Майя Лидия Коссаковская - Сеятель Ветра [litres]

– Явись! – хрипло выкрикнула она. – Я взываю к тебе!

По телу прошла дрожь, она откинула голову назад, и внезапно с ее языка стали срываться слова на языке, который понимают только мертвые.

Над островом поднялся ветер. Холод проникал в сердца всех живых существ. Зрачки расширялись от страха. Птицы стихли, маленькие зверята дрожали, спрятавшись в своих норках. Нимфы жались друг к другу и боялись даже всхлипнуть. Горгульи окаменели на крыше. Несколько старых, наполовину трухлявых деревьев с треском упали. Единороги разбежались по всему острову в поисках укрытия, с паникой в ониксовых глазах. Сапфир бил землю копытом, мотал красивой головой. Его рог выглядел как кинжал.

Хийя неподвижно сидела в кругу, нараспев повторяя призыв. Магический порошок вспыхнул. Факелы зашипели. Пламя угасало, выстреливая снопы искр, заполняя круг размытыми тенями.

Небо стало цвета гранита, тучи бежали к горизонту, словно крысы с тонущего корабля, нимфы с криком падали на пол, пряча лица, зверей охватила паника. Невидимая, извечная смерть проплыла над замком, она пришла договориться с ведьмой, которая вызвала ее.

Даймон разлепил веки. Красные тучи все еще проносились над кряжами кирпичных гор. Однако что-то отбрасывало на его лицо тень. Он напряг зрение. Рядом он заметил пару высоко зашнурованных сандалий. Щуря глаза, он с трудом посмотрел выше. Над ним с луком в медной руке стояла саламандра, номинальная подданная Царства.

Камаэль хмуро разгребал волосы рукой. Он глянул в угол комнаты. На импровизированной подстилке под одеялом дрожал Даймон. Не нужно быть хорошим врачом, чтобы понять, что его состояние критическое.

«Чума на этого рыжего Самаэля, – подумал граф-паладин Преисподней. – Но хорошо, хоть где-то нас спрятал». Ситуация выглядела ужасно. После неудачного покушения на Габриэля регенты провели чистку в Царстве. Арестовали многих союзников архангелов, провозгласили чрезвычайное положение, заперли Рафаэля под домашним арестом, хотя Разиэля тронуть не осмелились. Им кое-как удавалось контролировать семь Небес, но за стенами царил тотальный хаос. В ответ на это Михаэль решил вмешаться вместе с Воинством. Вскоре к нему присоединился уцелевший после покушения Габриэль. Крылатые приветствовали возвращение регента как избавителя. Михаэль держал солдат в узде, не допуская никакого преступления против гражданского населения, даже в Лимбо или на территориях Вне-времени. Тем, кто утратил крышу над головой, Джибрил приказал раздать продовольствие и палатки из запасов армии. Однако, хотя Царство и охватила радость, армия вынуждена была принять участие в нескольких кровавых стычках, а главные силы бунтовщиков были еще впереди. Камаэль надеялся, что не дойдет до осады Царства. Самозваные регенты все еще располагали значительными силами.

Камаэль вздохнул и потер подбородок. Беспорядки на Небесах и в Преисподней были не самой важной проблемой. Все указывало на то, что он все-таки дожил до Дня гнева. Вести, которые успел передать ему Даймон, не казались бредом тяжелораненого. Для тотальной войны конца света, развязанной Антикреатором, момент никогда бы не был подходящим, но трудно себе представить худшее время, чем революция в Царстве. Тем более что единственный ангел, способный остановить Сеятеля, указанный в пророчестве, именно сейчас борется за свою жизнь, и многое указывает на то, что вполне даже может проиграть эту битву.

Камаэль снова кинул взгляд на постель больного. Потер уголки уставших глаз. «Я не создан для политических игр, – подумал он. – Фактически и он тоже. Мы оба должны оставаться Рыцарями Меча. Честь, кровь, адреналин и немного веселья. Но все пропало, чертова задница, все бесповоротно пропало». Он снова вздохнул, потер кулаками щеки. Ему трудно было поверить, что под кучей грязных одеял дрожит Абаддон, гордый, свирепый, неукротимый Ангел Меча, его друг Даймон Фрэй. Камаэль не предполагал, что может дойти до чего-то подобного. Он беспокоился скорее о Габриэле и остальных архангелах. Он стремился узнать что-то про Разиэля, когда его вдруг нашел посланец от Игниса Инфлексибилиса, лидера саламандр, с сообщением о том, что они нашли тяжелораненого Даймона на далеких пустошах Вне-времени. Камаэль отреагировал мгновенно. Благодаря помощи Самаэля и подданных Игниса он смог доставить друга в безопасное место на Земле. Потому что в Царстве ему был вынесен приговор и он объявлен в розыск за «участие в заговоре предателя Габриэля». Но, к счастью, он не должен опасаться за преданность саламандр. Игнис с самого начала встал на сторону архангелов. Саламандры, духи огня, как и остальные духи стихий, хотя в иерархии они были ниже крылатых, радовались некоторой автономии. Они жили в вулканических или пустынных районах Вне-времени, собрали свою армию, подчиняющуюся Царству, и провозгласили собственных лидеров. Габриэль после прихода к власти положил конец полной зависимости, а скорее особому виду рабства, применяемому к духам стихий, джиннам и гениям. Он освободил их, наделяя статусом подданных Господа. Таким образом, он обзавелся полностью преданными гражданами, поскольку был единственным гарантом, сохраняющим установленные им самим правила. В Царстве высокого ранга ангелы, особенно старые, привыкшие к полной власти над низшими существами, резко высказывались против, но Джибрил не обращал на них внимания. В саламандрах он обрел отличных лучников и легковооруженную пехоту, в сильфах, духах воздуха, разведчиков и связных, в гномах, подчиненных стихии земли, горных рабочих, металлургов и оружейников, а благодаря тритонам он имел контроль под поверхностью Праокеана. Гении, как всегда, владели основами образования, по крайней мере умели читать и писать, повышали общий уровень цивилизации в довольно отсталой Лимбо, где осела их самая многочисленная группа. Большая часть гениев занималась медициной, простыми юридическими консультациями и начальным образованием, с чем в провинции всегда были проблемы. Ближе всего к их положению были джинны, которые служили в богатых домах или входили в состав частных вооруженных отрядов магната. Большинство джиннов всегда оставалось в распоряжении темных, в Царстве их самой многочисленной группой владела София. Саламандры редко вступали в ряды наемных войск, а еще сложнее было увидеть огненного духа, которого использовали в качестве слуги. Они независимые существа, гордые, привязанные к традициям и чтущие честь. Поэтому за предоставленную свободу питали к Габриэлю благодарность, наибольшую из всех освобожденных некрылатых.

Камаэль знал Игниса еще со времен, когда руководил Рыцарями Меча. Он помнил его как преданного подданного Царства и отважного солдата, одаренного большим уважением подчиненных. Было за что дважды поблагодарить Господа. Даймон не только выжил, но и оказался в заботливых руках саламандр. Хотя неизвестно, долго ли он протянет без профессиональной помощи. Камаэль с беспокойством поглядывал на подстилку в углу. У ангела Разрушения были слипшиеся от пота волосы, кожа побледнела, словно у трупа, синие круги под глазами. Он часто дышал. «Плохо, что он не приходит в себя», – подумал паладин Преисподней. Более суток с момента переноса Даймона на Землю он старался безрезультатно связаться с Разиэлем. Все способы испробовал. Обычная ангельская или адская медицина была не в состоянии помочь Фрэю, который был в каком-то смысле полумертвым. Тут мог хоть как-то помочь только маг такого уровня, как Разиэль. Даже Рафаэль, ангел Исцеления, имел, в отличие от Камаэля, больше шансов, хотя его не удалось бы привести, поскольку он находился под домашним арестом. Разиэль. Как попасть к Разиэлю, если за каждым его шагом следят и он сам в любую минуту может быть арестован? Ни Камаэль, ни Самаэль не знали магию настолько, чтобы без опасения быть подслушанными использовать око дня или контактное зеркало. Бывший Ангел Меча тяжело вздохнул. Он ощущал себя беспомощным. Речь шла о более важном, чем жизнь друга. Он отправил нескольких доверенных саламандр с тревожными вестями для Габриэля, но он, если и узнает о Сеятеле, не поможет Даймону. Как добраться до Разиэля? Сокрушенный и подавленный, он решил выйти на минуту во двор подышать свежим воздухом. Может, тогда в голове прояснится. Он небрежно кинул на стол безделушку, которую непроизвольно крутил в руках. Это была одна из немногих вещиц, найденных у Даймона, застежка с единорогом и драконом. Она покатилась по столешнице с тихим стуком. Камаэль посмотрел на нее, словно впервые увидел, подхватил, поднес ближе к глазам. В одно мгновение он понял, что ему уже не нужен воздух, чтобы прояснилось в голове. Он выбежал на улицу, чтобы найти определенного посланца.