Андрей Никонов - ALT-КОТ

Радости американцам это не принесло, но они приказ Ашши, донесенный им следующим утром, просто проигнорировали. Тем более что осталось их тридцать девять, и ани пообещала, что как минимум десяток до отведенного срока в три недели обязательно умрет. И может быть даже — навсегда.

Когда пятерка вышла на улицу, все двери были заперты, а дорожки — пусты. Ребята растеряно переглянулись, не то чтобы их тянуло убивать, но изматывающая тренировка с трех утра до полудня не способствует хорошему настроению, так и тянет кому-нибудь что-нибудь отрезать, я помню.

— Ну и чего смотрим? — Ашша снова зажгла над ладонью пять шариков, только красных, с какой-то чернотой. — Или вышибить двери для вас проблема? Если хотите, можете остаться.

Пятерку как ветром сдуло к дому подальше, послышался грохот, звук разбитого стекла, потом чьи-то вопли.

— Ну вот, так-то лучше, — ани поглядела на меня. — Ты, дорогуша, что-то расслабился, и даже немного потолстел, будем исправлять.

Труп качка увезли, и три дня не было никакой реакции, за это время к первой жертве добавилась еще одна — американцы приняли одного из них за Кирилла, и забили насмерть из засады. Парня удалось оживить, но теперь он вздрагивал при каждом звуке и прятался на КПП. Пятерка, вначале действовавшая скованно, разошлась, и даже роли ребята между собой распределили. Появился свой снайпер — Семен, у которого атакующие схемы выходили лучше, Света определяла, где прячутся противники, Даша и Кирилл были основной ударной группой, а Настя — та лечила, и своих, и чужих. Вот что значит призвание.

И вот теперь появился Уфимцев, внутрь периметра заходить боялся, после того как на вышку поднялся, поглядеть, что происходит, и его там чуть не подбили. Так что милая дружеская беседа в его машине происходила, водитель и охрана жались метрах в тридцати.

— Я в порошок тебя сотру, ты в Сибири сгниешь! — разорялся генерал. — Это же наши партнеры, а ты их в гроб!

Я чуть покачал головой. Поднял большой палец вверх.

— Уфф, — Уфимцев-старший вытер вспотевший лоб. — Сколько их было, микрофонов?

— Ну почему были, — пожал я плечами, — они и сейчас есть. Четыре. Хочешь послушать?

— Давай, — оживился генерал. И за голову схватился. — Никак к этим штукам не привыкну вашим. Слушай, это такой голос у меня противный?

— Не темни, Игорь Григорич, не из-за трупа же приехал.

— Вот тут ты ошибаешься. Кстати, Марк, а если бы я и вправду на тебя так заорал, что? А то Серов про тебя нарассказывал ужасов, от Беловой регулярно получает информацию. Даже брата твоего к ней сосватал, чуть ли не в приказном порядке. Так тот взбрыкнул, и вообще порвать с ней хотел.

— Кто вам мешает ко мне своего информатора заслать?

— Поздно, Леня вон не справился, Катя бы сама не согласилась, да и то, что ты Беловой разрешаешь сливать, все, кому надо, в курсе. Вроде как канал коммуникации у тебя такой с нами. Насчет трупа — как раз из-за него. Смотри, какая ситуация получается, — на сигнале, идущем с микрофонов, Уфимцев перестал орать и теперь что-то зло мне выговаривал за промахи, — американские друзья наши как-то вяло отреагировали, что один из ихних жмур. Думаю, одно из двух тут, или кто-то у них в этом разбирается, или кто-то стучит на тебя туда. Из твоих же.

— И то, и другое, — кивнул я. — Насчет первого не уверен, может маскируется, а вот второе — сто процентов.

— И что дальше?

— А что ваши знаменитые аналитики говорят?

— Да ну их, — Уфимцев сжал пальцы, — считают, что нельзя в секрете держать, иначе война. Там, наверху, тоже так думают. А война, Марк, это страшно. Я в Афгане срочную служил, в 82-м туда попал. Потом в Чечне, в командировке. Никакой романтики, скажу я тебе. Правда, когда эти колдуны, прости, вот как ты, научатся, тоже спокойной жизни не будет.

— Сколько дают?

— Три поколения, это лет семьдесят. А потом — сами не знают, что.

— Значит, — кивнул я, — есть у вас семьдесят лет, чтобы технологии к этому подтянулись. Не бог весть какая защита, но все же. На Луну вон слетайте, там можно обособиться.

— Ты про проект «Аполлон-80»? — Уфимцев хмыкнул. — Стоп, откуда тебе, все забываю, что ты вроде как одиночка. Приятели твои базу построили на той стороне Луны, на четыре тысячи человек, с каким-то новым оборудованием. Еще одна головная боль, средств доставки-то у нас пока нет, должны были только в 2030-м полететь, да и без колдунов там делать нечего. Хоть чем-то тебя удивил. Кстати, вот, держи.

Я покачал коробочку в руке.

— Вы меня прям в час по чайной ложке кормите.

— Это все, — твердо соврал Уфимцев. — Все, что осталось, больше нет. Для чего хоть они?

— Смотри, — я достал монетку ману из коробочки, положил на ладонь, накрыл другой. Открыл — монетки не было.

— Фокусы — это хорошо, — одобрил генерал. — А по сути?

— Здесь — не для чего, некуда их тратить, ну если только по цене золота. А вот там, куда я надеюсь перебраться, очень даже ценится. Курс за монетку примерно триста миллионов евро, если на наши деньги, хотя все это условно.

Генерал присвистнул.

— Так я их отправляю вроде как в хранилище, — продолжил я. — А когда будет случай, достану. И твои интересы учту.

— Я тебя услышал, — Уфимцев пожал мне руку. Отдал коричневую кожаную папку, — тут то, что ты просил по твоей тете, прочтешь — уничтожить не забудь. Единственный экземпляр, все электронные копии стерты.

Не знаю, что там было уничтожать, и так ясно, никуда тетя Света не летала. А значит, и Лейбмахер тоже, Серега это уже давно раскопал. Но пропали они вместе, и в один день. Я посмотрел протоколы внешнего наблюдения, пролистал логи внесения записей задним числом — много к Ануру вопросов, очень много. И к дяде Толе заодно. На дядю Ёсю плевать, он мне никаким боком не приятель, а вот сестра матери — это серьезно. Уриши может и спустили бы, кого только среди старых семей не резали и не распыляли, до сих пор все в мире и согласии живут, а вот бояре Травины спросят, и еще как. Иначе будет Всеслав мне по ночам являться и укоризненно смотреть. Последняя страница меня удивила, у внучки Лейбмахера, которую мне в невесты подсовывали, родилась дочь, предположительно от Павла Громова. Сейчас в Швейцарии живут, не тужат, собственный домик в каком-то горном кантоне, полная страховка, счет в банке, сиделка и охрана. Анур позаботился, не иначе. И я могу.

И тут же одернул себя, если вот сейчас детей как заложников буду рассматривать, все, назад дороги нет. Пусть живет.

Потянулись дни, похожие один на другой. Утром я вставал, пытался съесть хотя бы малую часть того, что Ашши приготовила, а готовила она каждый день что-то новое, ездил к Кате — девушка шла на поправку, руки становились все плотнее, гулял с котом по нашему импровизированному полигону, подбадривал американцев. Те первое время бегали и прятались, а потом огрызаться начали, образовались группировки, которые сообща отражали нападения, и даже контратаковали. Выделились лидеры, та девушка, которая выбросила Свету из дома, и подросток, ничем не примечательный, кроме потенциала.