Свати Тирдхала - Полночный тигр [litres]

Только позднее, после переворота, Эша узнала, что принцесса Пайял была не замужем, что Кунал родился вне брака и провел большую часть жизни взаперти. Она предположила, что именно из-за статуса посольской дочки ей позволили стать подругой Кунала на сезон.

Она никогда не задумывалась об этом, поскольку полагала, что ее приятель все эти годы был мертв, но что теперь?

Кунал отпрянул в тревоге, его глаза стали янтарного цвета. Он поднял руку к виску.

– В тебе течет кровь оборотней, – прошептала она. – Как же я могла забыть?

Он промолчал, глядя на нее. Эша ухватила Кунала за руку и потянула в глубь джунглей, где Ракеш в случае пробуждения ничего бы не увидел.

– О чем ты толкуешь?

Эша ошеломленно отступила. Он что, не знал?

– Кунал, ты – Самьяд. В твоих жилах – королевская кровь, оборотническая кровь, ниспосланная богами.

– Нет, – расхохотался Кунал. Он поймал ее взгляд и изменился в лице. – Нет. – Это прозвучало более твердо.

– Ты разве никогда не чувствовал, как что-то все время заперто внутри? Что-то такое, что ты обязан контролировать, ибо боишься выпускать на волю? – спросила Эша, припомнив слова Харуна о его оборотнической сущности, об огне, охватывавшем его перед превращением в животную ипостась.

Кунал побелел.

– Ты – Самьяд, Кунал. Ты сознаешь всю степень опасности для себя? Мятежники уже в пути. Даже мой принц – если он узнает о твоем происхождении, то никогда не отпустит.

Многие аристократы заявляли о принадлежности к королевскому роду Самьядов за эти годы, стараясь возглавить бунт против Вардаана, однако Кунал был единственным живым родственником покойной королевы Шилпы. У него были все права на престол, даже если он их и не хотел. Она схватила его за руку и потрясла, пытаясь втолковать самое важное.

– Можешь попрощаться со своими мечтами и планами на жизнь.

Кунал покачал головой.

– Я всего лишь солдат.

– Очнись, Кунал. Твою маму убили вместе с прочими членами королевского рода Самьяд – твоего рода. Ты единственный выживший прямой потомок королевы Шилпы. Ты угроза для Вардаана – его враги захотят завербовать тебя, чтобы подкрепить свои притязания на трон. И ты превратишься в пешку. Очень ценную пешку.

– Это смешно. Даже если это и правда, я ничего подобного не хочу – Джанса с самого начала была предназначена для королев, – отозвался Кунал.

– Дело не только в троне, Кунал. Ты ведь знаешь – узы «джанма» разрушены. Ты видел засуху и умирающие земли. Клинки отчаянно ищут решение, но мы в этом не одиноки. Я связалась с лучшими учеными в Матхуре, чтобы узнать, существует ли другой способ возобновления ритуала, без участия женщины из Самьядов и мужчины из Химьядов, – сказала она и смолкла. – Твоя семья являлась хранительницей уз «джанма», связывавших нас с богами. Есть шанс, что твоя кровь сможет приостановить распространение засухи. Это не решит проблему, но все же может помочь.

– Моя семья? – тихо переспросил он. – Мои силы?

Кунал неподвижно стоял на ветру и, несмотря на обращенный к ней взгляд, явно Эшу не замечал.

Он не замечал и то, как вибрировало все его тело, едва сдерживаясь. Его глаза полыхали – оттенок менялся от желтого к золотому, потом к огненно-красному.

– Кунал, – настойчиво повторила Эша. – Послушай меня.

– Нет, – прошептал он. – Ты ошиблась. Это невозможно. Моя мама…

Ярость и тревога переполнили Эшу при одном взгляде на него. Нужно показать ему, доказать, кто он такой.

Эша отпихнула его прочь, отчего Кунал оступился, споткнулся и наконец-то посмотрел на нее, действительно посмотрел. Она видела смесь чувств, бушевавшую в его глазах, словно он решал – верить ее словам или нет.

Ей просто нужно показать ему истину – но как?

Кунал пытался понять то, что сказала Эша. Его тело и разум словно бы онемели.

– Дядя внушал, что мне следует учиться контролю, поскольку я слаб, слишком эмоционален.

– Твой дядя? – уточнила она. Он побледнел, осознав, какой секрет только что выдал. – Генерал, – выдохнула Эша. – Забыла, что твой отец был его братом.

Кунал видел, как затуманилось ее лицо, как будто Эшу разрывали потрясение, растерянность и – сожаление?

– Все это время… я и не подозревала. Ты решил поймать меня не только ради поста командующего, верно? – тихо спросила она. – Генерал был твоей семьей.

Он на миг уставился на нее.

– Я хотел почтить его память, но… столького о нем не знал.

– Но он тебя принял. Как же он, должно быть, ненавидел любовь брата к принцессе Самьяд, – промолвила она про себя. Эша потянулась к нему и схватила за руки. – Кунал, именно эмоции делают тебя тем, кто ты есть. Ты сын принцессы Пайял. По праву рождения.

– Мама была придворной дамой, поэтому мы и проводили время в летнем дворце, вдали от Гвали. Мы содержали дом в полной готовности к приездам ее величества.

Даже говоря это, в темных уголках сердца Кунал знал, что Эша права. Королева за шесть лет приезжала только дважды, и притом без личной свиты.

Он ощутил, как огонь, в точности такой, о котором рассказывала Эша, разрастается внутри. Дядя всегда говорил, что единственное подобающее чувство для солдата – ярость, а остальные требуют жесточайшего контроля и соблюдения умеренности.

В этот раз он не стал сдерживать чувства. Не стал препятствовать смущению, боли, горю или ярости при мысли о том, что все сведения о близких могут оказаться ложью.

Вместо этого он позволил им внедриться под кожу. И там, глубоко внутри, ощутил, как нечто другое поднимает голову. Скорбь, укрытая так надежно, что походила, по сути, на бездну океана, – и при мысли о материнском голосе она захлестнула его целиком. И без противодействия этой скорби и мыслям о прошлом…

Он вспомнил.

Тихий смех, перезвон колокольчиков.

То, как кланялись ему слуги перед тем, как остановиться.

Истории и песни династии Самьядов, которые он узнал в детстве.

Четкость, с которой он помнил лицо матери, сияющее, словно солнце. Ее твердый голос, когда она приказала стражникам перекрыть двери в ночь переворота и увести Кунала. Она сидела на троне, а его, вопящего, уволокли прочь.

На каждый факт из жизни Кунала у дяди находился быстрый ответ, и Кунал стал считать себя ненормальным.

Сын одного из членов королевского рода? Чушь. Что за выдумка из уст столь тщедушного мальчишки.

Вскоре любой намек на прошлое из него выбили напрочь, и Кунал позволил себе забыть все эти причудливые детские сказочки. Такова была цена выживания в новом мире.

А теперь Эша стояла перед ним, подтверждая то, что он так долго отрицал. Глядя на него с выражением изумления и обвинения.

Он не хотел, чтобы эти истории были правдой. Они повиснут на его шее, навяжут новую личность, которую Кунал не желал и с которой сейчас не смог бы справиться.