Джефф Уилер - Тайнознатицы Муирвуда

Он ответил ей сумрачным взглядом:

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — он криво усмехнулся. — Наверное, в Лизье, в главном аббатстве Дагомеи. Представляю, как будет возмущен мой старый альдермастон, если я уеду доучиваться в Пайзену!

— А почему не в Муирвуде? — спросила Майя.

Он покачал головой.

— Я должен стать мастоном в своей стране. Здесь я и без того загостился. Мне нужно подготовиться, чтобы принять тебя и короновать. Для меня ты уже моя королева, но церемониал все равно придется соблюсти. Обряды, традиции… — он устало помахал рукой. — Мой народ должен узнать тебя так же хорошо, как знаю тебя я. Им повезло, что ты станешь их королевой. И мне повезло.

Он уселся на каменную скамью и помолчал, затем поманил ее пальцем.

— Нам надо еще кое-что обсудить. Боюсь, я нарушил некогда данную тебе клятву.

По спине у Майи пробежал холодок.

— Что ты имеешь в виду? — севшим голосом произнесла она и встала рядом, не решаясь сесть.

Он подмигнул.

— Сложное дело… Понимаешь, я человек слова. Не спорю, от хорошей лжи правда только слаще, но все-таки она остается правдой. Помнишь, в Дагомее, когда ты попала в мои руки, я спросил, на каких условиях ты согласна стать моей женой. Ты попросила пощадить Джона Тейта и того страшненького, кишона. Кстати, напомни мне, чтобы я научил тебя вести переговоры, ладно? Ну, а я выдвинул встречные условия, о которых теперь сожалею.

Его взгляд стал серьезным.

— Я пообещал не любить тебя.

Он медленно покачал головой и поцокал языком.

— Голубка моя, эту клятву мне не сдержать. Прости меня.

Неверящим взглядом Майя смотрела на него, и насмешливая улыбка сама собой раздвинула ее губы.

— Ба-а, Финт Кольер, уж не признаетесь ли вы мне в любви?

Он попытался сохранить невозмутимый вид, но не преуспел. Протянув руки, он взял Майю за талию и усадил к себе на колени.

— Ну, раз уж я должен сказать это вслух, иди-ка сюда, чтоб мне было тебя лучше видно.

Она прижалась к нему.

— Так тебе меня видно?

Сердце стучало в ее груди, щеки горели. Она успела привыкнуть к его нежным взглядам, однако грядущее признание в любви кружило ей голову.

Он крепко обнял ее обеими руками.

— Я люблю тебя, Майя. Дорогая моя, самая любимая на свете Майя. Все это время я борюсь с искушением рискнуть всем и поцеловать тебя.

Тут он покачал головой.

— Нет, я не стану, не бойся, но мой внутренний голос говорит, что за твой поцелуй не жаль умереть. Ты — мой друг, мой товарищ, моя королева. Я должен уехать в Дагомею, но это случится не раньше, чем я пойму, что ты в безопасности. Я не доверяю твоему отцу. И ты ему не доверяй.

Она с улыбкой посмотрела в его ясные голубые глаза и почувствовала, что готова затеряться в них.

— Мое сердце принадлежит тебе, Кольер. Подозреваю, что ты украл его, еще когда я была совсем маленькой. Я часто мечтала о том дне, когда наши родители устроят нашу свадьбу.

Он привлек ее к себе.

— Какие прекрасные мечты! Мне будет больно расставаться с тобой. И ни разу не поцеловать… Но я выдержу — ради тебя, — он медленно улыбнулся. — Ты стоишь любых мук.

Она прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза. Тепло, исходящее от его кожи, заставило ее задрожать. Ей до боли захотелось поцеловать мужа, но она лишь отстранилась и провела пальцем по шраму у него под глазом.

— Откуда это у тебя? — спросила она.

Он улыбнулся.

— Это с детства, — сказал он. — Очень глупая история, если честно.

— О, уже интересно, — поддразнила его она, обвив руками его шею. — Расскажи.

— Когда я был еще маленький, то однажды залез на винные бочки. Кажется, это было в Духов день. В общем, какой-то праздник. Я стоял выше всех и очень этим гордился. А потом мне взбрело в голову, будто я могу летать. Мол, если я хорошенько в это поверю и прыгну, то взлечу наверх и все очень удивятся, особенно братишка.

Усмехнувшись, он покачал головой. Майя слушала, улыбаясь, и уже догадывалась, что было дальше.

— Ну, я и прыгнул, — вздохнул он. — На какой-то миг мне даже показалось, что я лечу.

Для пущего эффекта он помолчал, а потом подмигнул:

— Знаешь, а ведь в какой-то момент я и вправду как будто летел. А потом земля бросилась мне в лицо… даже не земля, мощеный пол. Я грохнулся со всего маху и потерял сознание. А на полу что-то было, то ли щепка, то ли старый гвоздь… в общем, я чудом не остался без глаза, зато шрам заполучил на всю жизнь. Правда, обычно я говорю, что это знак отличия, полученный в бою с мастерами пайзенийской школы. Но на самом деле все было именно так — просто и неинтересно.

Он еще немного помолчал, усмехаясь воспоминаниям. Потом его лицо вновь стало серьезным.

— Что касается второй моей клятвы, — тихо сказал он, — то в ночь, когда мы не стали консумировать наш брак, я обещал, что ты сможешь продолжить свой путь в Несс.

— Я помню, — сдержанно кивнула Майя, вновь ощутив всем телом обжигающий жар клейма.

— Мне жаль, что я отпустил тебя так быстро, — его шепот щекотал ей ухо. — Мы ведь муж и жена… А если так — так я смогу тебя убедить?

Она вновь окунулась в голубой огонь его глаз.

— Ты мог бы меня убедить, — дрожа, прошептала она, — если бы…

Ворота сада распахнулись, качнулся яр-камень. Вбежал садовник Тьюлисс со своей тачкой. Майя удивилась — она не слышала его приближения. Смущенная тем, что ее застали в столь интимный момент, она попыталась вскочить, но Кольер невозмутимо удержал ее.

— Так что ты сказала? — шепнул он с широкой улыбкой.

— Он здесь! — крикнул Тьюлисс кому-то у себя за спиной.

Это был Оуэн Паж, и вид Майи, сидящей на коленях у Кольера, смутил его до неузнаваемости. Волосы мальчика были мокры от пота, он тяжело дышал. Завидев это, Майя и Кольер поспешно вскочили на ноги. Оуэн поманил за собой кого-то еще, и в сад вошел высокий мужчина в одежде торговца, с кошельками и шпагой на поясе.

— Мой господин, — сказал он по-дагомейски и чопорно поклонился. У него была золотистая бородка и глубокие залысины на лбу. — Меня послал Лис.

— Что случилось, Пирс? — спросил Кольер, переходя на дагомейский. Майя порадовалась тому, что понимает этот язык.

— Я загнал коня, чтобы успеть доставить вам весть, — едва выговорил гонец. — Насмерть загнал. Мой господин, из Комороса сообщают: после краткого и заранее подготовленного суда леди Деорвин была объявлена виновной в измене.

Майя ахнула, и гонец настороженно взглянул в ее сторону, удивленный тем, что она поняла.

— Рассказывай, — мрачно бросил Кольер. — Эта леди — твоя будущая королева. Можешь быть с ней так же откровенен, как со мной. Я доверяю ей.

— Слушаюсь, мой господин, — ответил гонец, но тут же покосился на Оуэна и Тьюлисса.

— Они нас не понимают, — нетерпеливо махнул рукой Кольер, и гонец продолжал: