Джефф Уилер - Изгнанница Муирвуда

— Матушка не станет поднимать восстание, — сказала Майя. — И я тоже не стану. Когда брат идет на брата, это всегда кончается бедой и войной. Я знаю историю. Войны порождают Бесчисленных. Разве не так об этом говорится в ваших книгах?

— О да. И это очень горько. Я читал об этом. Так вот, ваш отец послал меня сюда, дабы я встретился с Альдермастоном Биллербека и обсудил вопрос развода с ним. Альдермастон мудр и, возможно, подскажет выход. Или укажет, где — и в каких книгах — можно найти основание для того, чтобы оставить верную жену.

Майя обернулась и изумленно уставилась на канцлера.

— И что же, нашли? — спросила она, взгляд ее был напряжен.

— Всего несколько слов, — не отводя глаз от окна, ответил канцлер. — Однако вашему отцу это не поможет. Я знал это с самого начала, но если король приказывает, кто посмеет ему возразить?

Майя в тревоге смотрела на канцлера.

— Я полагала, что единственным оправданием нарушенному обету является неверность. Я читала книги. Вы сами научили меня читать. Неужели есть что-то еще?

Он молча кивнул.

— Что? Скажите мне, умоляю!

Канцлер пожал плечами.

— Как я уже сказал, к данному случаю это основание не подходит.

— Но какое основание? Что было сказано в книге?

Канцлер сочувственно улыбнулся и посмотрел на нее.

— Я не хочу тревожить вас попусту, леди Майя. Вы ничего не знали об этом основании потому, что мастоны о нем не писали… О нем знали только Альдермастоны. Однако в книгах Дохту-Мондар оно тоже упоминается, и потому я о нем знал. Действительно оно, правда, лишь для мастонов, прошедших испытания. Вам эти испытания не пройти никогда, поскольку ваш отец не намерен отпускать вас ни в аббатство на учебу, ни замуж. Ведь ваши дети, если они у вас будут, станут соперничать с наследниками леди Деорвин. Ваш отец этого не допустит. Не будем больше об этом, ибо, не будучи мастоном, вы не можете знать основания, о котором я говорю.

Майя сглотнула.

— Помогите мне, канцлер. Я хочу подготовиться к испытанию. Я хочу стать мастоном, мне надо уговорить отца. Я только что заставила яр-камень разжечь огонь. Сама, одной только мыслью!

— В самом деле? — канцлер был поражен, но удивление быстро сменилось сияющей улыбкой. — Я тоже так умею, но только посредством кистреля.

— У меня не было кистреля, — призналась Майя и покраснела от гордости.

— Замечательно! Я ни на мгновение не усомнюсь в том, что вы легко пройдете мастонские испытания. Правда, женщинам запрещается уметь читать, однако ваши предки давно доказали, что женщина из благородного Семейства способна пройти испытания и воззвать к яр-камню и без этого умения. Так вы все еще хотите стать мастоном?

— Да! — твердо сказала Майя. — Матушка тоже мастон. Отец… — она сглотнула. — Скажите мне, что это за основание? Я все равно узнаю! Скажите, канцлер!

Он ласково опустил руку ей на голову, словно Альдермастон, призывающий на нее Дар.

— Что ж, вреда от этого не будет. Исток слышит наши самые заветные мысли и чувства, и потому, если ваше желание сильно, однажды вы и в самом деле станете мастоном. Я в это верю, ведь у вас есть дар. Пусть даже вам придется ускользнуть из башни Пент и побывать в аббатстве Кларедон!

Он оглянулся на дверь, обвел взглядом комнату, удостоверился, что его не подслушивают, и понизил голос:

— Как я уже сказал, в книгах Альдермастонов хранятся знания, доступные лишь тем, кто прошел испытания и стал мастоном. Из этих книг и надо черпать. Я же расскажу вам о том, что написано в книгах ордена Дохту-Мондар, в моей собственной в том числе. Как вам известно, когда мужчина и женщина приносят нерушимый обет, Исток соединяет их воедино своей силой. Узы эти так сильны, что разорвать их может лишь смерть. Кроме того, супруг — или супруга — может развестись, если вторая сторона совершит прелюбодеяние. Это вам уже известно. Но есть и еще одно основание для развода. Муж может внезапно для себя выяснить, что его жена — хэтара. Этого достаточно, чтобы развестись с ней.

При звуке этого слова по спине у Майи отчего-то побежали мурашки.

— Что такое… что это такое, канцлер? — спросила она, страшась произнести само слово, как будто оно жгло ей язык.

Валравен покачал головой.

— Это вы узнаете сами, когда пройдете мастонские испытания. Хэтары способны черпать силу Истока, используя для этого кистрель. Это хэтары принесли в мир Скверну. Это из-за них Дохту-Мондар запретил женщинам пользоваться кистрелями. Заверяю тебя, дитя, в данном случае это основание никому не поможет. Хэтары исчезли много веков назад.

Сильные чувства — вот самая неуправляемая часть уязвимой человеческой души. О, как это верно! В книге Альдермастона Аквинара записаны слова, к которым он прибегал, стремясь совладать со своим сердцем. Он написал: «Даруй мне бдительное сердце, дабы никакое любопытство не могло помешать мне служить Истоку. Пусть оно будет сильным, дабы недолжная страсть не овладела мною, твердым, дабы вынести любое страдание, и свободным, дабы никакое принуждение было ему не страшно». Вот о чем я всегда мечтала — о бдительном сердце, которое невозможно усыпить никаким благополучием.

— Проснитесь, леди Майя! Проснитесь!

Она проснулась от того, что чужие руки схватили ее за плечи и грубо встряхнули, а на груди полыхал раскаленный уголь. Сон был так ярок, что, в страхе открыв глаза, она не сразу поняла, где она и сколько ей лет. Кистрель жег ее кожу, и сила Истока текла сквозь Майю, могучая, пульсирующая, неудержимая, словно прилив.

Это Джон Тейт, поняла Майя, и он трясет ее за плечи. Его лицо было совсем близко.

— Уберите магию! — взмолился Джон.

Рядом стоял на коленях кишон — рука на рукояти кинжала, взгляд напряженный, как будто убийца готовился перерезать ей горло, чтобы оборвать колдовство.

Неудержимая сила и ярость Истока грохотала у нее в ушах. Мир покоился у нее в руках, и в тот миг она могла распахнуть руки и забрать в охапку все земли и королевства, как прачка сгребает груду высушенного белья.

— Уберите! Пожалуйста! — Джон смотрел бешеным взглядом, в котором благоговение мешалось со страхом, и в зеркале его зрачков она увидела собственные глаза, налитые светящимся серебром.

Она была обессилена, но не сразу смогла отпустить магию. Воющий ветер рвал ее волосы и плащ. Порожденный ею удар стихии, могучий шторм, не знал жалости и был все ближе.

«Хватит! — подумала Майя, задавив в себе страх. — Успокойся!»

Висящий на шее кистрель стал остывать. Мало-помалу ветер стих. Майя сконфуженно огляделась. Привязанные к упавшему дереву лошади в ужасе ржали, взбрыкивали и поднимались на дыбы.