Андрей Никонов - ALT-КОТ

— Мужик, ты чего? — Васятка поднял руки. — Мы же свои, такие же, как ты. Эй, ты обиделся? Понимаю. Кто ж знал, что это твоя девка. Извини. С этими людишками никогда…

Он опустил голову, глядя себе на грудь, где одежды уже не было, а по коже расплывалось черное пятно. Легких, впрочем, у парня уже не было тоже, чернота пошла вверх, к горлу, превращая ткани тела в слизь.

— А теперь с тобой, — девушка дернулась, но поводок держал ее крепко. Ну да, зачем им защитные схемы-то учить, небось и не заморачивался никто. Псион в этом мире — оружие, а не броня. — Значит, ты все сделала.

Девушка беспомощно заозиралась, к нам спешил полицейский, но Леня его перехватил, ткнул в нос удостоверением, запал блюстителя порядка сразу потух.

— Один мой друг показал мне заклинание под названием «фиолетовая смерть», — я не торопился, словно урок проводил. — Тогда я еще не понимал, что к чему, но знаешь, я, кажется, знаю, как это делать. Не знаю, кто тебя учил, но — халтурно. Расскажу, что произойдет. Все то плохое, что ты сделала в своей жизни, случится с тобой. Для меня полминуты пройдет, а для тебя — месяцы, может годы, смотря сколько ты натворила. Здорово, да? Еще одну жизнь проживешь, мразь.

Машуля открыла рот, чтобы что-то сказать, но все, урок начался. А ученики без разрешения учителя не разговаривают. Я потянулся к межреальному карману, потянул на себя черный проклятый кинжал, вытаскивая, окутал его черным же каркасом и всадил девушке в глаз.

Слукавил — Арраш, когда убивал Конташа, использовал полную версию, с призрачным мечом, сначала вытащив силы у боевой звезды, но мне просто жаль было пачкать оружие о такую тварь. Так что девушке, считай, повезло.

На ее лице вспухли вены, налились чернотой, она пошла вниз, по сонной артерии, к рукам, ногам, рот Машули открылся, но ни звука не вышло оттуда — мозг ее проживал всю короткую и не слишком, наверное, радостную жизнь. Может быть, год назад я бы еще подумал, прежде чем вот так убивать человека, Катя-то жива осталась. А сейчас — нет, изменился, прежнего Марка Травина уже не было, был зу Марк Уриш, хранитель имени и традиций. А традиции у шумеров — главное. И наказание обидчика в них отличалось только степенью жестокости смерти.

Тело жертвы стало оседать — первыми растворялись кости, кальций переходил в жидкое соединение, соединяясь с плазмой крови. Оставалась кожа, удерживавшая жидкость в себе — девушка превратилась фактически в бурдюк. Вслед за костями растворялись суставы, внутренние органы превращались в желе, дольше всех держался мозг — его активность возросла в тысячи раз и не прекращалась до последней секунды ее никчемной жизни. А потом Машуля окончательно умерла. Надеюсь, нелегко.

— Вам бы переодеться, Марк Львович, — Леня осторожно подошел ко мне, стараясь не смотреть на то, что осталось от девушки. А прохожие, те давно уже блевали вовсю. — И лучше отсюда уйти.

— Да, — я кивнул, провел ладонями вдоль рубашки, убирая кровавые следы. — Иди к машине.

И исчез. Навряд ли меня кто запомнил, а если засняли, то на видео буду не я, точнее — лицо совсем другое, цвет волос, даже комплекция. То, что Леня видел меня таким, как я есть на самом деле — ну пришлось воздействовать. Пусть ситуация нештатная, и эмоции зашкаливали, но осторожность и способность соображать никуда не делись.

Обратно домой я возвращался по-человечески, на такси. Леня остался докладывать начальству, следить, чтобы мои рекомендации соблюдались, метку я на Кате обновил, лечить придется долго, не факт, что получится, с восстановлением конечностей я не связывался никогда, а научить меня некому. Но — попробую. А сейчас ей надо лежать, пить и заполнять утку, когда у человека четыре почки, пусть даже две невидимые, это несложно.

Вообще, хватит уже вот так разгуливать, помнится, в гараже мотоцикл видел знакомый, не иначе как Богдановский. Хватит уже с сопровождением ездить, погода для мотопоездок подходящая, ни один идиот, кроме меня, на лед не сунется.

В гараже, просторном и свободном практически, Ирина прыгала с одним из бойцов, изображая самурая. Деревянные мечи так и мелькали, да, какая-то сноровка есть.

— Где пропадали, Марк Львович? — с какой-то ленцой протянула она. И с внутренним беспокойством — как вышел с участка, ее ребята проморгали. Ох, позубоскалить решила, да? Не то у меня сейчас настроение.

— А ну дай сюда палку эту, — протянул я руку. Боец, как его там, Владик, неохотно отдал мне свой деревянный меч.

— Это боккен, — решил поумничать.

— Заткнись. Белова, где раньше занималась?

— Второй дан кен-до, — девушка насмешливо улыбнулась. Ну да, начальник решил подчинённых построить, эка невидаль.

Я покачал деревяшку в руке.

— Нападай.

Обычный человеческий глаз едва заметил бы движение, девушка понимала, что начальство может и самодурничает, но бить его надо осторожно, хоть и обидно. И целилась в бедро, отсохнет нога, потом Настя подлечит.

Только меня уже на этом месте не было, я стоял чуть сбоку от Иры, прижимая учебный меч к ее горлу.

— Ты мертва.

А потом отбросил боккен, схватил ее за горло и приподнял.

— Шутки кончились, Белова. Ты сама решила остаться.

И аккуратно опустил побагровевшую девушку обратно на землю.

Слитным движением Ира опустилась на колени, наклонила голову.

— Энгун.

Способности у нее к шумерскому языку. Молодец. Интересно, как она Артура называла — нун?

— Еще раз увижу, что на колени встаешь, отшлепаю, — вернулся добродушный Марк Львович Травин. А зу Марк Уриш спрятался за этой оболочкой. — Хватит уже начальство возбуждать.

Владик смотрел, открыв рот. Я похлопал его по плечу, нечего парню такие вещи помнить. Пусть деревяшками машет и за домом следит, в этом его призвание.

Ирина от меня не отстала, подошла, мешая гладить кота на обеденном столе — этот подросший черный проглот воспринимал столовую исключительно своей территорией.

— Энгун.

— Марк Львович.

— Хорошо. Марк Львович, я должна признаться.

— Валяй, — благодушное настроение вернулось ко мне. А что, девушку спас, считай, троих подонков убил, пар выпустил, кота погладил, полный релакс.

— Вот, — она вытянула руку, и около ногтей зажглись белые искорки. Очень бледные, почти незаметные, но они точно были. — Артур Анатольевич, то есть… ну вы понимаете… говорил, что у меня зачаточный дар. Очень слабый и необычный. У него были еще монеты такие, желтые, с дыркой, три раза прикладывал к моим вискам.

— Впитались?

— Да, — кивнула Ирина.

Надо же, везет мне.

— А чего решила сказать?

— Вы, когда меня за горло схватили, у вас такие же около пальцев были.

— Смотри сюда, — я создал простую схему, активировать не стал. — Видишь чего-нибудь?