Святослав Логинов - Вендетта

Лес Жером считая вредоносным источником всяческих бед. Но раз господин Эзьер приобрёл его, содержать чащобу следовало в порядке. Утром дня, следующего за визитом барона Д'Эстре, Жером явился к маркизу с дурными новостями. Волки оказались вовсе не выдумкой соседа. Вечером они напали на отару, бредущую к загону, задрали сторожевого пса и зарезали десяток овец. Утащили, правда, всего одну, но много ли в том радости? Повадится волк в гости к баранам ходить, всех перетаскает.

— Пожалуй, действительно придётся устраивать облаву, — признал маркиз. — Съезди, дружок, к барону, пригласи его. Он в таких делах разбирается. Встречу назначим у ручья, как раз на границе владений. Там в лесу есть поляна. Знаешь?

— Знаю, ваша светлость.

— Вот там и встретимся. Нечего барону по моему лесу шастать.

На поляне маркиз устроился со всевозможными удобствами. Жером подстелил ему волчью шкуру, ту самую, которую Д'Эзьер собирался брать на охоту. Маркиз уселся, поставил у локтя флягу вина.

— Я мигом! — пообещал Жером и скрылся в лесу.

Эта часть леса была не слишком хорошо знакома ему, но Жером шёл, полагая, что самая натоптанная тропа выведет его к замку. Лес потихоньку начал редеть, когда посланца окликнули:

— Господин Жером, неужели это вы?

На краю дорожки сидел очень странный путник. Тощий и длинноногий, в зелёном камзоле, зелёных штанах и зелёной шляпе с петушиным пером. Не зелёными были только башмаки рыжей кожи и рыжие как пламя волосы. Раз увидав подобного типа, забыть его было бы невозможно.

— О, господин Райом! Каким ветром вас сюда занесло?

— Попутным, исключительно попутным. Я никогда не хожу в гору, не плыву против течения и не летаю против ветра. А вы здесь какими судьбами?

— Господин Эзьер купил усадьбу неподалёку отсюда.

— По такому поводу надо выпить, — Райом встряхнул кожаную флягу, показывая, что она полнёхонька.

— Я послан по делу.

— Я вас и не задерживаю. У меня тоже срочное дело. Выпьем и пойдём по своим делам.

Жером уселся на выпирающий из земли корень дерева, принял от приятеля флягу, приник к ней. Гримаса отвращения исказила его.

— Фу!..

Господин Райом ухватил Жерома одной рукой за волосы, другой вдавил горлышко фляги между зубов.

— Я тебе покажу; «Фу!» Чудесный напиток, пей, давай! Лисья моча ему, видите ли, не нравится!

Жером заперхал и повалился на бок.

Райом напялил ему на голову свой зелёный берет, откатил в сторону ставшее почти незаметным тело.

— Вот так. Спи себе спокойненько. Проснёшься, ничего помнить не будешь.

Райом поднял упавшую шляпу Жерома, почистил её рукавом, надел. Лицо его изменилось, став похожим на физиономию Жерома. Был бы рядом светлый ручей, сам себя перепутал бы Райом с недавним собеседником.

— Теперь можно и за дела приниматься, — промолвил Райом, поправив наряд, в котором не было ничего зелёного.

— Ты что здесь делаешь, старая? — в голосе Буль-Д'Эзьера звучала привычная строгость.

— С вашего дозволения, милорд, я собираю хворост в вашем лесу.

— И ты не боишься волков?

— Нет, милорд. Я слишком стара, чтобы меня есть.

— Хорошо сказано. И как, приходилось ли тебе видеть здесь волков?

— Прежде частенько, теперь гораздо реже. Когда волчата были щенками, их приводили сюда играть. Теперь они подросли, но лучшего места для засидки вам всё равно не выбрать.

— Что-то ты хорошо в таких делах разбираешься.

— Как же иначе, с молодых ногтей в лесу. Земли у меня нет, вот хворостом и промышляю. Сколько облав перевидала, боже упаси. Из засидок тоже волков часто стреляли. Место вы хорошо выбрали, а позвольте я вас устрою получше, чтобы удобнее сидеть и обзор хороший был.

— Ступай отсюда. Тоже, нашлась служанка…

— Как прикажете, добрый господин. Водички вам принесу да и пойду себе.

— Какая ещё водичка? — вопросил Буль-Д’Эзьер, но старушонка уже убежала. Вернулась через минуту с небольшим кувшином.

— Родниковая вода, тут источник бьёт целебный, к нему люди ходят лечиться, потому и кувшинчик там стоит. А то на одном вине до ночи ждать тоскливо.

— Кто тебе сказал, что я тут до ночи сидеть собрался? — возмутился маркиз, однако, кувшинчик принял. Отхлебнул глоток. Глаза его вытаращились, лицо исказилось.

— Фу, гадость!

— Ничего, ничего, — захлопотала старуха. — Очень пользительное питьё. Ну вот, уже и спит. Баюшки-баю.

Колдунья за ноги отволокла бесчувственного Буль-Д'Эзьера в сторону, расправила волчью шкуру, уложив её особым образом, и вернула маркиза на место. Подоткнула шкуру, приспособила флягу с вином под правую руку, а ружьё под левую, довольно оглядела свою работу и засеменила в лес, захватив кувшинчик со снадобьем.

— Я понимаю, господин барон, нехорошо слуге жаловаться на своего благодетеля, но уж больно страшно служить маркизу Д'Эзьеру.

— Что значит, страшно? — спросил барон.

В голосе его звучало недовольство. Слуга не имеет права обсуждать и осуждать сеньора, сколько бы тот ни был плох. Но, то, что барон услышал далее, заставило его замолчать и прислушаться.

— Буль-Д'Эзьер не маркиз, на самом деле он служит дьяволу, по дьявольскому наущению он превращается в волка и творит разбой.

— Ты с ума сошёл? Маркиз он, может, и липовый, но волкам он в прошлом году нанёс ужасный урон!

— Вы это видели? Это кто-нибудь видел? Седая шкура ничего не доказывает, возможно, это его собственная шкура. Есть лишь один способ узнать правду: убедиться в ней самолично.

Барон в сопровождении Жерома вышел на поляну.

— Вот! — свистящим шепотом произнёс слуга.

— И что?.. — барон тоже почему-то говорил шёпотом. — Маркиз спит.

— Глядите внимательней. У него — хвост!

Действительно, из-под вольно раскинувшейся туши маркиза струился мохнатый волчий хвост.

— Стреляйте! — беззвучно скомандовал Жером. — Он проснётся — и всё пропало!

Д'Эстре сорвал с плеча ружьё, насыпал на полку зелья, взвёл курок. Выстрел разорвал полуденную тишину. Собственноручно нарубленная бароном картечь разворотила спящему грудь.

Барон шагнул к убитому, перевернул тело. Никакого хвоста не было, верней хвост был от волчьей шкуры, на которой спал Буль-Д'Эзьер.

— Ты что наделал, негодяй! — закричал барон Д'Эстре. — Ты его убил!

— Это вы наделали, вам и в Гвиану на каторгу плыть. А меня тут и вовсе не было, — тот, кто минуту назад назывался Жеромом, отшагнул немного, глядя пронзительными зелёными глазами. — Выстрел ваш, свидетелей не будет. Мне нет никакого дела до старого волка, которого убил этот мужлан, но месть леса должна состояться, и она состоялась. Неужели вы никогда не слышали по суд над охотниками? Взявший ружьё или силки, должен помнить о нём.

— Убью мерзавца! — взревел барон, хватаясь за охотничий нож, но перед ним уже никого не было, лишь рыжее пятно мелькало меж кустов.