! – Генри заметил, что глаза Анхеля заблестели.

– Вот только не нужно разводить сырость, друг мой! В моем возрасте такой климат категорически противопоказан! – он широко улыбнулся и изобразил согнувшегося в три погибели старика, опирающегося на сломанный кончик хвоста, как на трость. Выглядел он нелепо и забавно, но Анхель не улыбнулся.

– Что с моим отцом, Генри! – Генри ждал, что Анхель спросит его об отце, и мысленно готовился спокойно ответить на этот вопрос. Но когда настало то самое время, предательский комок образовался прямо у него в горле, и он почувствовал, как подступили слезы.