Владимир Чуринов - Лабиринт верности [СИ]

— Чудный вечер, Стург, — промурлыкала в прямом смысле этого слова незнакомка, появившаяся из бульварного сумрака, и посмотрела на него изумрудными глазами с вертикальным зрачком из-под чуть опущенных черных густых ресниц, разломив тем временем в руке небольшой синеватый финик, заставивший колыхнуться воздух вокруг них и создавший завесу невнимания к их персонам не меньше, чем на час. От нее исходило ощущение силы и легкий, металлический запах. Кровь? Железо?

— Приветствую, Бэгрис. — Реймунд остался невосприимчив к кошачьему магнетизму собеседницы, по крайней мере, внешне, — Видимо то, что ты вылезла из берлоги, означает, что я наступил на твою больную мозоль. Или ты хочешь взять меня за мои пушистые шарики?

— У тигров не бывает берлог. Они живут свободно, делая свои домом огромные территории, богатые дичью. — Мягко, но несколько обиженно произнесла Бэгрис. Он знал, почти знал, чего стоил ей этот непринужденный тон. Тигрица чего-то хотела, и Стург готовился этим воспользоваться.

— Это самцы. А самки просто таскаются за ними гаремом не меньше восьми штук и обслуживают за защиту. — Невежливо добавил Реймунд.

— Нууу, ты не совсем прав, — улыбнулась тигрица, — но можешь считать меня свободной самкой, одинокой и мечтающей о ком-то, кто ее защитит.

— Это буду не я. — Стург начинал злиться.

«На мрачные мысли наводит ситуация, когда о потребности в защите говорит существо, способное в три секунды разорвать тебя на куски. Но этого не делает. И не сделает. Я попал в точку».

— Не отвергай что-то, даже не попробовав. — Она улыбнулась, взяла Реймунда под локоть, не встретив сопротивления, и пошла с ним рядом по бульвару. — Можешь горько пожалеть.

— Риск — дело благородное. К тому же верить тебе — это не риск даже, а чистое самоубийство. — Разговор явно имел второе дно. Тигрица чего-то хотела от коллеги. Нет хуже — она что-то предлагала. И говорила… Столь нерешительно. Реймунд умел делать выводы.

— Мы так давно знакомы. И ты так плохо меня знаешь. — Промурчала Бэгрис. Судя по всему, последняя фраза Реймунда ей польстила. Она даже обвила его на ходу хвостом, начав мягко поглаживать по бедру.

— Давно ты в городе? — как бы невпопад спросил Стург. Внутренне его передернуло. Он хотел ее. А она. Она тоже испытывала похоть. Но что за похоть, он не стал бы выяснять ни за что. Возможно, она хотела отдаться ему. Возможно, выпотрошить.

— Недавно. — Небрежно ответила его спутница, по-кошачьи широко зевнула и поинтересовалась так же типа между прочим: — а как твое задание. Успешно?

— Вполне, — кисло улыбнулся Реймунд. — А ты что-то слышала о нем?

— Нет. Но зная твой стиль, могу предположить, что это был ван Курмхог. Любишь же ты взрывы. Эффектно — с придыханием закончила она, — очень эффектно. Есть чему поучиться.

«Врет. Врет и меня это даже не раздражает. Потому что так и подразумевалось. Впрочем, взрывы она тоже любит».

— Нет смысла увиливать. Нас в мире не так много. Масштаб и почерк известен и понятен для своих.

— Для своих много чего понятно. Но в первую очередь правила, конечно. — Безучастно произнесла Бэгрис, рассматривая парочку, уединившуюся на скамейке и уже раскидавшую по сторонам часть одежды. Конечно, она видела в темноте.

— Не продолжай. Правила есть правила. А знание — ценное оружие. Но ценности могут быть оружием и сами по себе, в обход правил. — Стург остановился, отстранился и облокотился на перила ограждения бульвара, глядя в раскинувшуюся почти под ногами водяную бездну, где волны в вечной борьбе с сушей накатывали на скалы, мечтая, что если не они, то хоть те, кто придут за ними через сонмы времен, все же сокрушат горделивые зубы земли.

«Чего мы оба ждем? Зачем ходим вокруг да около? Я знаю, это была ты. Ты подставляешь меня. И знаешь — предательства я не приму и не допущу. Но я жив. И ты тоже цела. Так в чем же дело? К чему этот бессмысленный диалог? К чему ты, или, вернее, твой покровитель, хотите меня склонить?»

— И все же это был ты. Само собой, надежда умирает последней. И иногда бывают совпадения. — Ладно, Реймунд. Мы еще поговорим, позже, — конец фразы Бэгрис почти прошипела. «А вот это настоящая ты, — подумал Стург, — дикая, необузданная, яростная тигрица. Туше. Мой раунд».

— Подожди.

Уходившая девушка остановилась, не поворачиваясь к Реймунду, выглянула из-за плеча, кольнула хитрым взглядом изумрудного ока.

— Что тебе известно о «Белом крыле»? — с пальца Реймунда свесился и повис над бездной амулет о восьми бриллиантовых сердечках.

Бэгрис пожала плечами:

— Звучит аппетитно.

«Стерва. Ладно, продолжим позже, значит, время есть».

Когда Стург повернулся, убирая в карман жизнь своей собеседницы, ее уже не было на темном Морском бульваре…

Он вновь пришел. Этот странный гость безумных снов Реймунда. Он приходил редко. Но от него не спасали ни заклинания, ни ловцы снов, ни крепкий алкоголь перед сном. Он вновь пришел. Он вновь хотел чего-то от Стурга. Этот вкрадчивый, теплый голос сумасшествия.

— Тебя используют, — Произнесла тьма во сне.

Они стояли посреди застывших скульптур анатомического театра, скульптур составленных из жертв Реймунда: вот толстый пират, вот надменный маг с застывшим выражением небывалого удивления на лице. Вот крысюк-кучер. Вот прекрасная девушка лет семнадцати, с серым лицом. Ее он не помнил. А вокруг пустыня, заносимые грязно-желтым тусклым песком безбрежные пространства, усеянные тысячами застывших фигур, в гротескных, театральных позах. Фигур без лиц, без истории. И вой холодного ветра, несущего песочные волны.

— Я лишь орудие, — Ответил Реймунд, рассматривая лица мертвецов. — Для того и нужен.

Он так не считал. Но ответ показался уместным.

— Ты продолжаешь утверждать вещи, которые тебе внушили, — голос разносился из тьмы, густой тени, образованной несколькими массивными телами, нависающими друг над другом. Из глубины мягким, зловещим фиолетовым светом сияли вытянутые, нечеловеческие глаза. — И если ты продолжишь верить в глупости, то рано или поздно они выработают тебя. Используют окончательно и избавятся от остатков. Как от шелухи.

— О да, — рассмеялся Стург, — Я, безусловно, должен верить ночному гостю, скрывающемуся в тенях.

Реймунд всегда считал правила Альянса честными — ты верен, ты выполняешь приказы, ты подчиняешься. За это тебе дают власть, определенного рода, могущество, деньги. Он не считал, что его используют. Вернее, полагал выгоду взаимной. Последние события поколебали его уверенность.

— Верь не мне, — рассмеялась в ответ тьма, рассмеялась беззвучно, — Верь своему чутью. Подумай сам. Это дело. Прошлое дело. Мордред. Поведение Бэгрис. Все это связано. Теперь ван Курмхог. Все это не случайно. Кто-то очень хочет тебя подставить.