Алексей Гришин - Решение офицера [litres]

– Маркиз, я разочарован, – начал разговор шевалье. – Зачем вы привели сюда этих господ, когда я уже все сказал? Мне нечего добавить, вы обязаны исполнить свой долг.

– Если вы о заклятии Черной розы, то, по закону, сообщить о нем должны были именно вы, как первый, его определивший, – Жан, наплевав на субординацию, взял дело в свои руки.

– Сержант… ах, уже лейтенант, но кто ты такой, чтобы предъявлять мне претензии? Обнаглел, дубина?

– Претензии? – переспросил Жан, подойдя почти вплотную. – Боже упаси, всего лишь один вопрос. Как вы преодолели заклятие Прощальной комнаты?

Все-таки Военная академия Бретони – прекрасная школа, выпускающая бойцов с отменной реакцией, не теряющихся в любых обстоятельствах. Не подвела она и на этот раз. Шевалье не тратил времени на возмущенные разговоры, глупые вызовы на дуэль или размахивание шпагой. Проиграл – значит, проиграл, надо бежать. Через окно, на улицу, там есть хитрый проход между домами. Благо этот вариант давно предусмотрен – в стену вмонтирован амулет, который убивает всех, присутствующих в комнате. Кроме хозяина, разумеется. А нечего приходить к нему с коварными замыслами.

Вот с руки де Пуана скользнула видимая лишь дворянам голубая змейка, достигла амулета, и полился желтый свет, который, собственно, и должен… Ого! Полицейский грудью бросился на амулет, приняв все заклятие на себя. Плевать, спасаемся! Темнота?!

Шевалье де Пуан открыл глаза. Пару мгновений потратил на осознание ситуации. Так, мы лежим на полу в своем кабинете. Пробуем пошевелиться – бесполезно, связан по рукам и ногам. Еще и… демон, во рту кляп! Попался! Но как? Голову повернуть можно, значит, смотрим. Два тела лежат рядом. Еще одно, точнее, один – сидит в кресле и с любопытством нас разглядывает, словно диковинную зверушку. Полицейский! С-скотина.

– А вы быстро пришли в себя, ваша милость, – спокойным голосом констатировал очевидное Жан. – Судя по всему, господа дворяне проспят еще долго. Это последствия десятипроцентного уменьшения магических сил, не так ли?

Откуда? Откуда этот простолюдин может знать то, что навсегда скрыла Тайна академии? Пленник замычал, попытался выплюнуть кляп – бесполезно.

А полицейский продолжил:

– Поговорим, пока господа изволят спать? Ах да, вы же говорить не можете. Ну да ничего, поверьте, ваши ответы и вопросы прекрасно читаются в вашем взгляде. Буквально и слов не нужно. Вот сейчас я вижу в нем недоумение – почему мы все живы, а вы еще и связаны? Отвечаю – что-то пошло не так. Или наоборот – так. Тот, кто установил этот амулет, мог ведь заложить в него именно такое заклятие. Зачем? Не знаю, думайте сами. Уже сегодня вас будут спрашивать другие специалисты, эдакие виртуозы тисков, щипцов и раскаленных игл.

Шевалье с ненавистью смотрел на собеседника, но после этих слов в его лице отразился страх.

– Впрочем, – равнодушно пожал плечами Жан, – мне это не интересно. Меня сейчас вообще волнует лишь одно – девушка. Ответьте откровенно, и я избавлю вас от позора. Согласны?

Де Пуан утвердительно кивнул.

– Только кляп все равно не выну – не желаю отбиваться от ваших слуг. Итак, заклятие накладывали не вы, у вас просто сил таких нет. Но с вашим участием?

Еще один утвердительный кивок.

– Послушного ребенка?

Отрицательный кивок.

– Верной жены?

Вновь отрицание.

– Веселого слуги?

Подтверждено. Увы. Это неснимаемое заклятие когда-то было придумано для рабов. Особо ценных, тех, кого можно было продать с большой выгодой. Потому и в заклятии была предусмотрена возможность смены хозяина. Достаточно было знать некий ключ, по сути – магический код. Последовательность команд. Кто их знал, тот и контролировал человека. Так что девушка в опасности навсегда. Любой мерзавец может сделать из нее кого угодно, если будет владеть ключом.

– У вас есть ключ?

Демон, этот полицейский что, в Морле учился? Ах да, он же говорил, что увлекается магией, читает все, что по ней написано. Тогда лгать бессмысленно, кто знает, что ему еще известно?

Отрицание.

– У вас два выхода – умереть сейчас или на эшафоте. После пыток, разумеется. Самоубийство исключено, поверьте. Согласны на первый вариант?

Подтверждение.

– Скоро господа проснутся. Расскажите им все о Мили. После этого любое, сотворенное вами заклятие вас убьет. До этого хоть обколдуйтесь, будете живы и вполне здоровы для длительных бесед с палачом. О, вот они и просыпаются!

Пришедший в себя Транкавель создал купол тишины, под которым пленник мог кричать в свое удовольствие без риска взбудоражить слуг, и вместе с маркизом приступил к допросу. Но Жан вышел из купола, не желая интересоваться тайнами, которые его не касались. Впрочем, допрос длился не долго. Ответив на несколько вопросов, де Пуан демонстративно замолчал.

Выйдя из купола, де Фронсак раздраженно проворчал:

– Молчит, сволочь. Ну, ничего, у наших ребят все разговаривают. Похлеще, чем на исповеди.

– Но о девушке он рассказал?

– Да. Никакой Черной розы. Заклятие веселого слуги, ты угадал.

Маркиз, нервно потирая руки, уселся в кресло, а Жан подошел к де Пуану и едва заметно кивнул. В тот же миг сверкнуло какое-то сотворенное шевалье заклятие, он выгнулся, коротко прохрипел и затих.

Транкавель рванулся к телу, попытался что-то сделать… бесполезно. Перехватив заклятие, Жан изменил его и направил на сердце предателя. Инфаркт местная магия лечить еще не научилась.

С покойника сняли путы, срочно вызвали слуг, которым объявили, что их хозяин скоропостижно скончался. Смерть зафиксировал Транкавель, как врач. Оснований сомневаться в его словах не было – посетители были в кабинете хозяина около получаса, все было тихо, на трупе никаких следов насилия.

С грехом пополам у де Фронсака получилось изображать скорбь в доме, но в экипаже у него началась настоящая истерика. Благородный господин, трезвый как бриллиант, порывался обниматься не только с Транкавелем, но и с безродным полицейским, с которым в иной ситуации и разговаривать побрезговал бы. Не помогали ни увещевания, ни примененное виконтом заклятие успокоения. Ситуацию спасла бутылка гарпы, нахально прихваченная Жаном из кабинета покойного. Пока счастливый отец надирался, ему с грехом пополам, но удалось внушить, что он движется в правильном направлении. Ибо именно его тяжелое опьянение, до одури, до отключения от действительности, позволит его друзьям!.. Именно друзьям, ближайшим, и наплевать, что с одним еще вчера разговаривал как со злейшим врагом, а с другим вообще разговаривать не собирался! Так вот эти друзья смогут довести дело до победного конца. Разумеется, победного, ибо дочь уже спасена, а остальное – мелочи, подлежуя… полежу… пдлежащие! Вот! Ино… игрор… нет, этого уже и мысленно не выго-во-варить. И плевать! Не мешайте! Я здесь усну!