Светлана Волкова - Кукловод судьбы [СИ]

— …Только после подгорника можно класть совиный глаз и серебрянку. Остальные ингредиенты бросай в любой последовательности. Поторопись: подгорник из тех растений, которые нужно варить сразу, как отделишь от корня.

Эдера важно кивнула.

— Я знаю. Есть растения, которые хорошо и подержать, и подсушить. А есть такие, которые годятся только свежими. Сестра Орделия учила нас в монастыре.

— Уж не в монастыре ли Святой Устины?

— Точно! Надо же! Даже отшельники знают, что наша школа — лучшая в королевстве! Таким вещам можно научиться только у нас!

— Таким вещам можно научиться только у Орделии. И у меня, само собой. Прихотливые нити сплетает судьба порой…

— Ты знала сестру Орделию?

— Я знала просто Орделию. Девочку, не такую сметливую, как ты, но чуткую, преданную, любознательную, с пылким и отважным сердцем. Два устремления вели ее: посвятить себя Создателю и служить людям. Магический дар ее не обрадовал… но она все же пришла ко мне, чтобы научиться исцелять, а еще извлекать из знания мудрость и передавать другим. Мы занимались недолго. Долгое время надобно магу, чтобы набрать силу и отточить мастерство. А ей достаточно было научиться снимать боль и утешать страждущих. После этого она покинула меня, чтобы обратиться к иному Учителю…

— Да, узнаю сестру Орделию! Мощь и величие для нее ничто. Она вся в чужих поисках и заботах. Как-то я подслушала ее молитву Создателю. Она упомянула каждую из нас. И сестер, всех до одной, даже сестру Динию. О себе — ни слова. Даже терпения и стойкости не просила. Видно, и так не сомневалась, что Создатель ее не обделит. Ты веришь в Создателя, Фелион?

— А ты не веришь?

Эдера повозилась в кухонной утвари отшельницы. Вытащила длинную узкую лопатку и помешала варево в небольшом горшочке.

— Кэрдан говорит, что люди выдумали байку о Создателе тысячу лет назад.

Волшебница насторожилась.

— Зачем? Он объяснил тебе?

— Я сама поняла. Люди испугались богов, когда те озлобились против своих детей. По Ремидее прокатилась волна страшных катаклизмов. Казалось, земля сошла с ума и хочет уничтожить все живое. Но вдруг остановилась. Людям требовалось объяснение внезапному смирению стихий на пике разгула. Но куда больше их пугала мысль, что они остались с разгневанными, непредсказуемыми богами. Боги больше не были милосердны и щедры, они стали требовательными, суровыми, карающими. И люди измыслили Создателя. Создатель сотворил землю и воду, небо и космос, деревья и травы, птиц, зверей и рыб, богов и людей. Он дозволил богам покарать людей, когда те стали непочтительны. Но усмирил их гнев, ибо решил, что боги в гневе уничтожат и людей, и друг друга, и землю. И люди стали почитать Создателя, ибо Он много могущественнее любого из богов.

— И это байка? Какова же истина? Он раскрыл тебе истину, твой учитель магии и постельных утех?

Фелион то и дело норовила подковырнуть девушку насчет «постельных утех». Эдера уже подозревала, что это неспроста.

— Он не раскрыл. Но я ее знаю… так же, как и ты. Наконец-то я проведала, кто передал сестре Орделии запретные знания! Интересно, а в монастыре знали, что она училась у мага?

— Какова истина? — напомнила Фелион. — В чем причина катастроф, сотрясавших Ремидею тысячелетие назад? Почему они внезапно начались и так же внезапно закончились?

— Причина — война богов. Они боролись между собой за власть и почитателей. Но война иссякла, когда один из богов пал. Кто мог уничтожить Иртел, самую могучую реку и богиню Ремидеи? Только другой бог! Точнее, боги. Они объединились и пошли войной на Иртел. Земля сотрясалась. А когда они повергли Ее, содрогания прекратились. Правители начали истреблять память о павшей богине и ее поражении. А заодно и о других богах. На замену прежним кумирам пришел Создатель — достаточно далекий и безликий, чтобы казаться безопасным.

— Значит, Создатель не существует? Кто же тогда сотворил землю и воду, небо и космос? Самих богов?

Эдера пожала плечами.

— Это уж ты их спроси. Может, Создатель и сотворил наш мир. Но тогда Он сотворил его и наплевал на свое творение. Отдал на произвол богам. И бесам, кои уж совсем непонятно откуда взялись. А может, Создатель сотворил и богов, и ангелов, и бесов. Все твердят, что доброе и светлое в этом мире от Создателя. А боль и грязь — от людей. Создатель милостив, Создатель справедлив, Создатель добр — не вижу я ни милости, ни справедливости, ни добра, Фелион. А если вижу, то исходят они не из поднебесных высот — от простых людей, только более чутких и сильных, чем мы. Как сестра Орделия. В людях — и грязь, и свет. Если Создатель сотворил нас по Своему образу и подобию, значит, и в нем тоже — и свет, и грязь? А если Он — сплошной свет, сплошное добро, откуда взялась грязь? Может, Он слаб, как последний мышонок в Его творении? Может, Его могущества и власти не достает, чтобы очистить Свое творение от зла и греха?

Фелион вздохнула. Дилемма, над которой веками бесплодно бьются лучшие умы теософии. От века к веку преданные служители Церкви измышляют новые подтверждения Его всеблагости и всемогуществу, от века к веку подбирают новые аргументы в споре с еретиками. Но никого не убеждают, и от века к веку спор разгорается все яростнее, а еретиков становится все больше. Неудивительно, что юная девушка тоже споткнулась о сей камень преткновения. А Фелион — чародейка, а не богослов… Ей ведомы тайны материи и магической энергии, но не сотворения Вселенной. Магия не раскрывала божественных тайн. Все, что волшебница знала о природе добра и зла, она выстрадала на собственном долгом опыте.

— Создатель не милостив и не справедлив, Эдера… Вернее сказать, не так милостив и справедлив, как люди ожидают. Проще обвинять Его в неблагости, нежели постичь Его замысел и логику. Не совершай ошибки, Эдера. Распахни разум и сердце.

Эдера пожала плечами. Фелион не убедила ее, как не убеждала мать Иотана в частых спорах о благости Создателя. Она зачерпнула половником отвар, сделала глоток и сплюнула.

— По-моему, этим отваром можно поить только мертвецов. Или он и должен быть таким гадким?

Отшельница расхохоталась.

— Впредь тебе, глупой, наука — нечего разводить беседы о божественном, когда под рукой суп кипит!

— Неча, — поправила Эдера. — Так говорит незабвенная Пакота.

Она неловко повернулась, и котелок полетел на пол, разбрызгивая жидкость по стенам и мебели.

— Ой… Получай, мерзкая отрава.

Фелион вытащила из-за печки тряпку и вручила Эдере.

— Запомни важную вещь, девочка. Никакое полезное, благотворное питье не может иметь отвратительного вкуса. Неприятный привкус — первый знак, что тебя пытаются сжить со свету.