Надежда Федотова - Воплощение снов [СИ]

К счастью, липла оная далеко не ко всем.

— Предлагаю на ближайшие три недели обосноваться здесь, — еще раз обведя несколько осоловевшим взглядом безмолвные стеллажи, высказался Рауль. — Хотя бы на время обеда. Только в следующий раз, Натан, умерь аппетиты. Этак ведь я и в доспех к свадьбе не влезу, а расширять его нечем…

Бервик понимающе прикрыл глаза, соглашаясь и с первым, и со вторым. Потом бросил на тарелку начисто обглоданные тонкие косточки, вытер руки салфеткой, тоже откинулся на стуле и, вспомнив о недавнем посещении подвалов боевого корпуса, довольно сощурился. Да, магистр поработал на совесть! И боги, пославшие Геону три звездных дождя подряд, не поскупились на щедрый дар — добытого в митвиллском ущелье как раз хватило на три кольчужных рубашки, так что теперь можно быть спокойным не только за ее величество и его высочество, но даже и за дочь Трея эль Моури. Мерки с последней, правда, в данный момент снять не представляется возможным, невеста принца еще не покинула Даккарай, но подвенечное платье для будущей королевы уже давно сшито, можно обойтись теми же лекалами. В конечном счете, Амбер эль Моури, кажется, не склонна к полноте, а уж в Даккарае тем паче на отсутствующих разносолах не разгуляешься. Доспех для невесты будет готов как раз к ее прибытию, и граф был более чем уверен, что сядет он как влитой.

Задумчивый взгляд черных глаз Бервика скользнул по лицу принца. Амбер эль Моури… Они никогда не говорили об этом, хоть и были близкими друзьями, однако истинное отношение Рауля Норт-Ларрмайна к будущей супруге для графа не было тайной. Конечно, он не мог сказать наверняка и уж тем более прямо спросить об этом самого принца, но чутье не обманешь! Эта девушка была дорога его высочеству, и пусть сам Бервик не мог объяснить такой странный выбор, но он был одновременно и рад за друга, и искренне ему сочувствовал. Брак по любви — не лучший союз для короля. А по любви без взаимности тем более. «Не завидую я вам, ваше высочество, — подумал Бервик, — хотя, сдается мне, вы и сами того же мнения» Он протянул руку к распечатанному и уже ополовиненному винному кувшину, чтобы вновь наполнить опустевшие бокалы, но принц отрицательно качнул головой:

— Хватит, Натан. Вино отменное, не спорю, но расслабляться нам с тобой пока рано. Голову даю на отсечение, что у двери моего кабинета уже столпилась целая делегация — причем отнюдь не с пустыми руками. И с живого они с меня не слезут.

Он тяжело вздохнул. Его сиятельство, послушно отставив кувшин, чуть подался вперед.

— Ничего, ваше высочество, — ободряюще проговорил он. — Неполных три недели осталось потерпеть. Уж как-нибудь справимся!

Принц только рукой махнул. Дожить до конца декабря, судя по лицу, он не слишком рассчитывал. Бервик, скосив глаза на друга и повелителя, позволил себе улыбнуться.

— Ничего, — повторил он, — бывало и хуже! Да и Братство вот-вот соберется: утром Виджел гонца прислал, они уже в Арлаше, только Ландри дождаться осталось. Снегопад, конечно, некстати — все дороги замело, но дня через два точно будут здесь. Реальной помощи от них, само собой, никакой, но все же…

Принц улыбнулся. Да, Братство! Веселое это было время — время беззаботного детства, а потом и отрочества, когда все они были малолетними сорванцами: и он сам, и Натан, и Виджел — не по возрасту серьезный молчун с крепкими кулаками, и практичный, рассудительный Ландри, и вечно витающий в облаках Ирвин, обладавший на удивление цепкой памятью… Они были неразлучны тогда. Вместе озорничали, вместе вкушали горькие плоды справедливого возмездия, учились ездить верхом и постигать азы придворной жизни — а когда последнее совсем уж становилось невмоготу, вчетвером сводили с ума малую свиту, родню и толпу гувернеров, скрываясь от них от всех в обширных погребах королевского дворца. В один из таких дней Натан, помнится, и предложил им назваться Братством Погреба — в шутку, конечно, но название отчего-то прижилось. Сколько видели те погреба, сколько слышали! Клятвы и проклятия, шумные дружеские потасовки, громкое мальчишеское бахвальство… И каждому из них казалось, что так будет всегда. Распространенное заблуждение, хотя им, пожалуй, еще повезло: они все-таки сумели сохранить дружбу, пусть жизнь и развела их в разные стороны. Ландри, сын барона Карелла, чья семья владела большей частью Разнотравья, рано женился и покинул Мидлхейм; Виджел, старший из пяти братьев, по традиции окончил высшую школу Даккарая и вернулся домой, на северную границу, где вскоре принял от ныне покойного отца печать хранителя; Ирвин же, не скованный долгом и семейными обязательствами, в составе дипломатического корпуса отбыл в Алмару. Лишь Натан, хоть и проведший в стенах Даккарая почти пять лет, вернулся в столицу. Что ж, уже и с этим Рауль Норт-Ларрмайн мог себя поздравить.

Откуда-то из глубины архива донесся тихий протяжный скрип. Ностальгическая полуулыбка, дрожащая на губах принца, растаяла. Метнув настороженный взгляд на товарища, он медленно выпрямился, однако Бервик, чуть склонив голову и тоже напряженно внимая пыльной тишине, только неопределенно шевельнул плечом. А после, выждав несколько мгновений, быстро и коротко дважды ударил костяшками пальцев по столу. Условный знак?..

Молчаливый архив немедленно отозвался сухим покашливанием. «Кхе-кхе», тоже два раза. Лицо графа просветлело. Он поднял голову и, улыбнувшись его высочеству, вновь ударил пальцами о столешницу, теперь уже только один раз. Результат этих манипуляций последовал незамедлительно — не успел Рауль Норт-Ларрмайн сосчитать до пяти, как из-за безмолвных стеллажей напротив, не потревожив ни единой пылинки, скользнула к столу почти бесплотная серая тень. Невысокая человеческая фигура, с ног до головы закутанная в плащ, вступила в круг света единственной свечи и, почтительно склонившись перед его высочеством, застыла сизым столбиком тумана.

— Есть новости? — не глядя на нее, уточнил Бервик. Фигура выпрямилась и вновь сложилась в согласном поклоне. Из длинного рукава окутывающего ее серого одеяния на долю секунды появилась рука — такая же сизо-серая — и в протянутую ладонь графа упали два голубых ненадписанных конверта. В глазах его сиятельства промелькнуло сдержанное удовлетворение. Он бросил конверты на стол и кивнул безмолвному вестнику:

— Возвращайся на исходные.

Человек — да полно, человек ли? — снова поклонился им обоим и, отступив на шаг, растворился среди стеллажей. Чуть погодя вдалеке что-то знакомо скрипнуло — и сонный архив вновь окутала тишь.

Рауль задумчиво посмотрел на конверты. Потом на друга.

— Донесение с южной границы, ваше высочество, — поняв его невысказанный вопрос, отозвался Бервик. Вынул из верхнего ящика стола нож для писем, с тонким, узким как бритва лезвием, аккуратно снял с конвертов печати и, протянув руку, подал дары серой тени Раулю, словно подтверждая его безусловное первенство во всем. Принц, помедлив, подношение принял. Вынул из первого конверта исписанный змеящимся, изящным почерком лист, пробежал его глазами, отложил в сторону — обманка. Значит, донесение в другом конверте.