Альвина Волкова - Сказка для злой мачехи или белоснежка на новый лад [СИ]

— О чем ты думаешь? — подошел ко мне Дилан, тем самым сбив с мысли.

— Последняя жертва жила одна, возможно, в его доме мы найдем улики, но что-то подсказывает мне, что из дома его выманили, или загипнотизировали и заставили выйти самостоятельно.

По необъяснимой причине, говорить о том, что, вероятно, в Волчьей насыпи идет истребление совсем не обычных жителей этой местности, я не стала. Слишком мало доказательств. Но и сбрасывать со счетов жизнеспособную теорию не собираюсь, только уточню причины. Передел территории или что-то личное?

— Римма?

— Идем, — вздрогнула я, когда Дилан наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.

Жар его тела, заставил мысли замельтешить, как рой мушек перед глазами. Раздраженно тряхнув головой, я направилась к двери, снова лишив брата Ринари возможности действовать по заученным правилам его мира. Скрежет зубов за спиной подсказал, что делать этого не стояло, но еще одна малюсенькая победа, брошенная в копилку моих здешних, таких же малюсеньких побед, теплом согревала мне душу, даруя уверенность в завтрашнем дне.

Улики в доме Фредерика подтвердили предположение о том, что хозяин вышел сам на улицу. Однако странным мне показалось другое, казалось, в доме долгое время никто не жил вовсе.

— Следов взлома нет, — изучив дверь, громко произнес усатый страж, подозрительно наблюдая за тем, как я уже полчаса ползаю возле потухшего очага на карачках и с нарастающим недоумением разглядываю что-то в увеличительное стекло.

— Римма, что ты делаешь? — обратился ко мне капитан Адкинс, подойдя со спины.

— Здесь следы. Очень много следов, — забормотала я, стараясь дышать через раз, чтобы не сдуть присохшую к полу грязь: — но все они обрываются, словно нежданные гости ушли тем же путем, что и пришли.

— Ты думаешь, кто-то проник через дымоход и вынудил Фредерика выйти на улицу?

— Я не думаю, я знаю. Отойдите, если не хотите запачкаться.

Посыпав пространство вокруг очага истолченной в порошок золой, я начала кистью для румян, проявлять следы. Те не заставили себя долго ждать.

— Ад, и все демоны! — ахнул капитан.

— Пожалуй, соглашусь с вами, — медленно кивнула я, рассматривая следы, как мне кажется принадлежащие существу из семейства псовых. — Дилан посмотри, пожалуйста. Как считаешь, эти следы могут принадлежать волку?

Дилан присел на корточки и внимательно изучил следы. Между бровей пролегла задумчивая морщина.

— Это не волчьи следы, Римма — собачьи. Посмотри, какие они растопыренные и маленькие. У волков лапы крупнее и следы аккуратные.

Не поднимаясь с пола, я настороженно вытянула шею и заглянула в дымоход.

— Не припоминаю, чтобы собаки умели лазать по дымоходам, — заговорила я, ища на камнях следы от когтей. — А ведь они не только спустились…. Это я еще понять могу… Но обратно-то как? Не переносил же он их на весу?

— Здесь нет человеческих следов, — качнул головой следопыт.

— В том-то все и дело, — вздохнула я. — Что-то здесь не сходится.

— Если мы здесь все осмотрели, может, вернемся в харчевню? — предложил Дилан.

— Я хотела бы взглянуть на место, где, по словам свидетелей, пропала стая, — вздохнула я, покачав головой.

Лупу я завернула в мягкую тряпицу и спрятала в потайной карман сумки, тоже проделала и с кисточкой. Эти две вещицы достались мне не совсем честным путем, но что поделать, с волками жить по волчьи выть, а тут еще это расследование. Увеличительное стекло было экспроприировано у ювелира, а кисть у любовницы нашего военачальника. Ни тот, ни другой пропажи пока не хватились, и, скорей всего уже не хватятся.

— Римма, уже поздно, — словно на что-то намекая, нахмурился следопыт.

— Почему? — удивилась я, глянув в окно, где светило солнце: — Еще же светло.

— Дилан прав, Римма, — вздохнул капитан. — Уже поздно. Благодаря вам сегодня откроется ярмарка и всем нам нужно присутствовать на ее открытии.

— А нам-то зачем? — Я приняла помощь Рэя, протянувшего руку, чтобы я могла опереться на нее. Ноги занемели, так что его помощь была очень кстати.

— Ну, не вам, а стражам, — усмехнулся капитан. — Давайте перенесем осмотр ущелья на завтра. Гин освободится и расскажет, как все было.

— Гин это?…

— Охотник, — подсказал капитан Адкинс, — сегодня они все соберутся на ярмарке, так что я поговорю с ними и завтра мы все вместе пойдем к ущелью.

«Все вместе», — мысленно застонала я, — «И все они будут на меня глазеть и носы воротить, а я даже слова поперек не скажи при старшем брате. Плохой план. Очень плохой план. Придется снова работать ночью. Эх!»

— Может, мы хоть к мастеру Ирону сходим, — жалобно взглянула я на «брата». — Мне совсем не хочется в харчевню.

— Тогда я предлагаю пойти с нами, — начал бодренько подталкивать к выходу капитан, — погуляете по ярмарке, повеселитесь, развеетесь. Поверьте старику, отвлечься от дел бывает весьма полезно.

Что я уяснила для себя совершенно точно, так это то, что меня абсолютно не устраивает чрезмерная опека Дилана. Так как мои страхи не оправдались, и жители Волчьей насыпи, завидев нас в компании капитана Адкинса, повели себя сдержаннее, чем, если бы, мы с Диланом пошли вдвоем, мне, как особе любопытной, естественно захотелось сунуть свой нос во все щели и отоварится под завязку — деньги, благо, имелись. Но как это сделать, если в присутствии брата Ринари, торговцы, едва сосредоточив на мне взгляд, тут же теряли всякий интерес, недоумевая, зачем они вообще смотрели в эту сторону, раз там никого нет.

Посредством гипноза, этот паршивец, сделал меня не только невидимой, но, как оказалось еще и неслышимой. Кричи, не кричи — все едино. Как результат, подобное самоуправство начало выводить меня из себя. Не помогало даже самоубеждение, что делает он это исключительно для сохранения моего душевного равновесия. А уж когда, сперва ненавязчиво, а чуть погодя и твердо, ухватив меня за руку, следопыт начал вытаскивать меня из каждой палатки и оттягивать от интересующего прилавка, я начала сама себе напоминать Везувий перед самым его извержением. Испугавшись порыва устроить «брату» жесткий разбор полетов прямо посреди центральной площади Волчьей насыпи, я, на подъеме своего пакостного настроения, решилась на исключительно женскую подлость, и, схватив за руку, самую болтливую торговку на ярмарке, зашипела ей в самое ухо:

— Видишь красавца мужчину? — ткнув пальцем в спину следопыта, который на мгновение отвлекся, чтобы прикупить каких-то нужных ему трав.

— Вижу, — яростно закивала та.

— Не женат, — сдала я брата Ринари.

— А ты? — приподняла та светлые брови, но приглядевшись, привычно скривилась.

— Сестра его, — сделала я знамение Светлому, подняв указательный палец правой руки, а затем быстро чиркнув им вправо.