Надежда Федотова - Воплощение снов [СИ]

Мягкий, размеренный колокольный звон плыл по столице. В зарумянившихся от закатного солнца стенах храмов шла вечерняя служба — курились благовония у алтарей, облаченные в шелковые хитоны жрецы и жрицы вздымали длани над опущенными головами своей паствы, возносились молитвы к горним высям Пятого неба. Мидлхейм, благоговейно притихший, окутанный розовой дымкой вечерних сумерек, внимал голосу священного действа, вторя ему легким шелестом молодой листвы.

Королевский магистр алхимии, прикрыв глаза, стоял у распахнутого окна своей лаборатории. Губы его беззвучно шевелились. «Светлый Владыка, вершитель судеб, склоняюсь перед тобой! Даруй мне свою защиту, а с нею — мудрость, а с ней — смирение, чтобы услышать и принять волю твою… Открой сердце мое Свету и уста мои правде, изгони туман неведомого и укажи путь, мне уготованный, дабы смог я пройти его до конца. И да будет каждый камень на этом пути мне в научение, а каждый шаг — во славу твою и душе моей во благо…» Последние слова молитвы слились с последним ударом колокола, и все вокруг вновь погрузилось в тишину. Герцог эль Хаарт открыл глаза. Поднял их к бескрайнему, обведенному лилово-малиновой каймой небу, прислушался к шепоту серебристых тополей и улыбнулся. Какой дивный вечер, и весна не хуже — вокруг все цветет, а воздух уже совсем по-летнему теплый, несмотря на начало мая…

Негромкий предупредительный стук позади заставил его обернуться.

— Входите!

Дверь лаборатории приоткрылась, и через порог шагнул первый заместитель магистра алхимии. В руках у него была тощая стопка каких-то бумаг.

— Прошу прощения, ваша светлость, — склонив голову, проговорил он. — Почти пробило шесть…

— Да-да, конечно, — Кендал, вспомнив о делах насущных, отошел от окна. — Пойдемте в кабинет, я все подпишу. Что с двенадцатой лабораторией?

— Днем замеряли уровень. Боюсь, минимум до следующей недели придется держать ее опечатанной — взвесь еще не вся опала.

Первый алхимик задумчиво кивнул, вслед за придержавшим дверь заместителем покинул комнату и запер ее на ключ. Нынче он не планировал задерживаться на службе.

— Давайте, я завизирую, — кивнув на бумаги в руках помощника, сказал герцог. Уселся за стол и откинул крышку чернильницы. Заместитель с новым поклоном подал ему первый лист. Алхимик пробежал его глазами и поставил внизу свою подпись. Отложил в сторону, взял в руки второй. Прочел, подписал, склонился над третьим — и поморщился. — Опять из шестого экспериментального запрос на агрантовые змеевики? Не понимаю, откуда такой расход — мы ведь выделили им целую дюжину в середине апреля!

— Пришли в негодность, ваша светлость. Та серия неудачных экспериментов…

Магистр сдвинул брови.

— Я помню. Но и главе шестого отдела не стоит забывать, что агрант слишком дорог, чтобы крушить его в пыль почем зря. Выдайте им полдесятка, и предупредите, что до следующего месяца лимит змеевиков исчерпан, — сделав на прошении несколько пометок, он все-таки поставил внизу листа свою подпись и взял в руки следующий. Брови его взлетели кверху:- ритенское закаленное стекло? Шесть пластин пятнадцать на двадцать дюймов?! Восьмой экспериментальный решил перещеголять шестой в попытке разорить казну?..

— Меня тоже несколько удивили такие масштабы, ваша светлость, — осторожно кашлянул заместитель. — Однако руководитель восьмого отдела во главу угла ставит именно увеличение размера призмы. Те пластины, что они получили в начале весны, были на треть меньше и…

— …тоже пришли в негодность? — устало закончил за него первый алхимик. — Замечательно.

Помощник, стушевавшись, опустил глаза. Его светлость медленно покачал головой и отложил лист в сторону:

— Завтра обоих ко мне. Передайте секретарю, чтобы включил в расписание. Мы пока не нашли способ делать деньги из воздуха, и нашим экспериментаторам придется с этим смириться. Что там еще?

— Заявление на внеочередной отпуск по состоянию здоровья, — перечислил помощник, заглянув в бумаги, — ответ на запрос по поставке медных пластин из Ритены — подтвердили, отправят ближайшим караваном, плановый ремонт десятой и семнадцатой лабораторий — смета на согласование… И вот.

Последним на кипу бумаг лег плотно запечатанный коричневый конверт с двумя пересекающимися чернильными галочками в верхнем правом углу. Имени отправителя на нем не значилось.

— Пришло четверть часа назад, — добавил заместитель. — Я не решился беспокоить вас в час молитвы, ваша светлость.

Алхимик, глядя на конверт, отстраненно кивнул. Потом, помедлив, смахнул его в верхний ящик стола и одним движением подвинул к себе оставшиеся документы. Просмотрел, подписал, собрал обратно в аккуратную стопку и передал заместителю.

— Печати поставьте у секретаря и на сегодня можете быть свободны.

— Будет исполнено, ваша светлость, — склонил голову тот. — Вызвать ваш экипаж?

— Да, — думая о чем-то своем, обронил герцог. — Пускай подают… Корпус я закрою сам.

— Как пожелаете, ваша светлость. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Помощник забрал бумаги, вышел и закрыл за собой дверь кабинета. Взгляд Кендала эль Хаарта, скользнув по столу, опустился вниз и остановился на верхнем ящике справа, где лежал коричневый конверт. Послание было с острова Эйсер, от одного из верных людей, что тоже являлся алхимиком и вот уже многие годы скрытно и верно нес службу Геону на чужих берегах. Герцог, помедлив, выдвинул ящик и взял в руки письмо.

Рабовладельческие рынки Эйсера на голову превосходили даже знаменитые рынки Алмары — торговля людьми, наравне с добычей жемчуга и перламутра, была одним из столпов благосостояния острова; Геон, Данзар и Бар-Шабба еще полтора века назад отказались от рабского труда в пользу наемного, однако в той же Алмаре, равно как на боевитом Берсе, в ремесленнической Ритене и купеческом Лессине, не говоря уж о самом Эйсере, рабы до сих пор оставались востребованным товаром. Резидент Геона и сподвижник герцога эль Хаарта служил при боол-гаруе, вельможе, что ведал государственными рабами. Алхимик не из последних, на должности он состоял давно, был на хорошем счету и потому доступ в бараки невольников имел неограниченный — чем и пользовался во благо не только себе… Когда ядовитая завеса Дымки нависла над Геоном, его первый алхимик отослал предупреждение не только сыну: все те, кто работал на него под флагами других государств, получили похожие письма. Правда, резидентов не столько предупреждали, сколько инструктировали — в таких важных вопросах герцог эль Хаарт никогда не полагался только на собственные силы, а победное шествие Дымки не знало границ, обходя стороной лишь Алмару. Эйсер багровая смерть тоже не пощадила, и первыми ее жертвами стали как раз подопечные боол-гаруя, что развязало руки его алхимику: государственные рабы были слишком ценны, чтобы закрыть глаза на странную череду смертей в невольничьих бараках, которая вполне могла оказаться началом эпидемии, поэтому боол-гаруй облек своего доверенного алхимика особыми полномочиями, и тот приступил к работе — попутно отчитываясь о каждом шаге своему истинному нанимателю. Собственно, остальные резиденты герцога эль Хаарта действовали так же, но удача улыбнулась лишь одному. Впрочем, как сказать — улыбнулась?..