Надежда Мамаева - Ловец [СИ]

Тэду же было не до любителей почесать языками. Он был немножко занят: пытался не сдохнуть. Толща воды придавила гранитной плитой, сжала легкие, норовя и вовсе их расплющить. В голове зашумело, а перед глазами начали плыть круги.

Но ловец упорно греб, все ближе подплывая тому месту песчаного дна, что было напротив места побега. Подводное течение, быстрое и холодное, тоже решило, что рукоять, которая виднелась среди камней и ила — это тоже очень хорошо. И это «хорошо» надо непременно прибрать, утянуть на еще большие глубины.

Тэд успел ровно в тот момент, когда течение выкорчевало кортик меж камней и уже готово было повлечь его за собой. Ловец дернул его на себя, а потом быстро заработал руками и ногами, стремясь скорее выплыть.

Из последних сил он оттолкнулся от дна и вылетел из плотины на траву. Закашлялся водой напополам с кровавой пеной, почти теряя сознание.

— И к ч-ч-чему было это г-геройство? — подскочивший капитан хотел казаться спокойным, но легкое заикание, просквозившее в его вопросе, выдало законника с головой.

— А смысл ждать? Его бы свезло течением. Да и никто из вас не прошел бы по ту сторону барьера, — окончание фразы Тэд договорил уже автоматически, разглядывая находку.

Без ножен, невзрачный и заточенный лишь с одной стороны. Но самое главное, что от него фонило магией. Запущенной.

— Сейчас отдышусь, — Тэд выплюнул эту короткую фразу, казалось, с частью легких.

Ловец прикрыл глаза. Выдохнул. Потом глубоко и медленно, словно пробуя впервые сделать вдох, потянул носом воздух. Кислород не желал так просто проникать в кровь, раздвигать сжавшуюся плевру. А Тэд, мокрый и уставший, заставлял себя дышать. Через силу. А еще думать. О чем угодно, лишь бы не терять сознания. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что его находка казалось совершенно не тем, чем являлась. Ведь выглядела она рукоятью простого ножа, увязшего в иле.

«Ты не то, чем кажешься на первый взгляд, — мысленно обратился он к оружию. — И этим сильно мне напоминаешь одну особу».

Мысли Тэда перетекли в другую плоскость. Но вот странность: при воспоминании о пигалице даже в груди по ощущениям болеть меньше стало. Шенни… Она тоже явно была не той, кем хотела казаться. Один почерк на казенном бланке чего стоит: мягкий, с завитушками, ровный. Так впору барышням писать, а не простолюдинкам. Опять же спина, взгляд, как она выглядела на кухне. Ну чисто белая лабораторная мышь в мусорном баке. Вроде такая же погрызуха, как и ее серые товарки: и хвост, и резцы, и лапы тоже четыре, но ни в жизнь не спутаешь с исконными обитательницами трущоб.

Грудь перестала вздыматься в рваном ритме, и он смог открыть глаза. Тут же натолкнулся на обеспокоенные взгляды полицейских, жадные от любопытства — толпы и презрительный — кошачий. Облезлый усатый, которого пнули, взирал на ловца с видом победителя: да мне поболее твоего досталось, но я же терплю. А ты, слабак, раскис.

Ловец встал, пошатываясь, и махнул нетвердой рукой, открывая путь в лабиринт.

— Ну, я пожалуй, пойду, — бросил он через плечо и, сжимая находку, шагнул в мир без теней.

Он шел сквозь лабиринт, мысленно удерживая образ собственного кабинета: чем точнее ты знаешь точку выхода, тем быстрее преодолеешь извилистые пути сумрака. Если, конечно, мир без теней не подкинет тебе презент.

В клубящемся мраке показались скалящиеся морды. Но то ли им не понравился вид потенциальной жертвы, мокрой, пахнущей илом и морем, то ли они просто были сыты… Но, утробно рыкнув, морды исчезли.

Наконец, за одним из поворотов показалась точка выхода. Тед кинул заклинание, рассекающее ткань пространства, и вышел в реальный мир.

Кабинет встретил его тишиной и сумраком: за окном беременная осенняя туча вот-вот должна была разродиться дождем.

Паркет под Тэдом уже вовсю ощущал на себе все прелести почвы, орошаемой дождем. Ловцу же роль разбухшей тучи не нравилась вовсе. Но сын Оплота предпочел сначала отдать находку артефакторам, а потом уже разбираться с одеждой. Да и за применение бытового заклинания рядом с фонящей чернокнижной магией вещицей спасибо не скажут.

Поэтому-то ловец и похлюпал по коридорам отделения как был. Спустился на первый этаж, заглянул к уликоведам. Когда Тэд только протянул кинжал, гранд-мастер сразу же изменился в лице. В глазах артефактора читались и потрясение, и неверие, и … испуг?

— Нашел в месте прорыва. Что это?

Гранд-мастер поправил окуляры и бережно принял кортик. Уликовед лишь мельком взглянул на Тэда и чуть ревниво спросил:

— Нашел? Так вроде же все обыскали уже? Неужели пропустили? Я же лично выезжал и сам каждый камень облазил.

— Не пропустили. Он по ту сторону барьера был, пришлось нырять.

Мастер на это лишь покачал головой и направился к своему столу. Там, в толстом журнале он сделал учетную запись о найденной улике, а потом, надев белые перчатки, принялся внимательно рассматривать находку, кажется, напрочь позабыв о посетителе.

Тэд кашлянул, привлекая внимание, и повторил вопрос:

— Так что же это такое?

— Кортик, — как от назойливой мухи отмахнулся от него уликовед, продолжая осматривать, обнюхивать и едва ли не облизывать клинок.

— Я знаю, что кортик. Меня интересует, что им такого делали, что от него чернокнижной магией за милю несет.

— Рассекали грани, — чуть раздражённо, как само собой разумеющееся, обронил гранд-мастер, увлеченно уже что-то записывая на бланках.

— А подробнее? — настаивал на своем Тэд.

— Я понимаю, что вам нечем, но все ж попробуйте понять, молодой человек, я занят! А подробнее узнаете в завтрашнем отчете, — отчеканил артефактор. Сейчас уликовед напоминал ребенка, которому в руки взрослые дали вожделенную игрушку и при этом пытаются отвлечь его скучными и ненужными разговорами.

Тэд лишь усмехнулся. Гранд-мастер был уже не молод. К тому же категоричный и закоренелый холостяк, медленно, но верно стремящийся к карьере бирюка. А о специфическом нраве уликоведа в отделе ходили легенды. Как говорится, характер у артефактора был тяжелый, все потому что золотой. Масте и вправду мог совершить практически чудо и вынуть всю информацию (и даже больше) из любой находки ловцов.

Тэд лишь хмыкнул и пошел прочь. Вот только день у него явно не задался, поскольку, едва он покинул артефактора, то тут же в коридоре столкнулся с Лурком. Этого ловца Тэд переваривал едва ли не лучше, чем дубленую подметку от сапога.

— Смотрю, оборванцы не знают, что такое зонт? — с издевкой протянул аристократ, глядя на мокрого до нитки ловца.

— Лурк, у тебя острый ум, как погляжу, — Тэд усмехнулся, — жаль только, что он достался дураку.

Собеседник от ответа скривился. Ему не нравился этот выскочка из низов, которому начальство поручало сложные задания, в то время как ему, сыну аристократа, доставались лишь рядовые рейды.