Джефф Уилер - Изгнанница Муирвуда

Не смутившись ее лохмотьями, гости чопорно поклонились.

— Приветствую вас, леди Марсиана. Это капитан Кэрью. Меня зовут Крабвелл. Вы знаете, кто я?

— Новый королевский канцлер? — спросила Майя.

Он горделиво кивнул.

— Я служил писцом у канцлера Валравена. Валравен хорошо о вас отзывался. Он говорил, что вы умны и у вас дар к языкам, — тут он перешел на дагомейский. — Не утратили ли вы этот дар?

— Не утратила, мой господин, — ответила она, тоже по-дагомейски, тщательно подбирая подходящие случаю слова.

— Замечательно, — равнодушно отозвался канцлер. Темные глаза его были посажены глубоко, и если бы не седина в волосах, он ничем не походил бы на Валравена. Новый канцлер был широк в плечах, но невысок.

Он потуже натянул перчатку.

Леди Шилтон сообщила мне, что вы упрямо цепляетесь за свой прежний титул и отказываетесь повиноваться указу о наследовании.

Майя посмотрела ему в лицо. Все ее надежды рассыпались в прах. Она устало вздохнула, и плечи ее опустились.

— Скажите, лорд канцлер, кто дал вам этот титул?

— Король. Ваш почтенный отец, — твердо ответил канцлер.

— Значит, если мой отец того захочет, он может лишить вас этого титула, как и ваших предшественников?

— Разумеется, — ответил канцлер. — Он король, и это его право. И, возвращаясь к указу о наследовании…

Майя перебила канцлера.

— Но мой титул пожаловал мне не король, — твердо сказала она. — Этот титул невозможно отнять никаким указом. Я — принцесса Комороса, ибо мать моя — королева Комороса, а отец — король Комороса. И коронованы они были Альдермастоном, — тут Майя покачала головой. — Как же я могу подчиниться указу, исходящему из иного источника?

Рыцарь незаметно ухмыльнулся и одобрительно кивнул Майе.

Острые глазки канцлера впились в Майю.

— Следовательно, леди Майя, дочь короля, вы согласны отказаться от титула, если таково будет распоряжение Альдермастона? — он насмешливо улыбнулся. — Что ж, это можно устроить. Ну, хорошего вам дня. Идемте, капитан Кэрью, нам пора возвращаться на службу его величества.

— Постойте! — воскликнула Майя и схватила его за рукав. Канцлер брезгливым взглядом смерил ее грязную руку. — Позвольте мне увидеться с отцом и поцеловать его руку! Я не буду с ним говорить. Я только хочу его увидеть.

Канцлер Крабвелл вырвал рукав.

— Леди Майя, дочь короля, это зависит исключительно от вас. Для того чтобы немедленно — сегодня же — вернуться ко двору, вам нужно лишь объявить, что вы отказываетесь от титула принцессы. Вас удерживает здесь лишь ваше крайнее упрямство.

— Такова воля моего отца? — надломившимся голосом спросила Майя.

— О да. Приятного вам дня, леди Майя, дочь короля.

Он кивнул капитану Кэрью, и гости вышли. Дверь за ними закрылась, щелкнув замком. На сердце было тяжело; Майя смотрела в стену, покрытую шелушащейся краской, и молчала. Шаги на лестнице звучали все тише, и тут она осознала, что вскорости отец уедет, не повидавшись с ней. Майя упрямо закусила губу. Нет! Отец узнает, как здесь обращаются с его дочерью. Он не уедет, пока не увидит, на какую муку он ее отправил. Майя бросилась к окну и распахнула ставни. Из переплета выпал непрочно сидящий осколок стекла.

Майя вылезла в окно и осторожно перебралась на крышу, всполошив ворковавших там голубей. Чуть дыша, девушка добралась до самой верхней точки, перевалила через конек и спустилась по другой стороне к стрельчатому окошку, точной копии ее собственного. Внизу ржали лошади, скрипели колеса повозок — хозяева вышли во двор проводить гостей. Ветер, развевавший флаги и штандарты, бросил Майе волосы в лицо. Как давно она не выходила на улицу! Хозяева запрещали ей выходить даже в сад, даже на улицу, придумывая на то тысячи причин. А она так соскучилась по солнцу.

Добравшись до противоположного конца крыши, Майя приметила внизу выступающий балкончик хозяйской спальни. Балкончик выходил во внутренний двор. Ощупывая непрочно закрепленные черепицы, Майя подползла к краю крыши и выглянула вниз. Отец шел по двору, а идущие следом Крабвелл и Кэрью что-то горячо ему доказывали. На мгновение Майе стало страшно, но она была преисполнена решимости. Одним прыжком она перенеслась с крыши на балкончик внизу. Ноги ударили о камень, шум падения привлек внимание тех, кто был внизу.

— На крыше кто-то есть!

— Смотрите, он спрыгнул!

— Ах, какой ужас, осторожней!

Майя заставила себя встать на ноги, подошла к краю балкончика и посмотрела вниз.

— Отец! — закричала она.

Он поднял лицо. Пышный, даже слишком пышный наряд, кричащие драгоценности, берет с неправдоподобно огромными перьями… Он смотрел вверх, и на лице его читалось недовольство и удивление открывшимся ему зрелищем дочери, грязной, растрепанной, в рваном, до дыр изношенном платье.

Майя упала на колени, склонила голову и в немой мольбе стиснула руки.

Толпа ахнула. Зазвучали удивленные и недовольные возгласы. Взгляд Майи встретился с отцовским взглядом.

— Отец, отец! — шепотом взмолилась девушка. — Не оставляй меня здесь! Я здесь умру!

Он бросил на нее еще один взгляд, и лицо его омрачилось печалью. Коротко поклонившись, он коснулся пальцами бархатного берета с плюмажем, взлетел в седло и, так ни разу и не оглянувшись, послал коня вскачь.

Майя просыпалась медленно, мучительно стряхивая сонное оцепенение и ощущая спиной солнечное тепло. Ее слуха достигло пение птиц. Она долго пыталась поднять веки, и когда это наконец удалось, ей открылся совершенно незнакомый пейзаж. К пению птиц примешивался странный скребущий звук, как если бы какой-нибудь вороне вздумалось поточить клюв о ветку. В голове стучала кровь; Майя заставила себя встать, раздвинув грудью ветки кустарника.

— Ага, очнулась. Пришел полдень, и она очнулась. Sangrion.

Майя вздрогнула, потому что говоривший находился у нее за спиной, и голоса его она не узнала. Оглянувшись, она обнаружила человека, который сидел, скрестив ноги, в низком кустарнике, а спиной опирался на высокую сосну. Истрепанную тунику в пятнах укрывал грязный плащ, а на ногах были старые кожаные сандалии. В густых темных волосах тут и там проглядывала седина. Глаза у человека были темные, но яркие, взгляд, которым он смерил Майю, невозможно было истолковать.

— Доброго утра, сестрица, — сказал он с сильным акцентом.

Майя моргнула, и на мгновение ей стало страшно. Она не знала этого человека, а он знал ее… или, по крайней мере, знал что-то о ней. Серебристый край кольчужницы у горла выдавал в нем мастона. На коленях у человека лежала металлическая книга. В левой руке незнакомец держал стило, а разбросанные по странице стружки орихалка говорили о том, что человек занят гравировкой. Так вот откуда исходил тот скребущий звук!