Джефф Уилер - Изгнанница Муирвуда

— Пришлось снять еще двоих — они видели, куда мы побежали.

Охотник фыркнул:

— В этих горах уйма троп. Пойдем по этой, — показал он куда-то в сторону, — и нас сцапают у озера. А вот в горах я знаю одну пещеру, где можно отсидеться. Потом спустимся в Рок-Адамор, городишко такой. Стоит на перекрестке всех дорог этой Сотни. Если доберемся туда первыми, им ни за что не взять след.

— Далеко? — спросил кишон, в поисках преследователей всматриваясь в черноту за спиной.

— Если поспешим, к рассвету доберемся. К тому же там можно разжиться еще кое-какой провизией. И таверна есть, называется…

Небо прорезала внезапная яркая молния. Беглецы на мгновение ослепли.

— И ведь ни облачка, клянусь Чишу! — удивленно прищурился Джон Тейт и уставился в залитое призрачным звездным светом небо. Черноту над долиной прорезала еще одна молния. В лицо беглецам ударил ветер, который с каждой минутой становился все сильнее.

Кистрель обжег кожу на груди. Майя поняла, что буря это непростая и вызвана она с помощью Истока. В груди у нее похолодело. Молния ударила в дерево у них за спиной. Дерево вспыхнуло. Аргус взвыл и зашелся лаем.

— Тихо ты! — бросил Джон Тейт, хватая пса за загривок. По сосне заплясали языки пламени; вспыхнули ветки. Под порывами ветра языки пламени взлетали все выше и разбрасывали искры, грозя поджечь весь лес.

— Леди Марсиана! — крикнул из темноты повелительный голос. Майя узнала его: это он говорил с ней в мыслях у яр-камня, когда она призывала воду. — Немедленно сдавайтесь, иначе я сожгу эту деревню. Я гнался за вами слишком долго, и мое терпение на исходе. Если вы уйдете, все эти люди умрут.

Это был Корриво.

Ветер был так силен, что Майе приходилось сжимать в кулаке собранные на горле края чужого плаща, который так и норовил сорваться с ее плеч и улететь в ручей. Вокруг что-то шипело и стонало, вились невидимые тени. Страх в душе Майи боролся с яростью.

Вновь ударила молния, и новое дерево оделось языками пламени.

— Мне надоело ждать! — крикнул из темноты Корриво.

Майя посмотрела в глаза кишону. Он едва заметно качнул головой: нет. У Майи заныло в груди. Разве могла она бросить бедных сельчан на гибель? Разве заслужили они такой судьбы? Ведь они были так добры к ней. Майя знала: Корриво выполнит свое обещание, и от этого сердце у нее рвалось на части. Неужели она купит себе жизнь ценой чужих жизней?

Она обернулась к деревне. Она даст бой.

— Не надо, — сказал Джон Тейт, хватая ее за руку. — Я по голосу слышу: он так и так их убьет. Надо бежать в горы, моя госпожа.

— Я могу его остановить, — ответила Майя, стараясь совладать со страхом. Воздух вокруг начал густеть, наливаясь силой Истока.

Она повернулась к пылающим деревьям и воззвала к силе кистреля. Сжав зубы, она отпустила на волю свои чувства и излила в медальон все самое темное, что таилось у нее в душе, — ярость, унижение, отчаяние, страх.

Покорный ее зову и силе ветер тотчас же сменил направление.

— Не делай этого, леди Майя! — воскликнул Джон Тейт. — Ты наведешь его на нас!

Внутри у нее поднималась сила, могучая, как приливная волна. Майя поняла, что она может все. Голова закружилась, в ней родилось знакомое покалывающее ощущение, от которого всегда хотелось смеяться.

— Отойдите, — отрывисто бросила Майя.

Ветры схлестнулись. Под бременем творимой магии у Майи задрожали ноги. Рядом ударила молния, разлетелся на черные осколки валун. Но на сей раз молния не смогла ее ослепить. Майя всей душой рванулась вперед, посылая во врага удар энергии. Висящий на шее кистрель жарко пылал, и через него Майя чувствовала присутствие врага, видела, что он стоит совсем близко, на одинокой скале у озера. Глаза его светились серебром — совсем как у нее самой.

«Я тебя нашел».

Она чувствовала, как он торжествует. Его мысли давили, вламывались в ее сознание, словно окованный железом таран. Майе захотелось сдаться, но она сумела задавить это желание. Она оттолкнула чужие мысли, ударила изо всех сил. Рядом с разумом Корриво возник еще один и сковал ее, словно кандалы. И еще один. Против нее вышли сразу трое дохту-мондарцев.

«Я ее держу. Убейте ее немедленно, о протекторы!»

«Нет!» — закричала Майя и забилась в сотканной ими тюрьме. Плечи налились болью, будто она несла на себе немыслимую тяжесть. Сила швырнула ее на колени.

— Они нас увидели! — закричал Джон Тейт. От горящего леса к ним бежали солдаты с мечами наголо.

Майя застонала от непомерного усилия, и вдруг перед солдатами ударила в землю молния. Солдаты кинулись в разные стороны, но не все — несколько человек упали наземь, и лица их были черны, как головешки.

«Ты мне покоришься! — закричал у нее в голове голос Корриво. — Покорись мне!»

«Ни за что», — ответила Майя, но сопротивление отнимало так много сил! У нее потемнело в глазах, она почувствовала, как вены на лице наливаются кровью, лопаются, как кровь стекает по щекам. Чужая сила опустилась на нее камнем и давила, покуда Майя не упала наземь лицом. Она больше не могла противостоять врагам. Их объединенная воля многократно превосходила ее силы.

«Попалась! Попалась!» — уловила она ликующую мысль Корриво.

В воздухе свистнул топор и ударил в грудь бегущего солдата. Страшно завыл Аргус.

Чья-то рука ударила Майю в спину, и девушка упала в грязь. Откуда-то донесся едва слышный звон, тонкий, но явственно слышимый даже сквозь шум сражения.

«Нет! Нет!» — в отчаянии закричал Корриво, когда сознание покинуло ее и Майя стала свободна от его пут, из последних сил возблагодарив за это судьбу.

Сильные руки подняли ее с земли. Больше она ничего не помнила.

Чем ближе становилась башня Пента, тем труднее было сидеть смирно, не разглаживая поминутно складки платья. Колеса кареты постукивали по гладко вымощенной улице, и, хотя уличная суета замедляла продвижение, конный эскорт в мундирах Комороса упорно расчищал ей дорогу. Почти четыре года прошло с тех пор, как Майя в последний раз видела этот замок, была дома. Сердце ее пело от радости. Живя в Бриджстоу, она выучила язык Прай-Ри, и теперь ей не терпелось продемонстрировать свое новое умение отцу. Ей исполнилось почти тринадцать, и за время отлучки она выросла и повзрослела. Теперь она знала, как работает Тайный совет, умела оценить по достоинству мудрую подсказку и почтительно выслушать наставление опытного царедворца. Порой ее решения бывали противоречивы, но ни одного из них отец не отменил. Майя втайне надеялась, что он гордится ее успехами.

Разлука с матерью далась ей тяжело. Поскольку писать женщинам не дозволялось, Майя получала от матушки лишь устные послания либо письма, которые та диктовала писцам. Майе читали эти письма вслух. Сообщения, распоряжения и предписания от отца приходили постоянно. На людях Майе приходилось притворяться неграмотной, однако в сундучке у себя она хранила несколько посланий, и, оставшись одна, находила в них утешение, перечитывая написанное и водя пальцем по выведенным чернилами буквам.