Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [СИ]

— Спасибо, Мортегар! Я буду ходить к Талли каждый день. Возьму с собой Ганлу, она вроде бы хорошо готовит.

— Ты меня по-настоящему выручаешь!

Похоже, не только я потихоньку учусь не попадать в дурацкие ситуации. Во всяком случае, Авелла, прежде чем обнять меня, внимательно огляделась.

Плотину начали отпускать. Мы с Натсэ выбрались на крышу академии, туда, где не так давно встречали Летающий Материк. В этот раз народу было гораздо меньше: ректор Дамонт, бледный и мрачный Мелаирим и злой Лореотис. Рыцарь оттащил меня в сторону и шёпотом сказал:

— Обязательно было устраивать этот идиотизм с подводным тоннелем?

— Психанул, был не прав, всё достало, — отчитался я.

Лицо рыцаря немного смягчилось.

— Ладно, — проворчал он. — Но на будущее помни, что ты всё-таки член Ордена. Пока Кевиотес сделал вид, что ничего не видел, но в будущем за такие выходки придётся отвечать. Теперь быстро объясни мне, что означает этот твой отъезд на самом деле.

Нашёл время, ага. Впрочем, я собирался ему рассказать, так что почему бы и нет. Лореотис — мужик подготовленный, жизнью битый.

— Главы кланов посчитали, что я — один из тех одарённых безродных, что появляются в вашем мире, — сказал я шёпотом ему на ухо. — Они хотят, чтобы я помог им возродить кланы, из которых уходит магия. Скоро Благословенная неделя, ну и вот…

Взгляд Лореотиса напомнил мне взгляд Ямоса.

— Вот ведь повезло дураку… Сиектян?

Я кивнул.

— А чего такой кислый? — Рука в латной перчатке ударила меня в плечо. — Водные магички в постели такое вытворяют! Такая гибкость — с ума сойти можно. Так! В Хранилище место есть?

Я кивнул. Ящичек с зеркальцем я перепаковал в мешок, и таким образом у меня оставалось ещё место.

Лореотис присел и выдрал из академической крыши плоский булыжник.

— Вот. Пиши мне всё в мельчайших подробностях. А будут вопросы — задавай. Я, как-никак, твой учитель.

— Учитель, — сказал я, — у меня ранг нулевой. А чтобы писать, нужен второй хотя бы.

— Так тренируйся, ничтожество! — Он ударил меня в плечо еще раз. — До второго раскачаться — на день работы. Ну, на неделю, если с ума не сходить. Пока доплывёте, как раз будешь готов. Впрочем, если вы с Сиектян захотите порепетировать в каюте — тогда не торопись. Я пойму.

Закатив глаза, я спрятал булыжник в Хранилище и, пожав руку Лореотису, двинулся к краю крыши. Туда как раз пришвартовался корабль. Паруса на мачтах появились, лёгкий ветерок заставлял их колыхаться. Цвет парусов был, разумеется, зелёный, а начертанные на них руны — белыми, Воздушными. Наверное, будут призывать ветер.

— Я искренне надеюсь, что ты справишься, — говорил Дамонт Мелаириму. — Если что — немедленно сообщай. Но под «если что» я подразумеваю серьезные происшествия.

И он взошёл на борт. Это меня озадачило. Ректор покидает академию перед началом учебного года?

— Прошу вас, — сказал я Мелаириму, — слушайтесь Лореотиса. Я раздобуду то, что вас излечит.

— И что же это? — хмуро спросил проректор.

— Не знаю. Но меня ведёт Искорка. Она говорила о какой-то свече…

По лицу Мелаирима пробежала тень. Он сжал мне на прощанье руку.

— Будь осторожен, — сказал он. — Вернись. Самое главное — вернись. Моя жизнь не имеет большого значения. Твоя — бесценна.

Взяв Натсэ за руку, я поднялся по трапу на борт корабля и обернулся, чтобы помахать двум оставшимся на крыше фигурам.

— Это ваше первое путешествие, сэр Мортегар? — осведомился Дамонт.

Я кивнул.

— С непривычки всегда отправляешься в путь с тяжёлым сердцем. Но это ощущение временное. Вам только кажется, что жизнь остаётся там, в крепости. На самом деле жизнь — там, где вы.

— А вы-то почему уходите? — задал я мучивший меня вопрос.

— Я — глава клана. Моя резиденция в столице, в славном городе Тентере. Просто я не могу себя заставить сложить полномочия ректора. В этой академии прошла моя жизнь… — Он вздохнул, глядя на удаляющуюся скалу. — Держитесь, сэр Мортегар. Сейчас мы перешагнём первый порог на пути к приключениям.

Дамонт смотрел вперёд по курсу. Я проследил за его взглядом и судорожно вцепился в борт корабля, Натсэ последовала моему примеру.

На палубе, кроме нас, были только двое — Логоамар и Сиек-тян, стоящие в носовой части корабля. Эти ни за что не держались, смело глядели перед собой. На опускающуюся стену плотины, через которую потоками низвергалась вода. Вниз, в реку, по которой мы с Натсэ однажды ночью выплыли из академии.

— Они что, с ума сошли?! — закричал я, пытаясь представить, на сколько мелких щепок разобьёт это корыто.

— Если не сходить весело с ума — зачем тогда магия? — захохотал в ответ Дамонт.

Я заставил себя отнять от борта одну руку и обнял ей Натсэ. Та повернулась ко мне и с весёлым азартом улыбнулась. Да что тут, один я такой трус?! Я заставил себя улыбнуться в ответ.

Корабль подошёл к краю опускающегося обрыва, на мгновение замер и рухнул носом вперёд, полетел в пенящиеся воды реки.

Корабль рухнул с высоты академии. Я проклял всё. Потом я тут же простил всё и возлюбил. Захотелось обнять и расцеловать всех, в алфавитном порядке, начиная с Авеллы и заканчивая Ямосом, подарить цветы Герлиму и порыдать на безвестной могиле Наллана. Ещё я бы с удовольствием взял дополнительные задания по геометрии и научился бы вырезать лобзиком, но…

Падение закончилось.

В тот самый миг, когда нос корабля должен был врезаться в бурлящую воду, в которой хищно таились зубастые камни, ветер надул паруса, корабль со скрипом выпрямился и полетел над водой. Потом он медленно приопустился и заскользил по реке, едва касаясь поверхности килем.

Восторженный визг Натсэ в одно ухо и радостный смех Сиек-тян в другое вернули меня к ощущению реальности. Я с трудом оторвал руку от борта, но пальцы еще минуту отказывались менять положение.

— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, — сказал я дрожащим голосом, но меня никто не услышал. Натсэ была слишком переполнена восторгом, а Дамонт отошёл к Логоамару и о чём-то с ним заговорил. Нет чтоб в челюсть пробить… А, ладно, что-то я злой становлюсь. Все ведь живы, все здоровы, даже штаны менять не нужно. Солнышко, вон, сияет, речка журчит… О, вон и холмик со входом к Мелаириму промелькнул. Ничего себе разогнались, однако. Вскоре и приречные участки города потянулись. На каменных парапетах сидели местные жители, удили рыбу и с интересом провожали взглядами корабль. Некоторые махали руками.

Я тоже помахал в ответ, прощаясь с Сезаном на полгода. Счастливо оставаться! Как пойдёте в туалет, или в душ, вспоминайте меня добрым словом, потому что если бы не я, вы бы с сегодняшнего дня начали выплёскивать ночные горшки под окна. Эх, приятно всё-таки чувствовать себя немножко героем!