Владимир Чуринов - Лабиринт верности [СИ]

— Слабый разум не нуждается в закалке, равно как не нуждается в отковке и заточке — он сломается, не выдержав груза полезного насилия над собой. — Умничал толстяк, — Но не так плох в этом плане твой ум. Достаточно силен для работы над ним, и достаточно вял для различных глупых фантазий в стиле «Ах, зачем все это, а как же мораль». Что не может не радовать.

— Звучит довольно бредово, — Лениво произнес Вангли сдергивая потные перчатки. В последнее время начальник начал его утомлять.

— Не заставляй меня, пожалуйста, тебя потрошить и вывешивать на какой-нибудь площади в назидание наглецам. — Сахарным голосом произнес Гийом и смачно зажевал свои слова персиком, — И продолжай слушать.

— Да, шеф, — Фредерик вынужден был покориться еще одной продолжительной лекции.

— Что ты, по-твоему, сделал не так в прошлый раз? — Дейцмастер вопросительно ткнул в бывшего пирата полуобъеденным персиком с сочащимися соком краями и выступающей из-под волокон косточкой рисунком напоминающей человеческий мозг.

— Не оповестил вас? — Лениво предположил недоваренный сейцвер.

— Нет, — Всплеснул руками его патрон, — Ты грохнул этого ублюдка! И тем самым мы лишились материалов для допроса, ниточек для расследования, и самое главное — дополнительного рычага давления на Безумцев. В общем-то, ты все просрал, — Косточка от персика полетела в окно, задев сидевшего на нем голубя. — Но показал себя с лучшей стороны. Лихим и придурковатым. Такие качества любят короли…

— Благодарю, патрон, — Все так же лениво ответил «Стервец» и сорвал вторую перчатку, с неприязнью посмотрев на покрасневшую руку — жизнь на суше снова сделала его дубленую и просоленную кожу мягкой и гладкой.

— А меня от них тошнит, — Закончил Гийом, с притворной неприязнью взглянув на воспитуемого.

— Я это запомню, и постараюсь впредь не убивать мужиков втрое больше меня, буду гнать их до самой Цитадели, прям к вам в кабинет на допрос, пусть сами рассказывают, почему я их убить хочу. — Бывший пират был раздражен, да что там, он был просто в ярости, ему хотелось запихать второй персик Гийому в задницу и выдавить через горло косточку.

— Не ерничай, не дорос, — Мрачно и очень сухо заметил начальник Тайной Канцелярии. Затем более легким тоном продолжил, подхватывая свой гламурный веер. — Мы с тобой за последние месяцы научились заниматься политикой внутренней, и политикой внешней. Как ты думаешь, что нам осталось?

— Сходить на пару в бордель и нажраться в хлам? — С наигранной надеждой поинтересовался перегревшийся сейцвер.

— М-да, — Хлопнул себя ладонью по лбу де Маранзи, — Нет мой друг, такого никогда не произойдет, мы имеем разные представления о развлечениях. И перестань, наконец, меня злить. Ресурс терпения — вещь конечная.

— Простите, патрон. Жара и я не выспался, — Ответил чуть более бодро Фредерик.

— Отговорки. Ладно, продолжим. Кстати твои кости заросли?

— Вполне, благодарю!

— Ну и прекрасно. Значит к делу! — Дейцмастер очень гадко улыбнулся, его пухлые губы иногда умели создавать ну очень мерзкие гримасы, — Нам осталось освоить урок, очень дорого стоивший всем тайным службам мира, — Последовала драматическая пауза, чуть подпорченная тем, что воспитуемый чуть не начал клевать носом. — Гибельные силы, — увидев, что Фредерик приободрился и даже сел ровно, Гийом продолжил, — Сообщества демонологов, тайные ордена некромантов, круги ведьм, гении-одиночки, балующиеся душегубительными знаниями, и наконец…

— Хаос, — Произнес, как плюнул, Вангли. Ему вспомнился заросший ракушками остов корабля и пляж с гниющими трупами, и быстро работающие веслами матросы. Обросшие моллюсками, опутанные водорослями, гнилостно воняющие мертвяки начали вставать, как только баркас «Стервеца» и троих его напарников приблизился к берегу. Чуть позже, вечером, двое из той лодки бросились за борт корабля, а третий сошел с ума и выл дурным голосом по ночам, пока его не прирезали свои. Фредерик выжил, отдав добычу от того налета туземному чернокнижнику за спасение души.

— Ну да, ты моряк, ты хорошо понял, к чему я клоню. Именно — страшнейшая из гибельных сил, воплощенная в отвратной Секте Тысячеименного, и множестве подобных метастаз, пустившая корни даже здесь — в осененном Едином владении Шваркараса, в виде Банды Провидца. Сила, искажающая все, с чем соприкоснется, губящая души, разлагающая и искажающая тела, лишающая надежды на новое рождение, отравляющая воду, землю, камень, металл и плоть. — Вангли громко всхрапнул, — Мать твою! — Пухлый кулак обрушился на драгоценную поверхность стола.

— Да, да! — Встрепенулся сейцвер, — Губительная Пучина!

— Именно, — Сухо проговорил де Маранзи, — Они играют по другим правилам, презирают границы и условности рас и народов, владеют мрачным колдовством и нечестивой магией, а так же многотысячелетним опытом конспирации и подпольной деятельности. Если бы они не были хаотиками, — Дейцмастер рассмеялся, — То давно уже поглотили весь мир к чертям. К счастью, эти твари тоже уязвимы, и часто неорганизованны. Но не всегда. И именно таким случаем тебе предстоит заняться…

Травяной настой был терпким и бодрящим, заставлял на время забыть о жаре и духоте царившей в большей части города.

— Что вам уже известно? — Спросил невысокий черноволосый человек, сидевший напротив Вангли.

— Немного, — Бывший пират пригубил теплый напиток из глубокой, расписанной драконами и танцующими богинями пиалы. — Мы подозреваем капитана бригантины «Судьба», на него указал священник из Ордена Бога-Воителя, письмо пришло с Ильс де Парфю, зовут Бринген Лотангри, — Последовала пауза, — Не священника — капитана.

— Я понял, — Тонкие губы растянулись в еле заметной улыбке. Человек был облачен в черный шелк и черную кожу, а поскольку они сидели в темном, и выдержанном в мрачных тонах чайном зале, он почти сливался с тенями. На самом деле более чем почти — иногда силуэт напротив сейцвера тайной канцелярии начинал расплываться, ибо собеседник был представителем Банды Темных — опаснейших наемных убийц и просто наемников, владеющих особыми мистическими техниками, позволяющими им перемещаться в тенях и использовать особенное призрачное их пространство для убийств. Обычные на взгляд обывателя тени окружающего мира, — Приняты ли условия награды?

— Да, — «Стервец» кивнул, — Дейцмастер находит условия достаточно справедливыми…

— Условия не могут быть достаточно или недостаточно справедливыми. Справедливость тут ни при чем, — Спокойно и вежливо проговорил темный (так их называли в просторечье) — Они либо принимаются, либо не принимаются, этого довольно.