Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [калибрятина]

Ага, вот и возмездие. Натсэ, в красном купальнике, с мечом в руке, спикировала на дно рядом со мной. Увидела труп, который как раз закончил падать, и приоткрыла рот от удивления.

— Он на меня напал, — попробовал я оправдаться.

Натсэ повернула голову ко мне. Скользнула взглядом по мечу, по кольчуге.

— Почему ты не позвал меня?

— Ты была голая! — не стал я долго думать над ответом. — И кто я такой, чтобы мешать тебе оставаться таковой и дальше?

Мы смотрели в глаза друг другу. Натсэ несколько раз приоткрывала рот, но, не найдя нужного слова, закрывала.

— Дурак? — подсказал я.

Кивнула, даже целых три раза.

— Иногда мне очень интересно узнать, что происходит у тебя в голове, Мортегар, но иногда я хочу отгородиться от этого знания трёхметровой стеной.

— А я с этим вообще живу. Представь, как мне страшно?

Она перевела взгляд на труп, покачала головой.

— Откуда эта дрянь вылезла?

Я пожал плечами:

— Я коснулся скалы в одном месте, и на ней появились две руны. А потом сзади подкрался мертвец…

— Что за руны?

Она подплыла к верхней половине мертвеца, опустилась на колено и принялась осматривать, спокойно отодвигая прилипшие к гниющему мясу мокрые опалённые лохмотья. Меня передёрнуло от этого зрелища.

— Тейваз и Отал. Мои. Только перевёрнутые. Что это может значить?

— Если бы я знала…

Она подцепила клинком правую руку мертвеца.

— Погляди!

Я нехотя приблизился и посмотрел на практически обгнившую руку. На тыльной стороне виднелась печать. Странная печать, с каким-то сумбурным рисунком.

— Тейваз и Отал, — расшифровала Натсэ. — Две руны, наложенные друг на друга.

— Так он тоже был двустихийником? — удивился я.

Натсэ решительно встала.

— Плывём отсюда. Что бы это всё ни значило, от ходячих мертвецов добра не жди. Я только ножны заберу, пока их приливом не смыло.

Она поплыла вверх, а я пока остался. Дематериализовал кольчугу и осмотрел трофейный меч. Меч как меч, в общем-то, на мой похож. Только рукоять с красными вставками, да рунический узор на лезвии другой. Руны Земли переплетались с рунами Огня.

Ладно. Да, вот просто так: ладно. Я в фэнтезийном мире, чего удивляться огненно-земляному зомби, бродящему по дну морскому? Да если меня завтра представят королеве эльфов верхом на единороге, я особо не удивлюсь. Не удивлюсь даже, если мне придётся и с ней возлечь в Благословенную неделю. Главное, чтоб не с единорогом, это, наверное, будет уже через край.

***

Вернулись в академию мы уже в сумерках, и я мысленно благословлял бесперебойный навигатор в голове у Натсэ. У меня там, по идее, тоже какая-то карта работает, но я ведь только осматриваюсь, и она наверняка ещё бесполезна.

Во дворе студентов было гораздо меньше. Наверное, гуляли где-то далеко отсюда, пили дистиллят и радовались последнему свободному вечеру перед учебой.

— Сохнуть, наверное, целую вечность придётся, — пожаловалась Натсэ, когда мы вошли в её каморочку.

Я вгляделся в своё огненное древо. Сколько там теперь интересного…

— Иди сюда, я тебя высушу, — позвал я.

Почему-то простая фраза сработала как приказ. Натсэ резко отвернулась от окна и подскочила ко мне. Может, это из-за того, что у меня силы увеличились? Надо будет разобраться. Как и с тем, от чего они увеличились. Впрочем, Талли ещё в самый первый день намекала, что прокачаться можно и через постель. Но чтобы так, перепрыгнув через ранг…

— Купальник снимать? — спросила Натсэ, прижавшись ко мне.

Я обнял её.

— Не надо. Я не то имел в виду.

Осушение

Мы оказались в сердце большого лепестка огня. Стало жарко, даже немного горячо. Натсэ вскрикнула, я испугался, но всё уже закончилось. Мы были до такой степени сухими, что хотелось посетить душ.

— А ты не подумал, что я могу сгореть? — проворчала Натсэ, отстраняясь.

— Не можешь, — возразил я. — Ты — часть меня, Огонь тебе не навредит.

Опять мне достался изумлённый взгляд.

— Понятия не имею, откуда это знаю, — признался я.

Изумление отчего-то перешло в смущение.

— Что? — развёл я руками.

Натсэ долго колебалась, то краснея, то бледнея, потом нерешительно попросила меня проверить семейный статус.

Я начал крутить в голове строки интерфейса. Ранг, магический статус, магическое имущество, дерево заклинаний, двустихийные заклинания… О, где-то в самом подвале — семейный статус. Я заглянул туда и просто упал на кровать.

— «Мирская супруга»? — прочитал я.

Натсэ села рядом.

Момент явно был торжественным, а мы сидели в тесной каморке. Я — в трусах, Натсэ — в купальнике.

— У мага может быть две семьи, — говорила она, глядя в сторону. — Мирская и магическая. Мирские обычно не афишируют. Это браки с простолюдинами, и к мирским супругам стихия благоволит. Но я-то маг! По крайней мере, была…

Она поглядела на тыльную сторону своей правой ладони, и я впервые увидел, как там появляется чёрное пятно вместо печати. Появилось и исчезло. Я догадался, что это была та самая чёрная метка, о которой Натсэ говорила Искару на лоджии.

— Так вот что я тогда почувствовал, — сказал я вслух.

Натсэ вопросительно на меня посмотрела.

— Ну, там, в ракушке… Было такое странное чувство, что ты поселилась внутри меня. Вместо Искорки, которая теперь — часть меня. Мы женаты уже сутки…

Натсэ молчала. Я тоже не знал, что еще сказать. Как-то это всё было внезапно…

Для начала я оделся. Натсэ натянула пижаму. Я застегнул плащ.

— Пойдёшь? — спросила она, избегая смотреть в глаза.

Я запустил руку под плащ и достал из Хранилища бутылку дистиллята, ещё вчера украшавшую стенной бар брачных покоев подводного дворца.

— Мы же в академии, — улыбнулась Натсэ.

— Ну, давай что-нибудь почитаем. — Я бросил на кровать книжечку местного устава и открыл бутылку.

***

Постепенно напряжение исчезло. Пара глотков обжигающего дистиллята — как всегда, натощак, — этому только поспособствовала. Мы лежали на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, и листали устав.

— Мирская супруга! — в который уже раз восклицала Натсэ. — Я даже не знаю, что по этому поводу чувствовать.

— А что само чувствуется? — спросил я.

— То, что и должно: защищённость. Я как будто под твоей защитой. Но это ведь неправильно! Я — телохранитель!

Она возмущалась и смущалась одновременно.

— Ты чувствуешь себя слабой? — подсказал я.

— Да! Это дикое для меня чувство, извини, если я не скоро к нему привыкну. Но ты можешь просто удалить эту запись. Мирской брак ни к чему не обязывает. Так что, если всё это слишком серьёзно для тебя, то… Я пойму.

— Ой, да иди ты! — рассердился я и захлопнул устав.

Натсэ мгновенно вскочила с кровати, подошла к двери и остановилась там. Метнула на меня растерянный взгляд.