Владимир Чуринов - Лабиринт верности [СИ]

Ее жизненная дорога длинной в тринадцать лет официально прервалась романом с графом де Эрдером, считается, что «страстная убийца» умерла, при невыясненных обстоятельствах, в замке графа, но проверить это в его владениях не представлялось возможным. Однако, была одна волнующая деталь — последнего любовника Бартоллы подозревали в чернокнижии, некоторые даже полагали его вампиром.

Бенедикт же вернулся в Орден, отчитался об ошибке, искупил наложенную епитимью кровавой службой, лишившись в ходе облавы на знаменитого разбойника Рене «Лиса» глаза. Через пару лет он, отправившись на очередное задание, пропал, растворившись на просторах необъятного маленького Шваркараса.

Расследование об убийстве Алана де Мелонье в Никкори-Сато завершила в пару месяцев охотница на ведьм Жанетта де Пуатье, результаты она передала в Тайную Канцелярию, скоро закрывшую дело. Жанетту же ждал добрый конь и новые подвиги, которые возможно когда-то станут материалом для совершенно другой повести. Она редко потом вспоминала о де Рано и Вульфштайне, охотница вообще быстро и легко расставалась с прошлым.

Одинокая и гордая Аделаида де Тиш все поняла, когда лейтенант де Рано так и не догнал ее в замке графини. В холодной, но быстрой карете она добралась до дома и позволила себе, заперевшись ото всех, немного порыдать в подушку. Затем поправила маккияж и вернулась к своей размеренной жизни. Слуги ничего не заметили. Через пару дней «башни» достигли слухи о смерти поэта и ученого Алана де Мелонье.

К ее чести надо сказать, Аделаида ценила иронию. В тот день, с загадочной улыбкой на устах она достала из ящика трюмо гербовое письмо и перечла, в пьсьме ее подруга — герцогиня Шелена де Морпаньяк, просила магессу об одолжении. Дело в том, что трудами некоего бессердечного повесы, в прошлом году погибла воспитанница герцогини и добрая знакомая Аделаиды. Чувствительная девушка семнадцати лет, не выдержав разлуки и бегства (почти из-под венца) великосветского негодяя, выпила в колдовской лаборатории герцогини яд, из-за которого бедняжку пришлось хоронить в закрытом, ароматизированном гробу.

В письме Шелена де Морпаньяк просила свою подругу приглядеть за исполнением одного дельца. Колдунья (и по слухам ведьма) герцогиня, облегчила один из своих многочисленных ригельвандских счетов на миллион, в блестящих двойных ригельдукатах. Золото пошло по тайным каналам прямо в загадочный Международный Альянс.

Организация обязалась в благодарность за столь щедрое пожертвование прервать жизнь одной публичной фигуры. По душу Алана де Мелонье, ожидался агент Альянса, высококлассный убийца. Так герцогиня собиралась закрыть личный счет к ублюдку, погубившему малышку Мими. Когда дело будет сделано, Шелена просила Аделаиду подтвердить смерть повесы.

Теперь де Тиш знала, как работает Международный Альянс. Впечатляюще… и мерзко. Закусив губу, магесса на особой бумаге принялась писать ответ старой подруге.

Интрижка, которую де Тиш сначала почитала романом, столь печально завершившаяся, заставили и так усталую магессу на несколько лет забыть о плотской любви с представителями противоположного, как впрочем и своего (что с ней тоже бывало) пола. Не помогло даже письмо, пришедшее через полгода после печальной дуэли, где человек, называвшийся ранее Антуаном де Ран, о пространно и многословно чужой рукой изъяснялся в своих мотивах и обстоятельствах, заставивших его так поступить, а так же сообщал о неугасшей еще любви.

Аделаида за несколько лет добровольного воздержания, сумела немало развить свои магические способности, она постигла почти все таинства магии земли, и скоро, покинув службу маркиза, стала деканом университетского факультета магии земли в Юзаце. Еще через несколько лет она стала одной из самых молодых чародеев, постигших таинства четырех стихий, и основала собственный университет «имени Разочарования» в Морпаньяке, при помощи герцогской фамилии.

О де Рано она вспомнила редко, но с завидным упорством не забывала.

Караульный Жан Пьер свалился с кинжалом в горле. Напоследок он успел подумать: «Мама, кто позаботится о маме, она же осталась одна, и не ходит…».

Следующим пал от стрелы из скрытого арбалета офицер гарнизона 6-й цитадели Генрих де Сальри. Стрела попала в глаз, мысль пришла короткая: «Долги не придется отдавать…»

С разрубленным кривой саблей лицом рухнул сержант морской пехоты Ник «Красавец»: «Дождался, не на виселицу, так под нож, ловкий сучара».

И сразу за ним пехотинец Марк с раной в животе: «Эх, Марта, Марта, не увижу я твоего белого платья. Не будем мы в старости сидеть у бережка и греть косточки. Франсика нашего сиротой родишь. Братья деньги на свадьбу разворуют, и приданое твое уволокут, эх Мммарта…».

Убийца шел по коридорам и выглядел неплохо в мундире офицера Тайной Канцелярии Ахайоса. Ладно скроенный сюртук черного сукна блестел серебряными пуговицами, а ботфорты скрипели новой кожей. Под черной треуголкой с белым плюмажем скрывались короткие волосы и чуть загнутые к низу уши. Парик с буклями давно был отброшен. В руке блестел уже успевший обагриться кровью кривой клинок из зачарованной стали.

«Где я ошибся?! Будь проклята моя поспешность. Надо было ждать выезда. Не было же никакого резона лезть в это осиное гнездо! Шестая цитадель, военная администрация, тайная канцелярия, комендатура, склады, и само собой куча охраны. Затерялся, переоделся, маршруты узнал, олух… Кто-то из посредников стучал наверняка. Чем длиннее цепь, тем больше шанс провала. Ведь знаю это, всегда твержу себе одно и тоже… Хреново, что я не Бэгрис. Влез бы ночью, перерезал бы десяток-другой охранников, как нож сквозь масло. Накрыл бы ублюдка в постели и дело в шляпе. Вот в этой, блин, треуголке… К слову о Бэгрис, не ее ли это фокусы? Чтобы собрать всех этих ребят, нужно было знать о моем визите заранее… А, стерва…».

За следующим поворотам скрывалась одна из приемных зал цитадели. Там убийцу встретил строй мушкетеров, грянул залп, все заволокло дымом. В чаду на секунду вспыхнуло синим магическое силовое поле. Амулет на шее убийцы — генератор, вспыхнул и сгорел, мощность залпа оказалась чрезмерной. Остался глубокий ожог. Помимо него прошло две пули в правую руку и одна в бок. У многих солдат в патронных сумках имелись одна-две колдовских пули-попадайки, которым магия не страшна. В чаду послышался звон стали и вопли умирающих:

«Дженни!» — свалился на пол сержант взвода не успевший даже поднять свой палаш против неестественно быстрого убийцы, разогнанного действием алхимического декокта, принятого час назад.