Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [СИ]

— Забыл восстановить защиту Земли, — извиняющимся тоном сказал Райхерт.

Трещина заросла. Рыцарь опустился на одно колено и, что-то шепча, пальцем вывел на полу руну. Когда он закончил, рисунок на миг проявился чёрным провалом на камне и исчез.

— Примерно так запечатана ваша академия кротов, чтобы ученики не баловались с перепланировкой, — с улыбкой сказал Райхерт. — Продолжай, мальчик. Мне весело.

Мне вот только ни хрена не весело. Так, погодь, а что там мне интерфейс показывал во дворце Логоамара? Эта система самонаведения, с линиями атаки, или типа того… Ага! Вот оно.

Я увидел красную линию, ведущую к Райхерту. Она дрогнула и вдруг разделилась. Замысловатыми траекториями от меня зазмеились около десяти линий, каждая из которых подписана заклинанием.

Прогнозируемая потеря ресурса: 750 единиц. Вероятность уничтожения цели: 80 %. Запустить протокол? Да/Нет

Да! Валера, настало твоё время, отрывайся!

Я почувствовал, как из меня наружу рвётся что-то действительно огромное и мощное. А потом хлынули заклинания.

Огненное копьё

Умножение

Воспламенение

Усиление огня

Огненные стрелы

Умножение

Огненный смерч

Умножение

Взрыв

Огненная цепь

Названия мелькали так быстро, что я не успевал их читать и осознавать. Всё это творилось одновременно. В Райхерта со всех точек пространства грянули огненные копья, сам он тут же вспыхнул, только на этот раз его окутала целая огненная туча. В самое сердце этой тучи небольшие, острые и стремительные полетели огненные стрелы. По залу заплясали водовороты огня, один из них врезался туда, где стоял Райхерт, и раздался оглушительный взрыв. Хоть бы его разорвало уже!

Магический ресурс: 250. Желаете направить его на усиление физических данных? Да/Нет

Сейчас, или никогда — да!

Я бросился в сторону, обогнул борющегося с огнём Райхерта, взял курс на свечу. Жалких десять шагов! Я нёсся даже быстрее, чем когда убегал от дракона. Ещё, ещё чуть-чуть!

Я прыгнул, вытянув руку вперёд…

В тот миг, когда мои пальцы должны были коснуться воска, в бок мне что-то ударило с силой скорого поезда. Я вскрикнул, выплёвывая кровь — почувствовал, как сломанное ребро вонзилось мне в лёгкое — и кувырком откатился к стене.

— Сучёнок! — Вместо приятного баритона раздалось отвратительное клокотание.

Я вскочил. Ресурс всё ещё наполнял меня силой, хотя от боли кружилась голова, вдохнуть полной грудью не получалось. На глаза навернулись слёзы. Я вытер их рукавом.

Из гаснущего огня вышел Райхерт. Плащ сгорел полностью, одежды не осталось — вместо неё теперь пылали огненные доспехи. Половина лица исчезла под черной маской нагара. Глаз остался только один, глотку разворотило. Одна рука почернела и не шевелилась.

— Хватит с меня, — пробулькал рыцарь. — Трансформация! Захват!

Я почувствовал, как левой моей руки коснулось что-то прохладное. Дёрнулся, но было поздно. На стене набухла каменная кочка и до запястья захватила ладонь.

Призвав печать Земли, я попытался освободиться, но тщетно. Ресурс утекал в никуда, камень не слушался заклинаний. Тогда я нащупал мою «крафтовую разработку» — слияние Огня и Земли. Попробовал заставить «кочку» трансформироваться, но только нагрел так, что руку начало жечь.

— Вот и славно. — Райхерт махнул здоровой рукой, и посреди зала выросла ещё одна стена, отгородив его от меня.

— Можешь бить огнём в эту стену сколько душе угодно, — послышался его приглушенный голос. — А можешь расслабиться и посмотреть, как погибает клан Воды.

Райхерт произнёс несколько непонятных слов на праязыке, и пламя свечи поднялось, расширилось. Как будто в воздухе образовалась широкая завеса из огня. На ней тут же появилась картинка.

Я вновь увидел академию. Кракен был мёртв. На его неподвижной туше кипели бои. Мертвецы Райхерта рубили рыцарей, огненные мечи легко, как масло, проходили сквозь ледяные доспехи.

— Сволочь! — Я опять рванулся, но боль в вывернутом запястье меня остановила.

Райхерт засмеялся из-за своей перегородки:

— Можешь попробовать отгрызть себе руку. Только позови, если соберёшься. Интересно будет посмотреть.

Я вновь уставился на огненный экран. Изображение поплыло. Бой возле девчачьего общежития подходил к концу. Через багровую дымку я видел огненных рыцарей, стремительно плавающих в поисках последних жертв.

— Это было довольно легко, — прокомментировал Райхерт.

Учебный корпус. Учителя, рыцари и сам Логоамар держали оборону. На их стороне сражались четверо ледяных гигантов, вооруженных огромными ледяными мечами. Здоровенные и сильные, но неповоротливые. Однако мертвецам пришлось сосредоточиться на них. Бурлящее пламя лилось потоками. Я увидел Логоамара с перекошенным от напряжения лицом. Он стоял, воздев обе руки, и непрерывно что-то шептал, наверное, накачивая гигантов силой.

— Десять минут, — бесстрастно заметил Райхерт. — А теперь самое интересное.

На экране появился корпус моего общежития. Ближе, ближе… Вот эта непонятная «камера» поплыла вверх и нацелилась на одно из окон. Окно моей комнаты. И там стояла Натсэ. Наши взгляды как будто встретились, и она выдернула меч из-за спины.

— Сейчас твоя бессильная ярость поднимет ранг ещё выше, — сказал довольный Райхерт. — Как думаешь, получится сразу до двадцатого? Я думаю, этого будет достаточно. Мы должны были всего лишь уничтожить клан, но добьёмся куда большего. Мы освободим Огонь! Душа Анемуруда будет радоваться.

Мертвец, глазами которого мы смотрели, стремительно плыл к Натсэ. Она отступила вглубь комнаты, держа меч перед собой. Но что толку от этого меча, когда её испепелят за одно мгновение…

Выбора не оставалось. Я отвернулся от экрана, встав лицом к стене. Отодвинулся, сколько мог, и поднял меч.

— Эй, Райхерт! Ну иди смотреть.

— Что? — заорал он, и я услышал шаги. — Стой! Стой, ничтожество, ты можешь погибнуть!

— Хочешь, чтобы я остановился?

Меч дрожал у меня в руке, но я знал, что готов, что удар не займёт и мгновения. Никакое заклинание его не опередит.

— Да! — заклокотал Райхерт.

— Тогда скажи стоп-слово.

— Что? Какое слово?!

— Скажи: «Люк, я твой отец!»

Закрыв глаза, я представил Натсэ, объятую огнём, и, не раздумывая опустил меч.

Хруст кости и мой крик раздались одновременно. Боль? Я ничего не знал о боли до этого мига. Каким образом я остался жив и в сознании? Не знаю…

Я открыл глаза. Распахнул их так широко, как только мог. Но опустить взгляд побоялся. Не решился посмотреть ни на свою кисть, застрявшую в стене, ни на оставшийся на её месте обрубок. Я чувствовал, что кровь хлещет оттуда, чувствовал, что жизнь покидает меня.